Затем посмотрел на Слоуна, который протиснулся в дверь. Полуодетый, с широко раскрытыми глазами, старик задрожал при виде Рика. Неизвестно, куда он направился и как выбрался из камеры, но теперь он в ужасе попятился, распахнув плечом дверь и выставив перед собой руки, словно защищаясь от нападения.
Яркий шрам на шее, казалось, бешено пульсировал.
— Н-Нет! Это ты! Ты умер, я видел! Я не позволю тебе прикончить меня, слышишь? Я тебе не позволю!
Рик вскочил на ноги, услышав, как двое санитаров на первом этаже бросились догонять их на лестнице. Слоун, должно быть, потерял их в какой-то момент, возможно, около вестибюля. Теперь его невозможно было не заметить.
— Ш-ш-ш! Рик попытался его утихомирить, лихорадочно оглядывая коридор, потом снова поднялся по лестнице. — Они найдут тебя!»
— Ты был мне как брат! Как ты мог? Как ты мог так поступить со мной?
Слоун разрыдался, прижался к двери и схватился за шею. Санитары были уже почти у лестницы, Рик слышал их тяжелые шаги и, развернувшись, побежал вверх по лестнице на третий этаж, даже не оглянувшись.
Санитары его не поймают. Рик осторожно проскользнул в свою комнату и как можно тише закрыл за собой дверь, надеясь, что никто не придет проверить этот этаж, прежде чем сестра Эш успеет снова запереть ее. Горячий гром ударил ему в уши, когда его ужас утих. В данный момент он был слишком напуган и испытывал облегчение, чтобы злиться на Слоуна, и не мог не пожалеть старика. Рик задумался, что он имел в виду, когда говорил о брате. Может, это была какая-то травма от войны или что-то в этом роде. Это объяснило бы такую странную вспышку, и почему он вообще оказался здесь. Рик, вероятно, просто напоминал солдата, с которым он служил.
Рик вздохнул и потер затылок, чувствуя боль в том месте, где ударился. Какой полный провал. Он остановился на пути к кровати, его взгляд снова застыл на закрытом отверстии в стене. Сегодня он полон решимости ответить хотя бы на один вопрос. Сделать что-нибудь опрометчивое, чтобы напомнить себе, что он все еще в ответе за себя.
Рик наклонился, лихорадочно дыша, согревая костяшки пальцев, от любопытства и беспокойства его пальцы задрожали, когда он взялся за ручку и потянул. Сначала она застряла, доставляя ему неприятности, и он дернул сильнее, вложив в это усилие мускулы. Планка взлетела вверх и освободилась от его хватки, открыв незапятнанное стекло, которое позволяло ему ясно видеть соседнюю комнату. Комната, конечно же, была занята. Рик задохнулся, застыв на месте, как и на лестнице, его дыхание затуманило стекло, закрыв вид того, что ждало его с другой стороны.
Девочка, маленькая девочка смотрела прямо на него в окно, волосы и глаза, все темное. Эти темные, темные глаза, глаза из его видений, там, по другую сторону стены, смотрели обратно.
Она и глазом не моргнула и не закричала. Просто поднесла палец к губам и прижала его, успокаивая их обоих.
Глава 30
Дневник Рикки Десмонда
[едва разборчиво, кровью написано на обороте его предыдущей записи] конец июня
Значит, я ее видел. Она настоящая. Девушка из моих кошмаров здесь и по ту сторону стены. Я не мог уснуть сегодня. Господи, не знаю, засну ли я когда-нибудь снова.
Рикки проснулся в наручниках. Его первым побуждением было бороться, но он замер, как только голова прояснилась и глаза сфокусировались. Как и было обещано, сестра Эш стояла рядом, держа на ладони чашечку с его лекарством. А прямо за ней восседал смотритель, нависая над ними с плотно сжатыми губами.
— Мне нужно снять с него наручники, иначе ему будет трудно глотать. Будет легче, если он сядет, — сказала она.
— Сними, — ответил смотритель.
Потом отступил на шаг, нетерпеливо ерзая, пока сестра Эш доставала из кармана связку ключей и сняла наручники. Когда они открылись, Рик высвободил руки и со стоном сел. Он ворочался с боку на бок всю ночь, и его указательный палец горел там, где он уколол его о металлический зубец наручника, чтобы написать текст на одной из страниц дневника.
В этом месте ничто не казалось реальным или постоянным, и было очень важно написать про маленькую девочку, чтобы убедиться, что это происходило на самом деле. Она может исчезнуть следующей ночью. Часть его надеялась, что так и будет. Большая его часть.
Итак, это был второй этап. Лекарства и наручники. Гипноз и изоляция. Он должен был бояться этого больше. Должен был стараться сбежать изо всех сил, когда его держали на первом этаже. Но откуда ему было знать, что всё станет хуже чем было?
Сестра Эш протянула ему чашечку с водой и таблетками. Любопытно, они выглядели как те, что были разбросаны по полу накануне. С другой стороны, было очень темно, и трудно сказать наверняка. . Но они казались более или менее одинаковыми. Она солгала? Неужели это всего лишь аспирин, как она утверждала? У него не было выбора, не сейчас, когда они оба стояли там. Глотнув воды, он проглотил таблетки. Это удовлетворило смотрителя, который кивнул, сделал пометку в своем блокноте и повернулся к наружному окну, отпирая решетку клетки, чтобы поднять жалюзи. Рик едва не пропустил мягкую царапину бумаги на ладони, но нет, вот она — сестра Эш сунула ему крошечную бумажку, пока смотритель стоял к нему спиной, и сунула в ладонь, пока забирала воду.
— А теперь ешь свой завтрак, Рик, — строго сказала она. Ее голос не соответствовал выражению лица, и Рик мог поклясться, что она подмигнула ему, прежде чем выбежать из комнаты. — Не стоит принимать лекарство на пустой желудок, — бросила она через плечо.
Когда она ушла, плечи смотрителя расслабились. Он подошел к кровати, утреннее солнце блестело на его золотых часах и очках. — У тебя усталый вид, Рик. Ты не спал?
Черт. Ему нужно было солгать, и быстро.
— Это просто новый матрас, — пробормотал он, откусывая кусочек яйца, чтобы не смотреть смотрителю в глаза. — Я к нему не привык.
— Лечение должно помочь, — сухо заметил смотритель. — Скоро ты не заметишь ни нового матраса, ни наручников, я позабочусь об этом, мой мальчик. Ты будешь сильным. Неодолимым. Невосприимчив к неудобствам и боли.
Он подошел ближе, наклонился, чтобы рассмотреть глаза Рику, а затем и все его лицо. — А как ты себя чувствуешь?
Рик обхватил себя руками, стараясь скрыть записку. Как он чувствовал себя за день до лечения? Это может быть достаточно хорошим ответом. Может быть, еще слишком рано говорить, подействовало ли» лечение», но пока он не чувствовал никакой разницы и не знал, безопаснее ли говорить правду или сказать смотрителю то, что, как ему казалось, он хотел услышать.
— Спокойствие, — сказал он.
Играй в игру. Сохрани его доверие.
— Готов почувствовать себя ещё лучше.
— Какой прогресс! И так быстро!
Потом мягче: — Я так и знал. Рожден для этого. Я просто знал это.
В тебе есть что-то особенное.
— Что вы знали?
— Чего я не знаю? — сказал смотритель, отмахиваясь от него шуткой. Рик улыбнулся как можно ярче.
— В любом случае, я готов, — повторил он, глубоко вздохнув, когда смотритель широко улыбнулся. — Но я хотел вас кое о чем попросить, — добавил он.
Улыбка исчезла.
— Я. . хочу гарантий. Поёрзав, Рик посмотрел на свои руки, ковыряясь ногтями. Размышления о сделках с дьяволом прошлой ночью навели его на эту мысль. Люди, которые перехитрили дьявола, всегда были теми, кто ничего не просил взамен. — Кей. Оставьте ее в покое. Пожалуйста, я сделаю все, что смогу, чтобы помочь вам, просто оставьте ее в покое.
Смотритель взвесил просьбу, переминаясь с ноги на ногу и убрал руки за спину. Рик подумал, что, возможно, он просчитался. Он полагал, что Кроуфорд сделает все, чтобы добиться полного сотрудничества Рика, а Кей, казалось, не имела для него никакого значения.
— Если твои успехи продолжатся, — сказал он наконец, — я подумаю об облегчении ее лечения. Но только если твой прогресс продолжится.
Он обошел комнату кругом, осмотрел все вокруг, затем вернулся к Рику и еще раз осмотрел его. Рик крепко сжал кулаки, когда Кроуфорд наклонился, взял его за запястья и снова застегнул наручники. Он чуть не выронил записку, его пальцы судорожно сжались. Смотритель отступил назад, отряхивая руки с надменным видом, который раздражал Рика больше всего.
— Что ж, оставляю тебя наедине с твоими мыслями. Через несколько часов мы сможем начать все сначала, Рик. Ты даже не представляешь, как я рад слышать, что ты готов, мой мальчик. Мой Исходный Пациент.
Рик уже слышал эти слова. Исходный Пациент. Он вздрогнул. Смотритель уже давно планировал это. Когда дверь наконец закрылась, его тело немного расслабилось.
Как, черт возьми, он мог прочесть эту записку от Джослин, когда едва мог пошевелить руками? Ему недолго оставалось ворчать; сестра Эш вернулась через несколько минут под предлогом того, что убирает с подноса его завтрак, хотя она все время оглядывалась через плечо, как будто могла попасть в беду даже из-за этого.
— И так будет каждый день? — спросил он, откидываясь на подушку, когда она отпустила его.
Сестра Эш выглядела такой же измученной, как и он, кожа под глазами потемнела и посинела. — Боюсь, что да.
Рик, ухмыляясь, развернул записку:
— Слышала там наверху ужасное обслуживание. Ты должен пожаловаться руководству.
А я? Я была в спа весь день.
от К.
— Она настоящий комик, — ласково сказала сестра Эш. — Она. . не была в спа.
— Я знаю, что это значит.
Они снова пытали ее. Комната шоковой терапии.
Рик сложил записку и спрятал ее под матрас вместе с другой контрабандой. Оставалось надеяться, что эти «курортные» дни сочтены теперь, когда он заключил дьявольскую сделку со смотрителем. Оно того стоило. По крайней мере, одного из них оставят в покое.
— Спасибо, что пронесла это сюда.
— Конечно. Хочешь передам ей что-нибудь от тебя?
Он съел последний кусочек яичницы, прежде чем позволил сестре Эш взять поднос. — Я могу попытаться дост