Глава 42
Из коридора и запертой двери этажа донесся громкий лязгающий звук. Все разбежались. Рик тоже, Кей потащила его обратно в камеру.
— От чего мы прячемся? — прошептал он. Она загнала его в угол.
— Здесь никогда не знаешь наверняка. Разве это имеет значение?
— Нет, — признался Рик. — Думаю, что нет.
Снаружи камеры больше не доносилось никаких звуков, но он не двигался. Не то чтобы было неприятно сидеть в углу с хорошенькой девушкой. У него так давно не было безопасного человеческого контакта; просто стоять в непосредственной близости от кого-то, кого он не презирал, казалось откровением.
— Знаешь, мы не обязаны это делать.
— Что делать? — спросила она, вытягивая шею, чтобы увидеть его.
— Все, что предлагает Джослин. Мы могли бы просто игнорировать это, держаться друг друга.
— И ждать здесь смерти? — Кей покачала головой и прислонила ее к стене. Ее руки легли на плечи Рика и сжали их. — Теперь у тебя на спине мишень, Рик. Смотритель не оставит это безнаказанно.
— И у тебя на спине мишень… Благодаря мне.
— Я тебя умоляю. Я единственная темнокожая девчонка в этом месте. Возможно, во всем приюте. Ты же не думаешь, что на мне не было мишени в ту секунду, когда они бросили меня сюда? Здесь, внизу, у нас нет проблем, Рик, мы выброшены. Она указала на дверь позади него. — Мусор, понимаешь? Забытый. Никто не знает, что мы здесь, и никого это не волнует. Если только эта медсестра не какой-нибудь супершпион Джеймса Бонда, мы отсюда не выберемся. Может быть, если придут твои родители, но тогда…
Он поморщился.
— Я их видел.
— Что?
— Я был таким безмозглым… Просто не в себе. Смотритель заставил меня наговорить им кучу лжи, и они ее проглотили. Послушай, я думал о том, что ты сказала. Об «очищении Шира» и возвращении домой. Даже если мы выберемся отсюда, я не хочу возвращаться. Им понравилось то, что они увидели. Они предпочли бы вернуть другого человека или вообще никого. Они не хотят меня, — сказал он, прерывисто вздохнув, — и я не хочу их. Мой настоящий отец умер здесь. Мне нечего делать с моей семьей.
— Рик… Господи.
— Да, — он не знал, что еще сказать. — Смотритель хотел, чтобы я был здесь из-за моего отца. Он думает, что во всем, чего он пытается достичь, есть какая-то биологическая связь. Думаю, он был очень близок к тому, чтобы промыть мозги моему отцу, но когда это не сработало, он нашел способ доставить меня сюда и попробовать еще раз. Я слышал, как он говорил об этом со своими богатыми друзьями в ночь концерта.
— Тогда мы действительно застряли здесь, — пробормотала Кей. Раздался еще один сильный удар, и они отпрыгнули друг от друга, разбежались, прячась вместе за койкой, которая не очень-то их скрывала. Он услышал, как двери камер захлопнулись, и они погрузились в ошеломляющую тишину.
Они делили эту единственную шаткую койку. На следующее утро через щель в двери принесли еду. Никакой посуды. Едва ли хватит на одного человека, не говоря уже о двух. Как будто они были животными. Собаки. Кей была права. Они были забыты здесь, внизу, учитывая только то, что кто-то сжалится, если они вообще потрудятся вспомнить пациентов.
Он все равно не променял бы это на свое относительно приятное жилье на третьем этаже. И ему вообще ничего не снилось. Конечно, это была не свобода, но он чувствовал себя более похожим на себя, по крайней мере, немного не обремененным. Притворившись, что у него болит живот, он позволил Кей съесть большую часть их каши.
— Что будем делать здесь целый день?
— Иногда мы можем разговаривать друг с другом через стены, но приходится кричать, и это сводит санитаров с ума. Они придут усыпить тебя, если будешь слишком шуметь. Я говорю, что мы просто поем сами себе или думаем об историях. Книги. Помогает не сойти с ума, — она подтолкнула пустую миску из-под каши обратно к дверной щели. — Теперь будет легче. По крайней мере, мы можем поговорить друг с другом.
— Так приятно не быть одному, — тихо сказал он. — Изоляция была адом.
Тарелки с завтраком были собраны без единого слова, и Рик наблюдал, как рука входила и выходила, прежде чем щель захлопнулась. — Смотритель часто сюда спускается?
— Я здесь всего несколько дней, поэтому не могу сказать. Предполагаю, что он был слишком занят, разбираясь с тобой, но сейчас? Если он не найдет нового фаворита, у нас могут быть неприятности.
Он покачал головой, ссутулив плечи и отвернувшись от нее. — Это все моя вина. Я должен был просто… Я не знаю…
— Убить ту маленькую девочку?
— Я мог бы обманывать его еще немного дольше, — сказал Рик, но он знал, что эта линия рассуждений ни к чему не приведет.
— И что потом? Если мы выберемся отсюда, то это несмотря на все его усилия, а не из-за них, — сказала Кей, вставая и расхаживая по комнате. — Эта медсестра помогла тебе. Она мне помогла. Если кто и знает, как отсюда выбраться, так это она.
— А ты не волнуешься насчет «что потом?»- спросил Рик. — Допустим поднимемся на первый этаж, и что потом? Мы выберемся наружу, и что потом? Выберемся из Кэмфорда, что потом?
— Ты бы предпочел не пытаться? — спросила она, словно защищаясь.
— Нет… Очевидно, мы должны, я просто… Я не знаю. Не слушай меня.
Она перестала расхаживать и присоединилась к нему, сидя лицом к нему и со вздохом наклонившись вперед. Они все выглядели такими грубыми, подавленными. Ему было интересно, каково это-видеть всех в подвале чистыми и счастливыми. С хорошим отношением для разнообразия.
— Колледж, — сказала она. — Может быть, мы могли бы пойти в администрацию. Это прямо здесь, знаешь.
— Или они подумают, что мы сумасшедшие беглецы. И в любом случае, я думаю, что смотритель имеет на них влияние, он пытается сделать своего приятеля деканом.
— Тогда вычеркни это, — пробормотала она — Тебе станет легче, если я скажу: мы что-нибудь придумаем?
— Конечно, — сухо ответил Рики. Он вспомнил, что говорил ему отец, или его видение отца, хотя теперь начинал верить, что это действительно был он. Бой. Сейчас это казалось невозможным, но они выжили и остались вместе. Его мама сказала, что писала и звонила, так что, возможно, ей все еще было не все равно, и даже если он злился на своих родителей, они могли бы, по крайней мере, найти выход, и это было лучше, чем ничего. Он мог решить, хочет ли он по-прежнему ее любви и поддержки позже, когда они будут в безопасности от смотрителя.
— Мы сделаем это, — уверенно сказал он ей. — Я знаю, мы что-нибудь придумаем.
Глава 43
Они собрались в камере, которую сестра Эш делила с Люси. В подвале не хватало комнат для каждого, чтобы разместить по отдельности, но даже если бы они были, у Рика было чувство, что их бы все равно собрали вместе. Эта свобода не была подарком, он знал, скорее демонстрация их бессилия.
Вместе строим планы, вместе строим заговоры, убиваем друг друга… Не имеет значения.
Он старался не думать о своей беспомощности, но мысли продолжали возвращаться.
— Мы не должны умереть по-настоящему, — объясняла сестра Эш, обращаясь к ним из угла комнаты. Остальные выстроились полукругом, спиной к двери. Деннис стоял в самом конце, возвышаясь над остальными. — Я не уверена, сможет ли один из нас достаточно хорошо притвориться, но если кто-то покажется сильно больным и присмерти, его придется лечить.
— Почему ты так думаешь? — спросил Таннер. Его отношение к медсестре не сильно улучшилось, но, по крайней мере, он был с ними. — Почему ты думаешь, что его вообще волнует, что здесь происходит?
Она сосредоточилась с долгим вдохом, крепко сложив руки на талии. — Когда умерла Мэдж — моя подруга, наша подруга, — мы с Таннером были там. Мы это видели. Он мог бы убить и нас, чтобы скрыть это, но он этого не сделал. Мы-обуза. Мы многое знаем. Если здесь начнет скапливаться все больше и больше тел, кто-нибудь заметит, а внимание-это последнее, чего он хочет.
— Смотритель пришёл в ярость из-за того, что произошло на благотворительном концерте, хотя это был пустяк, — резонно заметила Кей. — Снаружи всё выглядит довольно хорошо, если не приглядываться.
Кивнув, сестра Эш продолжила, теперь уже более взволнованно:
— Вот именно. Он пытался использовать свои методы на Таннере и мне, чтобы решить проблему. Если он мог контролировать нас, то он мог контролировать ситуацию, и смерть Мэдж была одной из трех. Я знаю, что у некоторых из нас нет семей, может быть, нас никто не ищет, но должен быть способ привлечь внимание со стороны.
Она сделала паузу, поджав губы, очевидно, готовясь к тому, что хотела сказать дальше. — У меня есть люди в Чикаго, которым я небезразлична. Они начнут искать меня, если я не свяжусь с ними в ближайшее время. Если я исчезну навсегда, моя семья начнет задавать вопросы.
— Так ты себя имеешь в виду, — фыркнул Таннер. — Ты хочешь, чтобы тебя вынесли отсюда и отвезли в больницу. И что, мы должны просто поверить тебе на слово, что как только ты выйдешь, ты поможешь нам? Что, если тебе никто не поверит?
— Дело не только в этом, — так же раздраженно ответила она. — Я знаю расписание. Прием и визиты происходят не каждый день. Во всем есть своя закономерность. Смотритель назначил второй сбор средств после того, как первый закончился так плачевно. Он собирается попробовать еще раз. Это наша возможность. Даже если мы не сможем выйти, мы, по крайней мере, сможем поднять достаточно шума, чтобы напугать любого, кто окажется в вестибюле. Не похоже, чтобы нас кормили, убирали и одевали должным образом.
— Звучит неубедительно, — сказал Таннер.
Даже если парень вел себя крайне агрессивно, Рик должен был согласиться с ним. План вращался вокруг слишком многих «если» и «возможно». Конечно, они могли бы попробовать, но он сомневался, что это вызовет хотя бы рябь.
— Они сразу же усыпят вас; если смотритель так беспокоится о своей репутации, он не станет рисковать такими неприятностями.