— Что он мог бы? — подозрительно спросила Аннабэл, — что ты опять затеваешь, папочка?
— Дорогая, я просто забочусь о твоей репутации.
— Спасибо, папочка. Очень вовремя.
— Нет, но почему ты постоянно споришь? Ты мне и слова не даешь сказать!
— Я бы с удовольствием, но это мне не под силу.
— Ну, хватит, Бэнши. Достаточно на сегодня. У меня уже голова болит от твоих постоянных споров.
— Кстати о спорах, папочка, — вспомнила Аннабэл, — я проиграла тысячу фунтов.
— Что?!
— Тысячу фунтов, папочка.
— Ты проиграла?! Кому?
— Мистеру Беннету.
— Что-о?! Ты с ним играла?!
— Я спорила.
— Спорила? На что ты спорила, господи?
— Я заключила с ним пари, — злорадно уточнила Аннабэл, — и проиграла. Так что, будь добр, заплати ему, пожалуйста.
— Тысячу фунтов? Ты с ума сошла!
— Но ты ведь споришь. Кстати, на какую сумму ты поспорил со своим Булберри?
— Это совершенно другое дело.
— Наверняка, она во много раз превышала тысячу фунтов.
— Это не имеет никакого значения. На что ты спорила?
— На то, что я доведу тебя до белого каления.
— Отлично, — тяжело дыша, заключил генерал, — если только за этим дело стало, то ты выиграла, детка. Ты довела меня до белого каления. Довольна?
— Разве?
— Да, да! ДА!!!
От этого вопля наверняка проснулись все, кто спал в соседнем поместье. Аннабэл некоторое время промолчала, но не потому, что опасалась за собственную жизнь, а просто чтобы не упустить ни малейшего нюанса в крике любимого папочки. Когда смолкло последнее эхо, она спокойно сказала:
— Ясно.
Беннет отвернулся в сторону, поскольку счел, что его смех не позабавит генерала Гарднера. В данный момент он не мог злиться на Аннабэл, потому что ему было ужасно смешно. Хотя она, как обычно, говорила ужасные, возмутительные вещи. Оказывается, если абстрагироваться, ничего особенного в них не увидишь. Просто обычная болтовня девушки, которая не всегда понимает, что именно несет ее болтливый язык. Правда, реакция генерала Беннета немного удивила, поскольку он думал, что за такой огромный срок тот должен был уже и привыкнуть к выкрутасам дочери.
— Ты все это выдумала, — наконец пришел в себя генерал Гарднер, — выдумала, чтобы меня позлить, так?
— Нет, не выдумала. Спроси у мистера Беннета.
Тот лишь сокрушенно покачал головой. И у нее еще хватает нахальства припутывать к этому его. Но генерал уже повернулся к нему, и Беннету пришлось поспешить с ответом.
— Не совсем так, — сказал он медленно, — мы, конечно, поспорили, но не на это.
— Значит, вы все-таки спорили! — вскричал генерал, — ну, знаете ли, от вас я никак не ожидал такого!
— Когда все кругом спорят, это становится заразительным. К тому же, у меня просто не было выбора.
— Все ясно, — Гарднер перевел глаза на дочь, которая состроила чрезвычайно невинный и ничего не понимающий вид, — я так и знал. Бэнши.
— Да, папочка?
— Не надо хлопать глазками, я все знаю. Ты опять вынуждаешь людей делать то, что им совсем не нравится. Мне только интересно, какие методы ты для этого применяла.
— А что, они всегда разные? — с интересом спросил Беннет.
— Конечно, ведь она очень изобретательна, девочка моя. Полагаю, вы успели это заметить, когда ее сторожили.
Тот совершенно невольно вздохнул. Он прекрасно помнил все эти попытки. Трудно забыть такое. Аннабэл презрительно фыркнула.
— Мне очень хотелось найти ей мужа, который умел бы держать ее в узде, — мечтательно продолжал разглагольствовать генерал, — но как оказалось, это очень трудно. Во всяком случае, я такого человека до сих пор не обнаружил. Так что, приходится пользоваться тем, что имеешь.
— Что ты говоришь, папочка? — спросила Аннабэл.
— Ничего, ничего, дорогая. Если ты выяснила все, что могла, то не пора ли тебе отправляться в свою комнату и ложиться спать?
— Нет, не пора, — она покачала головой, — во-первых, я еще не ужинала, а во-вторых, я совершенно не собираюсь здесь ночевать.
Оба мужчины повернулись и посмотрели на нее широко раскрытыми глазами.
— Что ты имеешь в виду, дорогая? — озабоченно поинтересовался генерал, — а где ты собираешься ночевать?
— У бабушки, конечно, — отозвалась Аннабэл, словно это было самим собой разумеющееся.
— Где? Нет-нет, уже поздно, ты туда не поедешь.
— Нет, поеду.
— Нет, Бэнши, я вовсе не хочу сносить головомойку еще и от моей дражайшей матушки.
— Она пошла бы тебе на пользу, — съехидничала она, — но нет, не беспокойся, я не буду ей ничего рассказывать. Мне ее жаль. Когда она узнает, что ты заключал пари и насчет нее, она очень расстроится.
— «Расстроится», — пробурчал генерал себе под нос, — ну, конечно! Она будет в ярости. Лучше бы меня пожалела.
— Ты ведь никого не пожалел, когда заключал свои отвратительные пари.
— О Господи! Ну, хорошо, хорошо, отправляйся к бабушке, отправляйся, куда хочешь. Но воля твоя, Бэнши, одна ты никуда не поедешь.
— Кто-нибудь из слуг… — начала девушка, но отец ее перебил.
— Нет, конечно. Я уверен, что мистер Беннет не откажется тебя проводить.
Аннабэл вытаращила глаза.
— Папочка, помилуй! Уже поздно. И где он будет ночевать, по-твоему?
— Как-нибудь устроюсь, — пробормотал Беннет, немало пораженный тем фактом, что Аннабэл начали интересовать такие мелочи.
— Какая глупость! — воскликнул генерал, взмахнув рукой, — это все можно легко уладить. Сейчас я напишу бабушке и попрошу ее приютить мистера Беннета на одну ночь.
— Папочка, а ты хорошенько подумал об ее репутации? — серьезно спросила Аннабэл сквозь стиснутые зубы. Она изо всех сил сдерживала смех.
Генерал сперва недоуменно на нее воззрился, а потом рассмеялся.
— Шутница, — отмахнулся он, — ладно, иди собирайся, а я пока займусь делом.
— Хорошо, — она пожала плечами и направилась к двери.
Когда за ней закрылась дверь, Гарднер перевел извиняющийся взгляд на гостя.
— Ужасный характер, — сказал он, — вся в мою мать. Никогда не мог переспорить их обеих. А уж если они собираются вместе, то это просто кошмар.
Он поспешно закусил губу, посчитав, что этого уж во всяком случае говорить не следовало.
— То есть, я имею в виду, что… Нет, я их конечно, люблю и все такое, но вот…
— Я вас прекрасно понимаю, сэр, — согласно кивнул Беннет, хотя ему очень хотелось расхохотаться на всю комнату, — я очень хорошо понимаю, что именно меня ожидает. Но если уж на то пошло, я давно к этому готов. К тому же, у меня уже есть кое-какая практика.
— Ну что ж, если вы так настроены, тогда конечно.
Несколько минут генерал был занят тем, что мучился составлением записки для миссис Гарднер и его ничего больше не волновало. Но, наконец, он с этим справился, сложил ее в несколько раз и положил рядом с собой на стол.
— Надо будет не забыть отдать ее Бэнши, — проговорил он в раздумье, — о нет, только не Бэнши. Тогда… ну конечно. Сэр, — он торжественно вручил записку Беннету, — не сочтите за труд передать ее моей матери.
— А почему не мисс Гарднер?
— Моя дочь постоянно читает все то, что я пишу, а потом полгода над этим потешается. И умоляю вас, не давайте ей прочесть, как бы она не настаивала.
— Хорошо, сэр, — Беннет принял записку и убрал ее в карман, размышляя при этом, не слишком ли веселой станет его жизнь после того, как он принял столь важное для него решение.
Одна Аннабэл чего стоила. А ведь есть еще и сам генерал Гарднер с его манией постоянно заключать пари и громко спорить. Во всяком случае, теперь стало понятно, от кого у Аннабэл привычка швырять в своего собеседника всем, что под руку попадет. Да, и ни в коем случае не следует сбрасывать со счетов миссис Гарднер. Веселенькая перспектива, ничего не скажешь.
— Я надеюсь, что вы, сэр, о ней позаботитесь, — снова заговорил Гарднер.
— Не беспокойтесь. Разумеется.
— Да, и о том, что мы решили… Думаю, ей нужно будет как-нибудь осторожно об этом сказать.
— Об этом тоже не беспокойтесь, сэр. Все будет в порядке.
— Да, конечно, — генерал вздохнул.
Вернулась Аннабэл с и порога сообщила:
— Я готова.
— Прекрасно, дорогая, прекрасно, — потер руки генерал, — замечательно.
— Чему это ты так радуешься? — она приподняла брови.
— Я радуюсь, что ты, наконец, собралась, а то мы уже заждались, — удачно вывернулся он, — ну что ж, передавай бабушке привет от меня.
— Ладно, передам. А где записка?
— Записка? Какая записка? Ах, записка! Я уже отдал ее мистеру Беннету, не волнуйся об этом.
Аннабэл перевела взгляд на последнего и приподняла брови.
— Хорошо, — произнесла она, наконец, — ну тогда я поехала. До свиданья, папочка.
Генерал напоследок обнял дочь и что-то прошептал ей на ухо. Она фыркнула, но более веского протеста предъявлять не стала.
Помахав отцу рукой у самого порога, Аннабэл вышла за дверь и направилась по коридору. Она шла молча до самого экипажа, но когда оказалась внутри, повернулась к садящемуся Беннету и сказала:
— Дайте мне записку, пожалуйста.
— Зачем?
— Хочу прочитать, что он там написал насчет меня.
— Но она предназначена не вам, а вашей бабушке.
— Но это моя бабушка. Ну, дайте же, мне очень интересно.
— Увы, рад бы, но не могу, — Беннет развел руками, — я обещал вашему отцу, что не сделаю этого.
— Ну, папочка, — пробурчала Аннабэл себе под нос.
— Почему вы читаете его записки? — спросил Беннет, поскольку его это очень интересовало.
— Потому что более разных людей, чем мой папочка в натуре и на бумаге представить себе невозможно. Если вы сами это прочитаете, то сможете убедиться, — коварно добавила девушка, искоса взглядывая на него.
— Нет.
— А я думала, вы смелее.
— Ну, уж нет, на эту удочку вы меня больше не поймаете. Сказал, что не буду этого делать, значит, не буду.
— Ну и не надо, — и Аннабэл отвернулась к окну, — я и так знаю, что он там написал. То, что обычно пишет.