– Кто его выпустил?! Отделение не заперто! – донесся откуда-то крик. Похоже, это кричала сестра Крамер, голос которой от ужаса сорвался на визг. – О боже, верните его в камеру и…
Ее вопль прервался, перейдя в громкий хрип, от которого руки Рики покрылись мурашками. Санитар бросил его, оставив лежать на полу, и выбежал в коридор.
– Рики, вставай.
Кэй стояла на коленях и трясла его. Рики вздрогнул. Она смотрела на него расширившимися от ужаса глазами, и он, взяв себя в руки, встал на колени, а затем с трудом поднялся на ноги.
– Там Дэннис…
Раздался очередной крик, и что-то врезалось в стену возле их двери. Послышалось бульканье и стон, едва различимый за криками Джоселин. Но теперь они звучали иначе – в них слышался самый настоящий ужас.
– Надо уносить отсюда ноги, – сказал Рики.
Он развернулся и бросился к двери. Кэй не отставала, но оба резко остановились, когда огромная тень заслонила дверной проем. Кто-то лежал на спине за порогом камеры. Один из санитаров. Он не шевелился, его шея была изогнута как-то неправильно, а по горлу уже расползались синеватые пятна.
– Ты должен успокоиться.
Рики в упор смотрел на Дэнниса, который уже передушил работников клиники, которые попались ему на глаза. Его редкие волосы прилипли к вспотевшему лбу – ярко-красному и покрывшемуся кровоподтеками от множественных ударов об дверь.
– Рики, пойдем! Надо бежать! – Джоселин выскочила в коридор, в ее глазах стояли слезы.
Было заметно, что она изо всех сил старается не смотреть на следы расправы. Дрожащими пальцами она сжала плечо Рики, увлекая его за собой.
– Закрой дверь, – прошептала Кэй. – Сейчас же закрой ее. Бога ради, закрой!
Он повиновался, без малейших раздумий схватившись за ручку и захлопнув дверь. Они остались в камере, лишившись шанса прорваться на верхние этажи. Хуже того, он слышал, как Джоселин выкрикивает его имя и как ее крик сменяется стоном. Судя по шуму шагов, она попыталась добежать до выхода из отделения.
Затем раздался утробный звук и бах – звук удара головой об пол.
– Нет! Дэннис! Дэннис, остановись! Ты меня знаешь! Ты меня знаешь!
Рики не мог ему помешать. Они были заперты в камере. Он изо всех сил колотил по двери, пытаясь привлечь внимание гиганта. Люси плакала, но все тщетно. Рядом с ним Кэй тоже лупила по двери, кричала и умоляла…
– Ты меня знаешь! – в последний раз удалось выкрикнуть Джоселин.
– Я тебя знаю, – послышался низкий, монотонный голос Дэнниса. – Я знаю, ты так идеально позировала, и ты была совершенно неподвижна в Белых горах.
Рики прижался к двери, сгорбившись и зажав уши. Он не мог этого слышать. Он не мог слышать, как умирает его друг.
Глава 46
Их перевели снова на первый этаж, разместив в чистых отдельных палатах, благоухающих свежей краской, – за два дня до правительственной проверки.
Рики должен был торжествовать победу, но он не чувствовал ничего. Комиссия опросила лишь нескольких пациентов, чтобы убедиться, что с ними обращаются хорошо. По очевидным причинам Рики и Кэй среди них не было. В то утро в завтрак Рики, видимо, подмешали огромную дозу снотворного. Он проспал проверку и проснулся с головной болью, напоминающей чудовищное похмелье.
Любые перемещения у его двери тщательно контролировались. Он понятия не имел, в какую палату поместили Кэй или где держат Люси. Дэнниса, вне всякого сомнения, либо убили, либо заковали в наручники. Как удалось объяснить совершенные им убийства, оставалось только догадываться.
Потянулись дни, исполненные чувства вины, которая наваливалась на Рики неподъемной тяжестью, порождая все новые вопросы. Все могло сложиться иначе. План был неудачным и плохо продуманным, что и привело к гибели Джоселин. Теперь его преследовали во сне не кошмары с участием Люси, а крик Джос за мгновение до того, как Дэннис отнял у нее жизнь. И что это изменило? Да, они больше не находились в подвале, но теперь он снова был один, и они совершенно ничего не добились.
Кроуфорд пришел к нему через неделю после того, как была убита Джоселин. Рики было уже все равно. Бороться казалось бессмысленным. Что бы ни задумал в отношении него главврач, страдать придется в одиночестве, потому что теперь, когда их разделили и сломили, надежды на побег больше не было. Единственное, что его изумило, так это холодная отстраненность главврача. Рики ожидал торжества, ожидал злорадства.
– Среди всех возможных результатов, которые я прогнозировал, – начал главврач, стоя поближе к двери и подальше от пациента, – этого точно не было.
– Уйдите, – пробормотал Рики, отворачиваясь к окну и глядя на лужайку. Иногда мимо проезжала машина, и в груди на мгновение вспыхивала надежда. Но эта крошечная искра затухала так же быстро, как и возникала. – Я не желаю с вами разговаривать. Я не желаю играть в ваши тупые игры. Смерть Джоселин вас, похоже, ничуть не волнует.
– Боюсь, что я не могу оставить тебя в покое, – ответил главврач. Он говорил сквозь зубы, как будто каждое слово давалось ему с большим трудом.
Рики сник, пытаясь подготовиться к тому, что ожидало его дальше. Видимо, снова стул, возможно, очередная попытка заставить его подчиниться. Ну и ладно. Он все равно уже признал свое поражение.
– Уйти придется тебе.
Рики застыл. Он снова прокрутил его слова в голове. Когда до него дошел их смысл, он обернулся к Кроуфорду и смерил его презрительным взглядом:
– Решили от меня избавиться? Каким образом? Инспекция закончилась, и вы расхрабрились? Можете сколько угодно прятать концы в воду, но они вернутся и в следующий раз что-нибудь обнаружат. Вам не удастся вечно скрывать от всех то, что представляет собой это место.
– О, к сожалению, я имел в виду совсем не это, – холодно ответил главврач. – Ты уезжаешь. Твоя мать вернулась за тобой, и я не могу удерживать тебя против ее воли.
– Вы лжете.
Он не хотел этого говорить, но ему больше ничего не оставалось. Это просто не могло быть правдой. Это была очередная ложь. Главврач вообще ни на что больше не был способен, кроме как на очередную ложь.
«Но он не солгал насчет Дэнниса, верно? Он был опасен. Он был убийцей, но ты не прислушался, и теперь Джоселин мертва».
– Вставай.
Главврач отступил в сторону, потому что дверь открылась и в палату торопливо вошла медсестра. После беспредела, устроенного Дэннисом, бóльшую часть персонала заменили. Рики никого не узнавал. Никто из них не демонстрировал дружелюбия, никто не пытался помочь, как это делала Джосс.
Рики встал, все еще не веря собственным ушам, и позволил медсестре себя раздеть. А затем начал помогать ей, выполняя давно забытые движения, необходимые для того, чтобы надеть свою настоящую одежду, одежду, в которой он сюда прибыл. Она комично висела на нем, словно сшитая для подростка на несколько размеров крупнее, чем он.
Медсестра вышла, так и не произнеся ни слова. Рики сжимался всякий раз, когда видел их бумажные шапочки. Они напоминали ему о Джоселин – о том, как он всякий раз с надеждой поднимал голову, когда она входила в его камеру. Главврач жестом пригласил его выйти в коридор и замер в ожидании. Рики направился к двери. Он не держал голову высоко и, проходя мимо главврача, даже не взглянул в его сторону. Все еще нельзя было исключать того, что это какая-то уловка.
– Не считайте, что вы выиграли, мистер Десмонд, – прошипел Кроуфорд, когда Рики поравнялся с ним. – Вы, может, и уедете, но мы вас не забудем. Я побывал у вас в голове. От этого избавиться невозможно. Бежать от собственного рассудка некуда. Ага, а вот и они.
Рики едва не врезался в людей, которые шли по коридору навстречу ему. Один из них был высоким мужчиной с волосами пшеничного цвета, похожий на главврача. Его брат. Рядом с ним шел мальчик младше Рики с такими же пшеничными волосами, только они вились. У него было искреннее, открытое лицо, и его не портили суровые скулы, которые, похоже, были их характерной семейной чертой.
– Я рад снова тебя видеть, племянник, – произнес главврач, приседая, чтобы поприветствовать мальчика. – С тех пор как я в последний раз тебя видел, Дэниел, ты очень подрос.
Мальчик поднял глаза на отца и, нахмурившись, попятился.
– Видишь, нас даже зовут одинаково, – добавил главврач. – Так что мы с тобой подружимся.
– Ты в этом уверен? – поинтересовался его брат.
Рики шел дальше по коридору. До него донеслось еще несколько слов, прежде чем он утратил нить разговора. По его спине пополз холодок, и он не знал – бежать скорее отсюда или броситься назад и предостеречь этого бедного мальчика.
– Он будет здесь в хороших руках, – с усмешкой произнес главврач. – В конце концов, в наших жилах течет одна кровь.
Глава 47
Бутч за ним не приехал.
В вестибюле Рики ожидала мать, выкручивая сумочку, как губку для посуды. Она снова была одета в платье в подсолнухах, которое носила лишь по особым случаям. Идя по длинному коридору, Рики в отчаянии обшаривал его взглядом, пытаясь заметить хоть какие-то признаки присутствия Кэй. Он не мог уехать без нее. Для него не было будущего за стенами Бруклина, если рядом не будет Кэй.
– О мой чудо-мальчуган!
Мама не стала дожидаться, пока они выйдут из вестибюля. На этот раз, когда она его обняла, это было по-настоящему и очень приятно. Ее слезы снова увлажнили его лицо, и он обнял ее в ответ.
– Ты тут хоть что-нибудь ел? – растерянно спросила она, отстраняясь и всматриваясь в его лицо. – Рик, милый, ты так похудел.
– Это всего лишь побочный эффект от назначенных ему лекарств, – непринужденно вмешалась сестра Круз, видимо, заменившая сестру Крамер. Она закончила оформлять выписку Рики из лечебницы. – Я поручу сестре Эдмондс подготовить для вас рецепт.
– Да, – согласилась мама, лишь мельком взглянув на нее. Эта медсестра была гораздо моложе, чем Крамер, и гораздо мягче. Рики понимал, что с таким характером она ничего не сможет противопоставить главврачу и он подомнет ее под себя. – Да, спасибо. Спасибо за все, что вы сделали, но моему сыну пора вернуться домой.