— Но многие девочки растут в гаремах, мама. Почему я не могу?
— Потому что ты другая, Бриттани. Я англичанка, а твой отец был американцем. Разве ты не понимаешь, что тебе здесь не место?
— Я считаю Симиджина своим отцом. Джулианна закатила глаза к потолку.
— Когда тебе придет время выходить замуж, я хочу, чтобы твой муж был англичанином. Ты даже не знаешь, как вести себя с молодым человеком.
— Я многое знаю о мужчинах, мама, — возразила Бриттани. — Мужчина — господин, а обязанность женщины — служить ему.
Джулианна покачала головой.
— Именно об этом я и говорила. Ты повторяешь то, чему тебя научили в гареме, а я хочу, чтобы ты жила в мире, где женщина — спутница мужа, а не его рабыня.
— Ты же не рабыня Симиджина.
— Он не такой, как его окружение. Он дает мне свободу оставаться собой и быть его женой. Симиджин также позаботился, чтобы ты была хорошо защищена. Но не обольщайся, Бриттани, это варварская страна, и ты не должна здесь жить.
— Но ты же живешь здесь, мама.
— Только потому, что здесь живет мужчина, которого я люблю. Мое место рядом с Симиджином, так же как твое будет рядом с мужчиной, которого ты полюбишь.
Если Бриттани не вписывается в мир двух людей, которых любит больше всего на свете, то где же ее место? Джулианна обняла дочь.
— А сейчас иди и переоденься, Бриттани. Мы поговорим об этом позже.
Джулианна молча стояла, глядя вслед дочери. До сих пор она эгоистично удерживала Бриттани рядом с собой. И хотя это разрывает ей сердце, она должна отпустить ее.
Бриттани надела шелковое платье цвета слоновой кости, которое прибыло из Парижа только позавчера. Это было прелестное творение с желтым и зеленым кружевом, окаймляющим лиф с завышенной талией и рукава. Волосы были убраны назад и перевязаны лентами. Она надеялась, что этот наряд делает ее старше.
Когда Бриттани вошла в гостиную, то обнаружила, что мама и Симиджин поглощены разговором. Она поняла, что говорили о ней, потому что они замолчали, как только она подошла.
Симиджин, в своей царственной манере, поманил ее, но улыбка его была теплой и ободряющей. Она опустилась рядом с ним, и он притянул ее в теплое объятие.
— Я слышал, ты снова попала в историю, — прошептал он ей на ухо, чтобы мама не слышала. Вслух же сказал: — Ты сегодня чудесно выглядишь, Бриттани. Это новое платье?
— Да, Симиджин, тебе нравится?
Она взглянула на мать, чтобы посмотреть, все ли еще она недовольна ею, но мама улыбнулась и поцеловала ее в щеку.
— Мы обсуждали твое будущее, Бриттани, и пришли к решению, которое, надеемся, доставит тебе удовольствие.
В глазах девушки промелькнул страх.
— Я не хочу покидать тебя и Симиджина. Не отсылай меня, мама, пожалуйста, не надо.
Симиджин вскинул руку.
— Мы обсудим это после…
Неожиданно раздался мужской голос, доносящийся из коридора. Послышалось бормотание слуги и шум за дверью, и внезапно какой-то мужчина вошел в комнату.
Султан Селим Третий уже бывал во дворце Симиджина, но никогда в личных покоях великого визиря. Бриттани часто подглядывала из потайного места за деревянной решеткой наверху лестницы, как султан беседуете Симиджином. Она была шокирована, однако, что он вошел в личные покои Симиджина, куда всем посторонним вход воспрещен. Ни один мужчина никогда не видел Джулианну без чадры, даже сам султан.
У Селима Третьего было худое восковое лицо с безвольным подбородком и такими тонкими чертами, что они казались почти женственными. Его острый взгляд окинул лицо Джулианны, а потом миндалевидные глаза уставились на Бриттани так напряженно, что она неловко заерзала.
Оправившись от потрясения, Симиджин поднялся на ноги, быстро сделав знак Джулианне и Бриттани удалиться в свои покои.
— Ваше величество, — холодно проговорил он, — какое неожиданное удовольствие.
— Простите меня, что вот так ворвался к вам, господин Симиджин. Но мне надо обсудить с вами срочные дела.
Симиджин был недоволен, что султан заявился в его личные покои, и раздражение отразилось у него на лице.
— Если бы ваше величество послали за мной, я бы незамедлительно пришел, — сказал он с легчайшим упреком в голосе.
Султан наблюдал, как прекрасная юная девушка скользнула за портьеры в задней части комнаты.
— Кто это прелестное создание? — спросил он.
— Это дочь моей жены, — ответил Симиджин, не желая обсуждать ни Джулианну, ни Бриттани.
— Ах да, я слышал о вашей падчерице. Слухи о ее красоте не преувеличены. Она очаровательное создание.
— Вы сказали, что пришли по срочному делу? — напомнил ему Симиджин.
— А сколько лет девушке?
Симиджина начинало охватывать чувство страха. Селим проявляет слишком большой интерес к Бриттани. Великому визирю он никогда не нравился, а теперь — и того меньше.
Султан лишь недавно пришел к власти после смерти своего дяди, великого Абдуллы Хамида. Возглавлять Оттоманскую империю — задача, для которой он не подходит и с которой вряд ли сумеет справиться.
— Не следует ли нам обсудить ваши срочные дела, ваше величество?
Султан Селим пренебрег тонким намеком Симиджина.
— Хорошо известно, что вы отказались от своего гарема ради Английской Розы. Увидев ее сегодня, я понимаю вас. Она редкая красавица. Нетрудно заметить, что дочь Английской Розы станет такой же.
С тяжелым чувством в душе Симиджин понял, что султан неспроста вторгся в его покои с надеждой увидеть Бриттани. Он дурной и порочный человек, и Симиджин разгадал его намерение — он хочет заполучить Бриттани!
— Уверен, вы не собираетесь обсуждать мои семейные дела, ваше величество.
Глаза Селима задумчиво сузились. Он знал, что то, что он делает, неприемлемо, но разве он не султан?
— Попросите девушку вернуться, чтобы я поговорил с ней, — потребовал он.
— Вы же знаете, что просите невозможного, — отозвался Симиджин холодным голосом.
Султан погладил свою жидкую бородку.
— Должен вам признаться, я слышал, что девушка невероятно красива, потому и пришел сегодня без объявления, — сказал он, подтверждая подозрения Симиджина.
— Не могу представить, как вы могли услышать о моей падчерице.
— Полноте вам, господин Симиджин, вы слишком скромны. Всем известно о красоте вашей жены. А сейчас ходят упорные слухи, что дочь ее тоже красавица. Вы думали, они не достигнут моих ушей? — Султан устремил взгляд на свои руки. — Я люблю красивых женщин и не остановлюсь ни перед чем, дабы завладеть той, которая завладела моим воображением.
— Моя падчерица не может представлять для вас интереса.
— Я бы хотел оказать девушке честь ввести ее в свой гарем.
— Не могу позволить вам сделать это, ваше величество. Я дал жене обещание, что ее дочери никогда не придется жить в гареме. Только сегодня вечером мы говорили о том, чтобы отправить ее в Англию продолжить образование.
— Мне сказали, она уже очень хорошо образованна для женщины. Я бы счел это услугой, если б вы подарили мне ее. В моей власти вознаградить вас за вашу щедрость.
Лицо Симиджина потемнело от гнева.
— Она не моя, чтобы дарить ее. Если б она была моей собственной плотью, я бы с радостью отдал ее вам, но обещание, которое я дал ее матери, не позволяет мне сделать это. Вы знаете, ваше величество, что я человек слова.
Черты султана ожесточились, голос сделался угрожающим:
— И вы не измените своего решения?
— Увы, не могу.
Глаза султана Селима сузились.
— Даю вам семь дней, чтобы передумать. — Не говоря больше ни слова, он развернулся и царственно выплыл из комнаты.
Симиджин опустился на диван, понимая, что должен рассказать Джулианне о причине визита султана. Он достаточно хорошо знал его, чтобы сознавать, что Бриттани грозит реальная опасность. Симиджин скорее увидит Бриттани мертвой, чем в руках этого безумца. Надо что-то делать, и поскорее. Бриттани должна быть вывезена из страны незамедлительно!
Бриттани и ее мать тихо сидели на диване, ожидая прихода Симиджина. Они обе понимали, что султан самым вопиющим образом нарушил этикет, заявившись в их личные покои, но не знали, каковы будут последствия.
Джулианна покачала головой.
— Они так долго беседуют, — с тревогой проговорила она. — Интересно, что стряслось?
— Симиджин был недоволен, да, мама?
— Да. И у него на то веские причины. — Она обеспокоенно нахмурилась. — Симиджин — влиятельный человек и не посмотрит сквозь пальцы на это оскорбление. Остается лишь надеяться…
В этот момент дверь открылась, и вошел Симиджин, мрачный как туча.
— Идемте, — сказал он, протягивая одну руку жене, а другую Бриттани, — пообедаем. Потом поговорим о визите султана.
Джулианна видела: что-то тревожит Симиджина, но мудро воздержалась от вопросов. Она наблюдала за ним в течение обеда, и было очевидно, что он рассеян. Один раз она заметила, как он смотрит на Бриттани с печалью в глазах, и это испугало ее.
В ту ночь, после того как Джулианна легла в постель, Симиджин пришел к ней и заключил в объятия.
— Ты встревожен, — сказала она, прижавшись щекой к его щеке. — Хочешь поговорить об этом?
— Джулианна, мы должны быстро решить, что делать с Бриттани. Султан возжелал ее, и нам надо отправить ее туда, где он не сможет до нее добраться.
Глава 6
Капитан Торн Стоддард стоял на палубе «Победоносца», наблюдая за погрузкой судового груза. И хотя было еще раннее утро, солнце уже нещадно палило.
Он закатал рукава и вытер пот с лица. Ему срочно надо закончить сегодня погрузку, потому что он намеревается воспользоваться утренним приливом и отплыть домой.
В голубых глазах высокого и загорелого Торна Стоддарда отражалась чистая вода; взгляд был гордым и надменным. Влажная прядь черных волос упала на красивый лоб. Он излучал властность, как любой мужчина, командующий собственным кораблем.
— Похоже, у нас гость, капитан, — заметил Кэппи Хэмиш, его первый помощник, кивнув на сходни. — И довольно странный, судя по внешности.