- Куда бы прогнал? - удивлённо уставился на дядю принц, ничего не поняв в его разговоре.
- Вся, хватит тут стоять и травить байки, - Иван перешел на местные словечки, которые Олег никогда не слышал и не понимал их смысла. - Собрался?
- Да!
- Тогда пошли в город, а то помрёшь тут с голода, а меня закроют, за твоё, что заморил тебя голодом до смерти, - направляясь к двери, бухнул Иван, не глядя на племянника, который стоял столбом и хлопал глазами, абсолютно, ничего не понимая, ни в словах, ни в действиях дяди.
Покинув дачный домик, двое мужчин (одному на вид было 50 лет, другой лет на 20 моложе), поднимая дорожную пыль, дождей уже не было целый месяц, направились в сторону города.
Пройдя метров двести или около этого, мужчин окликнули, да так громко, что они застыли на одном месте.
- Эй, Иван, кто это с тобой?! - раздался из-за спин чей-то голос.
Повернув голову, Иван признал старика, которого уже ни один раз встречал в дачном посёлке.
Этот седой старик, которому уже было за 70 лет, но выглядел моложе на 20, был ещё крепок.
Он был старожилом этого посёлка. Когда 10 лет назад умерла его жена, он оставил детям городскую квартиру, а сам перебрался сюда. Старик был здесь за сторожа и за дворника и за местное радио, которого в посёлке отродясь никогда не было.
«Если что-то хочешь узнать, ступай к деду, он всё знает и всё расскажет, разложив всё по полочкам», - так говорили дачники о старике.
Имени его никто не знал, а кто и знал, то со временем забыл, здесь его называли просто «Дед», вот и всё.
Помахав в знак приветствия старику рукой, Иван бросил:
- Это мой племянник, он приехал ко мне в гости на лето!
- Вы в город? - вновь спросил дед.
- Да! - ответил Иван и, отвернувшись, уже собрался сделать шаг, но не тут-то было.
- Иван, Иван, - засеменил к мужчинам дед, размахивая руками, словно петух крыльями перед курицами, - купи мне в городе хлеба, да колбаски. Только копчёную не бери, она слишком жёсткая и не по моим зубам. Деньги-то у тебя есть, сосед, а то пенсия у меня ещё не скоро, как получу, сразу отдам. Иван, Иван, - продолжил лепетать дед, подскочив к мужчине и заглядывая ему в лицо, - купи мне ещё и бутылочку водки, только дорогую не бери.
«Вот жук старый, - подумал Олег, поглядывая на вертевшего, как юла, старика, - купи то, да купи это, а деньги потом. Была бы моя воля, пристукнул бы его на этом самом месте, чтобы не лез с любезностями под шкуру».
- А племянничка-то, как звать? - уставился на Олега старик, прищурив правый глаз. - Сынок, меня зови просто «Дед», я на это имя откликаюсь. А родное, что мне дали при рождении, давно забыл, да и незачем оно мне здесь. Кто по имени-то меня здесь звать будет, - переступая с ноги на ногу и засыпая мужчин словами, как из пулемёта, трещал старик, - жена давно умерла, земля ей пухом, а соседи по даче, никакого внимания на меня не обращают. Так вы в город собрались, иль нет? Я тебя Иван попрошу, - старик вновь стал повторять свою просьбу, - купи мне бутылочку водки да колбаски, а деньги я тебе потом с пенсии отдам. Слушай, Иван, а гостя то твоего как звать? Что-то я смотрю, он всё помалкивает, да помалкивает, какой-то он у тебя не разговорчивый как бука. Только стоит, да глазками хлопает, словно речь нашу не понимает? Иван, я наверно побегу, у меня ещё много дел, заговорил ты меня, остановив на полпути, а я стою тут, уши развесив, как то перепуганный заяц, перед серым волком. Иван, Иван, а ты помнишь тот мультфильм «Ну, Заяц, погоди», я его почти наизусть знаю. А твой племянник ещё молодой, он его наверно и не видел никогда, я так подозреваю. Ну, ладно, заболтался я здесь с вами, молодёжь, а мне бежать надо, дела, дела, они ждать не будут. А ты как с города вернёшься, заходи в гости, у меня бутылочка припрятана, а вот хлеба нет. Ты если что купи мне буханку белого хлеба, только чёрного не бери, у меня от него изжога. А хлеба то чёрного охота. Его с тонким кусочком сольца, а сверху зелёный лучок, да под водочку, вот закуска, так закуска, за уши не оттянешь. А сейчас в ресторанах что, там еда совсем невкусная, да и водочка пакости, только одно название. Слушай Иван, а у твоего племянника есть машина? Сейчас вся молодёжь на импортных авто разъезжают, не то, что при советской власти, на стареньких «Москвичах», «Жигули» уж потом пошли. Как звать-то тебя сынок? - старик вновь взглянул Олегу в лицо.
Но парень промолчал и ничего не ответил старику.
- Ладно, если не хочешь говорить, не надо, настаивать не буду. После магазина заходите ко мне в гости, а сейчас я спешу по делам. Вы тут меня остановили, да отвлекаете, а я …
- Дед! - выпалил Иван, перебивая старика на полуслове, - нам некогда тут с тобой стоять, мы в город собрались.
- Да, да, сынки, - забурчал сквозь зубы старик, словно обижаясь, что с ним не хотят поговорить, - я не буду вас задерживать. Только не забудьте и купите мне в городе продуктов, а вечерком мы сядем и поговорим по душам, да познакомимся, как нормальные люди. А то стоим тут посреди дороги и лясы точим, как сороки на заборе. Нет, скорее, как старухи на лавочке, щёлкая семечки и обсуждая молодую девку, разодетую в импортные шмотки.
- Всё! - рявкнул на деда Олег, да так громко, что тот, подпрыгнув на месте, перестал бормотать и выпучил на него глаза.
Но прошло пять секунд, старик очнулся от ступора и ляпнул:
- Ну, я побегу, сынки, не буду вас задерживать, да и мне некогда тут с вами стоять.
Крутанувшись на месте, старик обратно пошлёпал к своему домику, что-то ворча себе под нос и как прежде, стал размахивать руками, словно ветреная мельница.
Переглянувшись, дядя с племянником пожали плечами, и ничего не говоря друг другу, пошли дальше по поселковой дороге, поднимая ногами пыль.
Только когда мужчины покинули дачный посёлок и отошли от него на двести метров, Иван остановился, он всё время на пару шагов шёл впереди парня и, повернув голову, произнёс:
- Слушай Олег, я вот тут хочу прояснить одну вещь, касаемо нашего рода.
- Дядя, давай об этом поговорим позже, когда вернёмся из города, а здесь стоя на дороге, как-то неудобно разговаривать.
- Согласен, я полностью с тобой согласен, племянник, - буркнул Иван и, сорвавшись с места, поспешил в сторону города. - Ну, что застыл, догоняй! - не оборачиваясь, бросил Олегу Иван.
Промолчав, Олег поспешил за дядей, ведь живот, да и весь молодой организм требовал пищи, а не белых камушек, которыми дядя пытался его накормить.
Молча, с урчанием в животе, Олег тащился по пыльной дороге за Иваном, который что-то ворчал себе под нос, топая на пару шагов впереди и поднимая пыль.
***
Пока Степан Петрович был в бессознательном состоянии, Винтира вновь приняла человеческое тело женщины.
Накинув на своё голое тело халат, который нашла в шкафу, больше ничего там, что подходило женщины, там не нашлось. Да и халат ей был большой, видно жена Степана была крупной женщиной.
Хотя Степан и выглядел старше, по человеческим меркам, Винтиры, но был ещё очень крепким мужчиной, да и на лицо был не урод. Если отмыть, побрить, да приодеть в цивильную одежду, а потом приглядеться, то мог бы сойти за солидного человека: инженера или банкира. Но Винтира не нуждалась в его деньгах, хотя в этом мире они ей и не помешали бы, пока она будет разыскивать Оркана. Охотница вскрыла бы первый попавшейся ей на глаза банкомат, как консервную банку и выгребла бы оттуда всю местную валюту, но привлекать к себе внимания, она не хотела.
Подойдя к лежавшему на полу Степану, Винтира легонько похлопала его по щекам, приводя в чувство и, вздёрнув его, как младенца, усадила на стул.
- Теперь ты увидел мой настоящий облик, человек, - начала Винтира, - и если ты начнёшь трепать своим языком, я тебя убью. Ты понял меня, Степан?
- Да, да, я никому ничего не расскажу, - выдавил из себя мужчина и затрясся, как осенний лист на ветру. - Только скажи, как тебя звать?
- Я Винтира – охотница за беглыми преступниками и рабами, покинувшими своего хозяина! Если ты хочешь узнать, где мой дом, - через пару секунд продолжила «женщина», взглянув в лицо трясущегося Степана, - то не старайся, ты его не найдёшь на ваших картах звёздного неба.
- Ты это серьёзно? - промямлил хозяин квартиры, немного придя в себя, - или решила разыграть меня.
В инопланетян Степан не очень-то верил, но читать в книжках это одно, а увидеть перед своими глазами совсем другое дело. Но когда ты абсолютно трезв и, ни в одном глазу, увидев такое чудо-юдо, можно и жизни лишиться, не говоря уже о другом, что из твоих штанов дурно запахнет всеми прелестями жизнедеятельности.
Пару раз икнув, Степан взглянул на сидевшую перед ним женщину, в старом, оставшемся от жены, халатике вновь поинтересовался:
- Ну, а, как всё-таки твоё настоящее имя, милая моя гостья?
- Винтира! - вновь произнесла охотница, чётко и внятно выговаривая каждую букву, чтобы до мужчины дошёл смысл сказанного.
Степан не зная, что на это ответить, ляпнул:
- А меня Степан или Степан Петрович. Я вижу по возрасту, ты мне в дочки годишься.
- Не нужно утверждать! - выпалила Винтира, - если не знаешь возраста того, с кем ведёшь беседу! Возможно я старше, намного старше, тебя человек!
- Брось, я же вижу по твоим си…, извини, по твоему телу, что ты ещё молодая женщина, ну, или девушка.
- Это ты выяснил, - усмехнувшись, охотница распахнула халат и показала мужчине своё прекрасное женское тело, - по всему этом? Знай, что это человеческое тело вовсе и не моё. То есть оно моё, когда я принимаю это обличие, но судить по нему, сколько мне …
- Я вижу то, что мне нужно видеть! - перебил Винтиру Степан и, схватив, стоявшую на столе, бутылку, стол наливать вино в бокалы. - Давай лучше выпьем за наше знакомство, Винтира. Хотя у нас русских такие имена не в ходу. Лучше я буду называть тебя, - Степан на пару секунд задумался, держа в руке свой бокал, а потом произнёс, - Вера. Нет, так не пойдёт, лучше Вита, оно больше смахивает на твоё имя.