— Немного забавно, — отстоял он вяло.
— Опять болтаешься с Китом?
— Кей, — поправил он молча, пытаясь сдержать свой вспыльчивый характер. — Как я уже сказал, просто немного веселья. Трудно поддерживать здесь боевой дух, понимаете? После Пэтти. . Ну, я имею в виду, все заметили, что с ней что-то не так. Она больше не поет.
— Хм, — протянул надзиратель, как будто это было скучно и неуместно.
Точно. Надзиратель ясно дал понять, что считает себя вправе воткнуть нож для колки льда в глаз Пэтти и расшевелить ее мозг. Почему бы его волновали чувства его пациентов на эту тему?
— Дружба Кита тебе больше не понадобится. Или Пэтти. Этот проект потребует от тебя и от меня полной сосредоточенности. Мы развиваем твой потенциал, испытываем границы человеческого духа и разума. Это волнующе, Рик, но очень утомительно. Теперь, мы должны идти в твоё новое жилье.
— Новое что? — выпалил он. Сзади на него упала тень, и он обернулся, чтобы увидеть одного из санитаров позади себя. — П-Подождите, куда я иду?
— Наверх, Мистер Десмонд, — весело сказал смотритель, засовывая мятную конфету в рот. — Я же сказал, мы начинаем всерьез. Стало ясно, что я ошибался насчет твоей тесной дружбы с другими пациентами. Это не помогает тебе получить соответствующую перспективу. Пэтти ясно показала мне, что я был неправ, заставляя тебя проводить так много времени с другими.
Его тон помрачнел, и Рик услышал подразумеваемую угрозу — согласиться на условия надзирателя, или быть привязанным к хитроумной штуковине через зал и терпеть отвратительную терапию остаток его пребывания. Или, что еще хуже, игла в голову.
Рик не ответил, что, по-видимому, было так же хорошо, как утвердительный ответ. Санитар, как он понял, был там на случай, если он передумает.
— Сестра Эш убрала твою комнату и приготовила тебе новое место.
— Разве я не могу попрощаться? — Спросил Рик, чувствуя, как рука санитара сжимает его бицепсы. Его вытаскивали из кабинета. Не похоже на лицеприятие, подумал он, его пульс учащенно бился, это похоже на изгнание.
— Могу я просто поговорить с Кей, прежде чем вы меня переведете?
— Конечно, нет, мистер Десмонд. Разве ты не слышишь мои слова? Надзиратель цокнул языком, проходя мимо с запрокинутой головой и улыбкой на губах. — Поверь мне, скоро Кит станет для тебя последним в твоём разуме.
Номер 3808 был теплее, но все еще спартанский, обставленный почти так же, как его последняя камера, за исключением еще нескольких удобств. Окна все еще были закрыты решетками, но на кровати был матрас потолще и подушка больше, чем зефир. Жалюзи были открыты, солнечный свет в комнате почти ослеплял, болезненно отражаясь от каждой белой поверхности.
Рик прикрыл глаза и опустил руку, заметив странное окно, врезавшееся в стену с правой стороны комнаты, рядом с дверью. Оно было около полутора футов в ширину и примерно такое же в длину, с белой деревянной рамой, очерченной контуром, и одной выдвижной планкой, опущенной за нижний край. Ручка выглядела так, будто ее можно потянуть вверх к потолку, открывая вид к чему-то…
— Твоя новая комната на сейчас, Мистер Десмонд, — пояснил надзиратель, входя вслед за ним. — Сестра Эш замечательно всё прибрала. Отлично.
Его пульс не замедлялся с тех пор, как они покинули первый этаж, но теперь он ускорился панически. Если сестра Эш убрала его прежнюю комнату, значит, она нашла записи в дневнике, которые он вырывал и хранил. Карта пациента загадочного Десмонда перед ним. Идиот. Он ненавидел тот факт, что она была носительницей всех его секретов. Может, она и не сдала его в ночь концерта, но она все еще была марионеткой смотрителя.
— Теперь, я думаю, пришло время для твоего первого упражнения, — сказал смотритель, подходя к кровати и садясь. Он положил одну лодыжку на противоположное колено и щёлкнув открыл докторский футляр. Кроуфорд потянулся, вытаскивая ярко-красный камень на серебряной цепочке, которая извивалась и выскользнула из футляра, тихо шелестя, высвобождаясь.
Санитар, который сопровождал их, вошел внутрь и принес стул. Он опустил стул и молча ждал. Он напоминал Рику Ларча из Семейки Аддамс. Рик присел без приглашения.
— Что это?
Он не мог оторвать глаз от Красного Камня на ладони надзирателя. Казалось, что он мерцает своим внутренним светом, паучьи вены более глубокого красного цвета вылетают из его ядра неправильной формы.
— Всего лишь один из моих многочисленных методов, — спокойно ответил смотритель. Он откашлялся и сел на самый край кровати. Затем поднял цепь, позволив камню качнуться на конце, сверкая сердцем маятника.
— Я хочу, чтобы ты проследил за камнем глазами, Рик. Глубокий вдох. Расслабься. Вот так, замечательно. Стул удобный?
Достаточно трудно было отвести взгляд от камня, когда он был неподвижен, но теперь его взгляд автоматически следовал по его траектории.
— Да, удобный, — рассеянно сказал он. Стул был рядом с ним. Он не мог этого почувствовать. Он чувствовал, как бьется его пульс, с почти тревожащей ясностью ощущал биение сердца и тепло — скорость крови, текущей по телу.
Его не тянуло ко сну, как говорили те глупые гипнотизеры в телешоу, но он не мог оторваться от камня. Туда и обратно. Его дыхание стало поступать и высвобождаться в такт качанию. Лицо надзирателя исчезло за маятником. Был только камень и голос, глубокий, теплый голос, который держал его на якоре и настороже.
— Продолжай наблюдать. Продолжай следовать. Завораживает, не правда ли? Почти. . утешительно. Хорошо. Я знал, что ты согласишься. Теперь, Рик, я хочу, чтобы ты послушал мой голос и сконцентрировался как можно сильнее. Мой голос защитит тебя. Мой голос поможет тебе.
Да. Это прозвучало правильно. Туда и обратно. Он почувствовал себя спокойно и свободно. Это напомнило ему, как он прогуливал школу и глотал украденную бутылку бренди с Мартином на пирсе. Бутч закатывал истерику, когда узнавал, что бутылка пропала из его винного шкафа, но в тот момент, на пирсе, когда чайки кричали вдалеке, а волны плескались у их ног, Рик чувствовал себя совершенно спокойно.
— Когда придет сестра Эш, ты примешь лекарство, которое она тебе принесет, — мягко сказал ему смотритель.
Это тоже прозвучало как хороший совет. Он лежал в больнице. Когда ты был в больнице, ты принимал лекарство. Доза. Первая доза.
— Ты его проглотишь. Принимая лекарство, ты будешь в безопасности. Здесь ты в безопасности, Рик. Здесь твое место. Ты не хочешь уходить, правда? Зачем тебе уходить, когда ты в полной безопасности.
Глава 28
Сон без сновидений. Прекрасный, мирный, спокойный сон. . Спать спокойно было таким облегчением, но длилось это недолго. Он проснулся и вышел из блаженного оцепенения в панике, чувствуя сильную хватку на запястьях. Наручники? Когда на него надели наручники? Его голова была в тумане. Он ничего не помнил до того, как пришел в свою новую комнату. Его перевели в палату 3808, а потом смотритель вынул Алый Камень на цепочке, и после этого ему показалось, что кто-то залез в его мозг ластиком и начисто вытер половину содержимого.
— Ш-шш!
Это был женский голос. В комнате было темно, но, прищурившись, Рик разглядел сестру Эш, стоявшую на коленях рядом с его койкой.
— Что ты делаешь? Почему ты. . Зачем ты надеваешь на меня наручники?
Это было уже слишком. Он проснулся от неведомого сна чтобы увидеть это? Сердце его заныло. Размахивая руками, он попытался сбросить ее с кровати, но сестра Эш крепко схватила его и снова шикнула.
— Тише. Я снимаю наручники, Рик. Я высвобождаю тебя.
— О. . Чертовщина!. Почему я не могу ясно думать? И почему они связали меня?
— Я же говорила — прошептала она, качая головой.
Несколько слабых лунных лучей прорвались сквозь жалюзи и осветили пол. На прикроватном столике стоял поднос с едой, но он почти не чувствовал голода.
— Нельзя доверять смотрителю. Ты даже мне не должен доверять.
— Теперь это совершенно очевидно! Думаю, я понял это ещё тогда, когда увидел, как вы вдвоем воткнули иглу в лицо Пэтти.
Она выдернула ключи, и Рик оказался на свободе. Наручники со звоном упали на пол, и он попытался сесть, потирая натертые запястья.
— Он не просто так заставил меня это сделать, — тихо сказала она, вставая. — Именно это он и делает. Он не хочет, чтобы ты мне доверял. Не хочет, чтобы ты думал, что я хорошая, и он хочет, чтобы мы были соучастниками в его делах. Держит нас в страхе, что нас увидят. Мне все равно, кому из нас ты веришь. Это не имеет значения. Важно лишь то, что ты доверяешь себе.
— Сказала сумасшедшая сумасшедшему.
— Я не сумасшедшая, и ты тоже, — настаивала она.
Голубая вязаная шаль была накинута на плечи, и без бумажной шапочки она выглядела гораздо более по-человечески. Нормальной. — Хотела бы я рассказать тебе все. . Она крепко зажмурилась и захныкала, пот блестел на ее лице. — Всякий раз, когда я пытаюсь это сделать, мне кажется, что там позади парит чья-то рука, готовая ударить меня.
— Теперь ты действительно говоришь как сумасшедшая.
— Я не хотела, чтобы все так вышло, — сказала сестра Эш, снова опускаясь на колени. Она потянулась к его руке, но Рик вырвал ее. — Я сама не своя, Рик, и не была с тех пор, как начала здесь работать. Он пробирается под кожу. Контролирует. С помощью медицины, гипноза. . Разве ты не видишь, что он делает? Он изолирует тебя. Все — враги. Он надеялся, что несколько недель общения с другими пациентами заставят тебя сделать что угодно, чтобы уйти от них, но теперь, когда это обернулось против него, он оградил тебя от Кей и больше не позволит мне помогать тебе.
Он все еще пытался всё это понять, его мозг замедлился после наркотического сна. Она выглядела искренней, но это казалось безумием. Зачем надзирателю утруждать себя всеми этими хлопотами только для того, чтобы оградить его от всех, когда он мог приказать это с самого начала?