— Вон там!
— Господи, парень, — простонал кто-то из стоящих рядом старичков. — Ты им выдал нашу позицию.
— Да успокойтесь, это всего лишь разведка, — выкрикнул Холмс.
Какая-то граната разорвалась прямо посреди дороги. Дуновение взрыва сорвало временное затемнение с окон виллы, подвал которой они только что грабили. По причине горящих внутри магниевых свечей, вилла мгновенно сделалась единственной прекрасно видимой целью в радиусе нескольких десятков метров. И тут же кто-то неподалеку выстрелил из пушки. Крыша виллы, а точнее ее остатки, тут же завалилась. Вспыхнул быстро распространяющийся пожар. И только в его свете немцы увидали в нескольких десятках метров далее тень советского танка. Его пушка выстрелила еще раз в сторону виллы, после чего башня повернулась. «Хе-хе, а ведь танк скрыл все следы нашей деятельности», — иррационально подумал Шильке. Потом он уже повторял про себя лишь: «О, Боже! О, Боже! О. Боже!».
Неожиданно танк двинулся вперед, перемалывая снег гусеницами.
— Господи Иисусе! — завопил кто-то из ветеранов.
— Спокойствие! — орал Холмс. — Танкисты ни черта не видят в свои щелки. Главное, не допускать пехоту!
О чудо, старики, помнящие предыдущую войну, не паниковали прямо уж так, как можно было ожидать. Стреляли они достаточно ровно, покрывая взаимные позиции. Эффективности их огня нельзя было оценить никаким образом, но и русский огонь какой-то особой опасности не представлял. Для опытных солдат это было всего лишь боестолкновением. Только опытных здесь никого не было, если не считать парочки ветеранов из-под Вердена. Опытным нельзя было назвать ни германское командование, состоящее из не случившегося оксфордского доктора Шильке, ни поляков, представляющих совершенно уже не военные профессии, ни подростков-азиатов, призванных в русскую армию, где под конец войны уже не хватало людей, умеющих хотя бы читать или писать[31].
Холмс был прав. Механик, управляющий бронированным средством передвижения, совершенно ничего не видел. Он налетел на какой-то сарай, оббивая угол, разломал сортир и двинулся дальше, не обращая внимания на деревья в саду.
— Ну все, конец. Он прет прямо на нас!
— Зато умрем богатыми! — Ватсон съежился на самом дне окопа, прикрывая голову рюкзаком, в котором находилась добыча. — Лучше уже так, чем сдыхать от нищеты в трущобах.
— У нас какие-нибудь гранаты есть? — спросил кто-то из солдат.
— Гранатой желаешь покончить с собой? — ответил ему другой. — Пальни себе в башку.
— У винтовки ствол слишком длинный.
Танк пер прямиком на полтора десятка пар распахнутых в смертельном ужасе глаз. Кто-то сглотнул слюну. Это было четко слышно, несмотря на звучащие вокруг выстрелы. Поблизости разорвалась граната, обсыпая их комьями мерзлой земли и снежной пылью. Какой-то пенсионер рядом не выдержал. Он отбросил винтовку и даже вскарабкался на заднюю стенку окопа. Не успел он выпрямиться, как тут же получил пулю в спину, очень гадко, под углом, а потом, когда уже летел назад, еще раз: в плечо. Упал он точно на Ватсона, который рявкнул нечто непонятное. Он попытался выползти из-под тела, кровь раненого заливала ему глаза. Холмс пожелал ему помочь, снова споткнулся о Шильке, и все четверо покатились клубком в кровавой неразберихе на дне окопа. Рыкающий на высоких оборотах двигателя танк проехал над ними, практически погребая их всех под грудами земли.
— Чтоб вы все сдохли. — Холмс выполз первым, встав на лежащем ниже Ватсоне. — Есть кто живой?
Сбоку подполз Хайни с каким-то ветераном.
— Герр капитан?! Герр капитан?! — звал он.
Втроем они начали откапывать Шильке. Ватсон сбросил с себя окровавленного старика и даже поднимался на ноги своими силами, истерически оттирая лицо.
— Глядите-ка вон туда, — указал направление Холмс.
Танк въехал на мост и пальнул в какую-то выдуманную цель на другом берегу. Он доехал до противоположного плацдарма и, обнаглев от отсутствия обороны в той точке, неожиданно остановился. Его башня стала медленно поворачиваться.
— О, Господи!
Теперь танкисты могли увидеть нечто конкретное. Все окопы светлели на фоне горящей виллы. Стрелок видел их прямо напротив себя. Несложный, короткий, эффективный выстрел. Ствол как раз снизился. Хайни сделал движение, как бы желая броситься бежать, но даже он понимал, что в данный момент это уже никак не поможет.
— Ну все, нам хана, — простонал ветеран.
Стрельба со всех сторон чуточку притихла, а точнее: ослабела так, как будто бы все поглядели в одну и ту же сторону, ожидая взрыва. И как раз этот момент выбрал «Дедушка», чтобы сдаться. Он выскочил из своего укрытия на самую средину моста, размахивая большим русским[32] флагом.
— Товарищи, не стреляйте! — орал он. — Я честный коммунист!
Командир танка не мог слышать его в шуме боя, он не мог его толком даже видеть. Но вид советского флага убедил его, что собственные отряды заняли мост. Танковая башня повернулась снова в позицию «прямо и вперед», и бронированное чудище двинулось по дороге на другом берегу.
— Ну, блин! — буркнул Ватсон. — «Дедушке» положен орден.
— Орден? — возмутился Шильке. — Этому трусу?
— Ой, вот только не надо быть таким принципиальным, — включился Холмс. — Отгоняй пехоту.
— Какую еще пехоту? Мы окружены, нам даже некуда бежать!
— Ну, и кто тут, черт подери, трус?
— Я! — первым признался Ватсон. — Бежим!
Его перебил Хайни, указывая на что-то рукой.
— Герр капитан! Вон там!
Все повернули головы. Русский танк, который как раз забрался на вершину небольшого холма, неожиданно взорвался и покрылся языками яркого пламени. Рядом с ним вырос новый гейзер, ненадолго подавляя огонь, а потом еще один. На возвышении появились какие-то машины. Холмс, онемев, глядел на Шильке, а тот — на Холмса, тоже ничего не понимая.
Первым сориентировался «Дедушка» на мосту, потому что стоял ближе всех. Русский, собственноручно выполненный флаг он забросил в реку, из-под шинели вынул старательно сложенный немецкий, расправил его и поднял вверх широко расставленными руками.
— Не стреляйте! Здесь вермахт! Камрады, не стреляйте!
— Наши, — вырвалось у Ватсона, что тут же спровоцировало комментарий Холмса.
— Ты кого, собственно, имеешь в виду?
Два танка Mark IV[33] проскочили мост на огромной скорости, остановившись только лишь перед укреплениями. Русская пехота, похоже, должна была сдать тылы, потому что стрельба быстро затихала. Из люка ближайшего танка выглянул офицер, снимая наушники вместе со шлемофоном.
— Эй, солдат! — крикнул он «Дедушке». — А ты храбрец. Если бы не ты, мы бы вас всех по темноте выбили.
— Герр майор, нас тут атакуют уже два дня, — орал старикашка. — Но вчера ночью мы им устроили резню! Нормальное такое побоище! А сегодня они приперлись с танками и артиллерией!
— Вы держались здесь целых двое суток? — германский танкист недоверчиво качал головой. — Одни? Без тяжелого вооружения?
— Так точно!
— Бог ты мой. — Офицер вылез на броню и искусно спрыгнул на землю. — Так это посыплются Железные Кресты!
— Вообще-то мы сошлись вручную, — впаривал «Дедушка», даже не краснея. — Это был настоящий ад. Что же касается крестов… Много будет деревянных.
Интересно, кем «Дедушка» был на гражданке. Актером? Но впечатление, во всяком случае, производил. Не хватало лишь черепа в руке и датского замка на фоне.
— Кто здесь командует?
«Дедушка» без всякого стеснения указал пальцем.
— Докладывает капитан Дитер Шильке, абвер, герр майор, — сообщил тот и обтянул на себе летную куртку, словно старый служака, прикладывая руку к блестящему шлему. Вот, «Дедушка», учись теперь, что такое настоящее актерское мастерство «made by Holmes», хрыч старый. Сейчас узнаешь, перед кем мог становиться на колени сам Шекспир, потому что про Марло ты наверняка в своей жизни и не слышал.
— И что здесь делает абвер?
Сам майор тоже выглядел неплохо, в особенности, на фоне угловатого, грозного Mark IV, только ему далеко было до измазанного кровью Шильке.
— Специальное задание, — подал он документы майору. — К сожалению, его цели выдать не могу.
— Это как раз понятно, — майор даже не глянул в бумаги. — Что здесь произошло?
— По приезду в деревню номер 247 я выявил, что охранное подразделение лишено командования.
— Что?!
— Взводом командовал сержант. А лейтенант отправился в неизвестном направлении.
— Невероятно. Вот просто так себе пошел и исчез?
— Не исчез, герр майор. Мои люди, высланные на поиски, нашли его в укрытии. Он был пьян, и в гражданском.
Майор резко поднял голову. Какое-то время он глядел суженными глазами, после чего вздохнул, а точнее — просто втянул воздух.
— Ага… Все ясно…
— В сложившейся ситуации, — продолжал Шильке, — я был вынужден отложить на время выполнение собственного задания и взять на себя командование брошенным подразделением. Тем более, что охранники не знали своих обязанностей, мост вообще был без какого-либо прикрытия, территория не разведана, а весь этот бардак был похож на банальный дорожный пост по проверке документов, а не приличную оборону.
— Понимаю.
— Я укрепил мостовой плацдарм, приготовил ловушку для врага, — Шильке указал на развалины догоравшей виллы, — после чего мы ожидали наступления.
— А вы не высылали курьера командованию?
— Выслал, — не покраснев, соврал Шильке. Старички могли и не помнить, сколько человек с ним прибыло, так что они точно и не знал, посылал ли он кого-нибудь из них. — Но ведь ваше вмешательство — это же благодаря нему, так?
— Нет.
— Странно. Приказы для охранного взвода, кстати, тоже не доходили.
— В этом как раз никаких странностей нет. Теперь мы уже понимаем, что было нужно русским: этот вот мост.