Я дошел до квартала с номерами домов тысяча четыреста. Никто за мной не тащился. И никого не было видно около дома тысяча четыреста шестьдесят два. Это был старый особняк, реконструированный под дом с меблированными квартирами. Железные балконы, выкрашенные красной краской, были украшены кустами дикого винограда. В горшочках стояла герань. Первый этаж здания занимал магазин, торгующий книгами по искусству. На окнах гравюры парусных судов.
Рядом с магазином дверь подъезда с жилыми квартирами. Я подошел к подъезду. На дощечке рядом с кнопками зуммеров имена жильцов. Около кнопки квартиры номер четыре фамилия Бранд Уильям С.
Настроение у меня было приподнятое. Я три раза нажал кнопку звонка. Почти тотчас же замок отщелкнулся. Я вошел в маленький холл, отделанный желтой краской, и начал подниматься по лестнице.
Поднявшись на три марша, я очутился на самом верхнем этаже. Очевидно, Бранд занимал весь этаж. К единственной двери прибита дощечка с его именем.
Все оказалось до крайности просто.
Я постучал в дверь. Дверь открылась. На пороге стоял высокий мужчина с красно-рыжими волосами и удивительно голубыми глазами. Он застенчиво улыбнулся мне и протянул руку.
— Ну, мистер Дьюлет, наконец-то вся эта неразбериха закончилась, и я очень рад видеть вас.
Сначала я предполагал встретиться здесь с опасностью и Холлидеем. Затем я предвкушал мирную спокойную беседу с мистром Брэндом. Но такого сюрприза я никак не ожидал.
А именно это чувство охватило меня сейчас: чувство глубочайшего изумления. Это была потрясающая неожиданность. Потому что передо мной стоял мистер Джонсон, молодожен из Юкатана.
Глава 22
Знакомая милая улыбка, хотя сегодня как бы несколько извиняющаяся.
— Я действительно очень рад видеть вас. Если бы только я догадался сам несколько дней тому назад! Входите.
Я немного задержался на пороге в нерешительности. В этом деле, в котором рано или поздно все оказывалось не тем, чем было с самого начала, было, пожалуй, вполне естественным, что даже юкатанский молодожен оказался действующим лицом этой драмы. Но мне почему-то не верилось, что именно он оказался дядей Деборы, к которому она так торопилась, рискуя своей жизнью.
Вероятно, он угадал мои мысли.
— Я вижу, вы не верите мне. Вы, вероятно, никак не можете смириться с тем фактом, что я дядя Деборы.
Он кивнул в сторону находящихся сзади него комнат.
— Вы, вероятно, думаете, что я здесь устроил ловушку для вас. Почему бы нам не выяснить все наши дела где-нибудь в баре или в кафе?
Конечно, его откровенность могла быть просто игрой, но я не думаю, чтобы это было так. Кроме того, у меня есть револьвер. Я сказал:
— Нет, все в порядке. Можно и здесь.
— Отлично. — Он повернулся и направился с грацией тяжелоатлета через маленький коридор в длинную комнату, в которой был страшный беспорядок. Я пошел вслед за ним.
Около окна стоял огромный письменный стол, заваленный какими-то бумагами и маленькими пузырьками, очевидно, содержащими различные металлы и руду. Через полуоткрытую дверь была видна следующая комната.
— Это моя мастерская, — сказал он. — Конечно, серьезную работу я веду в лаборатории. А здесь занимаюсь всякими мелочами. У меня есть дом за городом, в котором царствует жена. А здесь моя старая холостяцкая квартира. Садитесь.
Он указал на довольно старое, потертое кожаное кресло. Я сел и поставил габардиновый саквояж на ковер около своих ног. Он сел за письменный стол.
— Конечно, мистер Дьюлет, теперь, оглядываясь назад, мне совершенно ясно, как поступила Дебора. Но в то время я считал, что вы просто обыкновенный турист. И не больше.
Он подозрительно посмотрел на меня.
— Вы догадываетесь, о чем я говорю?
— О том, что Дебору убили, — сказал я, — ради того, чтобы забрать у нее что-то, что она везла из Перу?
— Совершенно верно, — обрадовался он.
— Что-то связанное с раскопками, не так ли?
Он положил свои громадные ручищи на письменный стол и внимательно разглядывал их.
— Я вижу, Дебора доверяла вам.
— Нет. Нисколько не доверяла. Я просто сопоставил кое-какие факты и обдумал все — в периоды между очередными покушениями на мою жизнь. Может быть, вы расскажете более подробно? Возможно, это странно, но мне очень любопытно узнать все.
На его губах снова появилась улыбка.
— И я вас за это не упрекаю.
Он помолчал.
— Но прежде всего вот что: по телефону вы сказали, что вы мне что-то принесете. Вы ведь принесли что-то? У вас была книга и… образец.
Я действительно был прав в отношении баночки с кремом от загара.
— Нет, книги у меня нет. Ее взял Холлидей. И образца у меня тоже нет. Но я могу его достать. Он в абсолютной сохранности.
Он взглянул на меня своими голубыми глазами. Я не мог понять: мои слова о том, что книга находится у Холлидея, явились для него неожиданностью или нет?
— И вы готовы отдать его мне, как только удостоверитесь в моей честности?
— Да, — сказал я.
— Тогда, пожалуй, будет лучше, если я расскажу вам все с самого начала. Когда вы услышите всю историю, я полагаю, у вас не будет никаких оснований сомневаться в моей честности.
Его губы слегка скривились.
— Я не знаю, одобрите ли вы мое поведение в этом деле. Я все ужасно запутал. Но ведь в вопросах конспирации я простой любитель, не профессионал.
Он предложил мне сигару из ящика, стоявшего на столе. Я отказался.
— Прежде все — о моем брате, — начал он. — Джозеф раньше тоже был минералогом. Потом заинтересовался археологией и отказался от всего ради этого нового увлечения. В течение последних пятнадцати лет он жил в различных местах Южной и Центральной Америки, Гватемале, Эквадоре, Перу. Три или четыре месяца тому назад Джозеф и другой человек…
— Франк Лиддон, — перебил я его, вспоминая газетную заметку. — Между прочим, я читал об исчезновении вашего брата.
Он печально посмотрел на меня.
— Читали? Да, Джозеф и Лиддон предприняли экспедицию в глубинные районы Перу. Это дикая страна, находящаяся за много миль от какой-либо цивилизации. Джозеф искал древний город инков. Между прочим, этот город так и не нашли. Однако в течение довольно продолжительного времени они что-то там копали. И вдруг, по-моему, это было недели три тому назад, Джозеф совершенно случайно натолкнулся на пласт какой-то руды. Он достаточно опытный минералог, чтобы не приходить в восторг от любой найденной им руды, однако он понял, что эта руда безумной ценности.
Он все время внимательно наблюдал за мной.
— Он полагает, что эта руда содержит очень высокий процент тория.
— Тория? — механически повторил я.
— Вы, вероятно, не знаете, что такое торий. Это нечто вроде двоюродного брата урана, только более редко встречающийся. Его ценность, а также политические последствия подобной находки в наш атомный век трудно переоценить. Джозеф, естественно, сразу понял колоссальную важность этой находки и немедленно же принял все меры предосторожности, чтобы сохранить свое открытие в секрете.
Хотя он до этого долгое время работал с Лиддоном и вполне доверял ему, как своему старому другу, даже и ему он не рассказывал подробностей, отделался лишь легкими намеками. И конечно, он тотчас же вспомнил обо мне. Во время войны моя фирма работала в тесном контакте с правительством Соединенных Штатов, мы и до сих пор сотрудничаем в некоторых вопросах. Он знал, что если он сообщит об этом мне и если его догадки оправдаются, то при моем посредстве полный контроль над соответствующей территорией попадет в надлежащие руки, ибо через меня правительство Соединенных Штатов и перуанское правительство смогут начать совместные работы.
Он закурил.
— Казалось бы, все очень просто. Однако это не так. Потому что незадолго до его открытия на сцене появилась другая археологическая экспедиция. Она была организована группой, политическая благонадежность которой вызывала у Джозефа некоторые сомнения. И по нескольким небольшим эпизодам Джозеф начал подозревать, что это открытие или, по крайней мере, некоторые детали каким-то образом просочились к этой группе. Он не мог понять, как это произошло, но, во всяком случае, он был уверен в этом. А тут еще через пару дней была совершена попытка похитить его.
Я слушал теперь очень внимательно.
— Как? Другая попытка?
— Да. Но она была очень грубо организована. Ничего у них не получилось. Но этого было достаточно, чтобы он понял, что под видом другой археологической экспедиции прибыла какая-то группа, заинтересованная в этих копях. И вдруг совершенно неожиданно к нему приехала Дебора. Она училась в колледже в Буэнос-Айресе и приехала на каникулы повидаться с отцом. Джозеф отлично понимал, сколь велика опасность для девушки оставаться там, особенно его дочери. И тогда он захотел решить одновременно обе проблемы. Я не думаю, чтобы он много рассказал Деборе, — просто то, что было необходимо, чтобы она поняла важность обстановки. Он начертил грубую схему прохождения пластов на последней странице детективного романа. И отдал эту книгу ей. Он дал ей также образец руды и велел ей немедленно же ехать прямо ко мне в Новый Орлеан.
Да, действительно, все было очень просто, именно так, как я и предполагал сегодня по дороге сюда.
И я был прав относительно того, что меня невольно вовлекли в активные военные действия.
— Но прежде чем Дебора выехала, — продолжал мистер Бранд, — Лиддон получил из ближайшего города телеграмму о том, что его брат умирает в Аргентине. Следовательно, он должен был немедленно же уехать. И только после того, как оба — и Лиддон и Дебора — уехали, Джозеф совершенно случайно обнаружил, каким образом просочились на сторону сведения об его открытии. Он прочитал в газетах — я не знаю точно, как это было, — но, во всяком случае, из газет он узнал, что Лиддон, которому он абсолютно доверял, продался противной стороне. Лиддон, конечно, знал не все. Он не знал действительного местонахождения пласта и не знал, какая именно руда в нем со