Ненавижу, когда меня загоняют в угол. Неважно, в виртуальности или в реальном мире. Лира думает, что заперла меня на Кроке. Они будут убивать его столько раз, сколько понадобится, даже не подпустив нас с Максом близко. И пока мне её не опередить – слишком разные весовые категории. А если бросить все силы на фарм, если бить экспу как сумасшедшие – что потом?
Дать им на Кроке последний и решительный бой? Устроить избиение босса наперегонки? Дня через три я это потяну. Но впереди ещё два босса – медведь и лич. И почему мне кажется, что меня подталкивают к этому пути, что всё решили за меня? А если так – значит, этот вариант точно ведёт к проигрышу. А других просто нет.
Акция против «Делайно» – по сути, удар в пустоту. Это повредит Татке, но ничем не поможет мне. Я изначально в проигрышной ситуации. Крыска, которая бежит по лабиринту. Сколько фильмов про это снято. Старичок Шварц справился бы лучше меня. Надрал бы всем задницы, прошёл до конца и страшно покарал тех, кто его в это дерьмо засунул. Так что, быть послушной крыской?
Дождавшись светофора, я резко выкрутила руль влево, развернулась через две сплошные и, вильнув задом перед встречным потоком, поехала в обратную сторону. Нет, не к прокурору, конечно, тот уже, наверное, десятый сон видел. Надрался он сегодня знатно.
Покружившись немного, нашла что искала. Большой торговый центр, квадратный и уродливый, построенный ещё при совке. Хмурые, усталые, плохо одетые люди. Даже накинув на плечи куртку, я выглядела тут чужеродным предметом. Не то ожившим манекеном из самого дорогого отдела, не то моделью, сбежавшей с показа покурить.
Каморка под лестницей. В витрине кнопочные мобильники, которые берут сейчас только для стариков и зэков. За ней на столе куча стеклянно-железного хлама: корпуса, экраны, аккумуляторы, проводки́, микросхемы, сразу два удлинителя, истыканные зарядками, к ним подключены с виду целые телефончики и полуразобранные телефонные скелеты, угловатая лампа с пружинами и красным колпаком, как в заставке «Пиксара», на самодельной подставке дымится паяльник. Пахнет канифолью. Помню этот запах с детства.
Зима. Даже через проклеенные в три слоя окна слышно, как завывает вьюга. Стёкла обмёрзли ледяными перьями, листьями и цветами. Сейчас в любой мороз они прозрачные. Конструкция другая. А раньше до самой весны окна пропускали только свет. Но сейчас и не на что смотреть. Вечер. Метель швыряет в стекло пригоршни снега. На одном из окон чуть оторвалась бумага. При самых сильных порывах она жалобно подвывает.
Но мне не страшно. Открыв рот, я смотрю, как дед паяет мормышки и блёсны для зимней рыбалки. Какой-то неведомый внутренний барометр говорит ему, что завтра к утру ветер стихнет. Тогда он встанет ещё до рассвета и уйдёт в тяжеленном пахучем тулупе и смешных резиновых сапожищах.
Устав наблюдать, я забираюсь на диван с огромной миской жареных семечек и новой книгой. Какой-нибудь «Анжеликой, маркизой ангелов» или «Собакой Баскервилей». И если в книге ещё много страниц, а в миске семечек, то в душе растекается уютное и тёплое детское счастье.
– Вы что-то хотели?
Я вздрогнула, настолько глубоко в воспоминания заставил меня провалиться этот чёртов запах. И тут же разозлилась на себя. Разнюнилась. За каким хером вообще я сюда приехала? Любопытно?! От любопытства кошка сдохла!
– У вас симку можно купить?
– Да, сейчас. – Продавец склонился куда-то под прилавок, и я снова не успела его разглядеть.
Прицепленная к витрине канцелярским зажимом картонка сообщала, что здесь ремонтируют смартфоны, планшеты и ноутбуки, меняют аккумуляторы и экраны, работы любой сложности качественно и в срок. Гений маркетинга, блядь! Я уже бесилась и собиралась развернуться и уйти.
– У нас есть Билайн, есть МТС. Мегафона сейчас нет, разобрали все, – он виновато улыбнулся и развёл руками.
– Мне пофиг, – сказала я. – А что посоветуете?
А он симпатичный. Не то чтобы прям в моём вкусе, хотя… Худощавый, даже тощий, но это по молодости. Всклокоченные вихрастые волосы, русые, чуть отдают рыжиной. Очки в тяжёлой немодной оправе. Плохое зрение, или надел, чтобы разбираться с детальками? Рубаха в клетку, такие раньше называли ковбойками. Вечный студент, словно Шурик из советских фильмов, но пожёстче, помужественнее. Спортом занимается, что ли? Или от природы такое сложение?
– МТС посоветую, у них сейчас акция… и на счету уже… – он говорил, немного хвастаясь своими знаниями, и в ответ с любопытством разглядывая меня. Ту часть меня, что была видна над прилавком. Вряд ли такие райские птички залетают сюда часто. Хорошо, что я додумалась нацепить зеркальные очки «авиаторы», которые закрывали половину лица. Конечно, для вечера полная дурь, но красивым девочкам прощают нелепые выходки.
Так и продавец сейчас видит в моих стёклах своё отражение и даже слегка позирует. Улыбается. Улыбка приятная, открытая, чуть смущённая.
– Давайте МТС, – улыбнулась в ответ.
– Паспорт, пожалуйста.
– Да я так всё помню… я продиктую.
– Без паспорта нельзя. Тут строгая отчётность, – снова виновато разводит руками.
Достаю из клатча красную бумажку. Пять тысяч рублей. Кладу на прилавок перед ним, прижимая пальцами. Перстень с массивным квадратным сапфиром в окружении брюликов пускает россыпь солнечных зайчиков по витрине.
– Сойдёт вместо паспорта? – говорю я. Сама понимаю, что сойдёт, всегда прокатывает. Но здесь и сейчас мне не хочется хамить. – Я забыла… честно-честно… мне срочно надо… – подпускаю в голос просящих ноток.
– Ну хорошо, диктуйте, – вздыхает он.
Купюра меняет владельца.
– Валуйкина Ирина Петровна, – на ходу сочиняю я, – третье мая девяносто седьмого года рождения. Серия…
Бесполезные данные только что рождённой Иры Валуйкиной продавец вписывает в какую-то невидимую мне форму. Аккуратный. Старается. Пластиковый прямоугольник с симкой роняю в сумку. Пора уходить, но интуиция не отпускает. Та самая интуиция, что притащила меня сюда, требует продолжить разговор.
– А вы айфоны ремонтируете?
– Да, конечно, а какая модель?
– Двенадцатый, – говорю и вижу, что сморозила глупость. В Москве их ещё даже не начали продавать. Фил знает, как я люблю новинки. – Это у меня сейчас двенадцатый, – чуть неловко поправляюсь я. – А ремонтировать восьмой, там экран треснул.
– Приносите, заменим.
– Когда лучше? Вы тут весь день?
– Нет, к вечеру приносите. Днём тут только заказы принимают. Лучше сразу ко мне.
Вот кобель. Повёлся на мою красоту и обаяние. А возможно, перспективного клиента терять не хочет. В любом случае мне на руку.
– А может, я позвоню сначала? Чтоб зря не мотаться.
– Да, записывайте номер.
Достаю айфончик. Мальчик пялится на золотой корпус от Caviar. Такие телефоны он в своей жизни ещё не видел. Задача поменять экран уже не кажется такой простой. Но не робеет. Диктует свои циферки.
– … двенадцать…двадцать один – повторяю вслух я. – Сер… гей.
Поднимаю глаза, и натыкаюсь на ошарашенный взгляд продавца.
– Откуда вы знаете, что меня зовут Сергей? Мы что, знакомы?!
Глава 15Наёмники
Хлопаю глазами, как дура. Хорошо, что очки скрывают, как мечется мой взгляд. Бейджик! Висит на стене, на гвоздике, рядом со свидетельством и книгой жалоб. В полутьме убогого магазинчика пытаюсь прочитать: О… кса… на…
Блядь! Видно, его сотрудница. Та, что принимает заказы, пока он с Лирой мобов гоняет. Пауза затягивается.
– А-а-а… мне подсказали… когда искала, где купить. В «Милавице»… такие девочки вежливые… говорят «к Серёже идите, он ремонтом занимается, руки у него золотые, может, и симки есть», ага. Вы ведь Серёжа, я правильно пришла? У вас золотые руки? – Я с любопытством оглядела обе его пятерни, лежащие на прилавке.
– Да, я… наверное. – Он даже немного покраснел и зачем-то спрятал ладони под стол. Значит, в салон женского белья точно не пойдёт спрашивать, интересовались ли там его талантами.
Вот ты какой – Сир Григор. Паладин без страха и упрёка. Интересно, что в тебе нашла Лира, профессорская дочка? Тоже чинил ей телефончик? Или отыскала в тебе какие-то другие, скрытые достоинства? Женское любопытство в действии. Ничто так не красит мужчину, как женщина рядом с ним. Раз она есть, значит, чем-то он её привлёк.
– Так я позвоню? – уточнила я.
– Да-да, конечно. – Серёжа вроде справился с собой и кивнул вполне уверенно.
По дороге домой я думала – зачем мне это знание? Не проще ли воевать с анонимными куклами, не видя стоящих за ними людей? Но каждый раз получалось, что за любым шагом в игре стоял реальный мир. Там мы собираемся ловить завтра наглого хама IIy3aHа, там где-то строит свои козни моя заклятая подруга Тата. Там… или тут… Хренова зазеркальщина! Ведь я сейчас тоже «там», в реальности. Но сейчас мигающая огнями столица казалась мне ненастоящей. Долгой заставкой, которую нельзя промотать перед тем, как войти в подлинный мир – в Игру.
Чувствуя, как нетерпение мурашками переползает с рук на плечи, я вдавила педаль газа в пол и стала ввинчиваться на своей юркой машинке в поредевший дорожный поток.
– Муся, ты меня без штанов оставила, – нудил Макс. – Пока ты гуляла в офлайне, все торгаши разошлись.
– Сегодня они тебе не пригодятся, – ответила я.
Вечер я действительно хотела потратить на шопинг. Но поредевшая толпа на Торговой сильно сужала выбор. Завтра. На сегодня я нашла занятие поинтереснее.
Мариэль (5): привет злюка!
Мариэль (5): предложение в силе?
Чингиз (8): хай…ты о чём малявка.
Мариэль (5): о прокачке
Мариэль (5): двадцатка за полчаса?
Чингиз (8): каждому
Мариэль (5): норм
Чингиз (8): а монета у тебя есть? мы натурой не берём!))
Мариэль (5): смотри чтоб с самого натурой не потребовала… на сдачу
Чингиз (8):))))))))))))))))))))