Разговоры стихли. Без подсказки обе ассистентки скользнули за сцену и выкатили шкаф высотой выше человеческого роста с занавесом угольно-черного цвета вместо передней стенки. Шкафом заслонили запертый сундук, скрыв его из виду. К моему вящему потрясению, Лиза вышла вперед. Сверху замигали огни, и ее маска засверкала. Прежде чем уйти за передвижной занавес, Лиза сделала широкий жест руками.
– Когда я трижды хлопну в ладоши, свершится чудо!
Она хлопнула раз, и зрители заерзали на стульях. Два – и разговоры стихли до шепота. Она хлопнула в третий раз, и все в салоне затаили дыхание, готовые ахнуть.
Гудини выскочил из-за занавеса, за которым скрылась Лиза, абсолютно свободный. Он протянул руки:
– Смотрите! «Метаморфоза»!
Он отдернул занавес, открывая сидящую в сундуке Лизу в наручниках.
Толпа ожила, а мы с Томасом переглянулись. Фокус буквально занял три секунды – они в самом деле не могли проделать такое без магии. Интересно, существует ли что-то, откуда Гарри Гудини не может выбраться.
Или ловушка, которую он не может кому-нибудь подстроить. Наша последняя жертва была подвешена за лодыжки. Возможно, мы только что нашли молодого человека, который исполнил такой сложный трюк.
Глава 10. Сердце или голова
Женский салон
Королевский почтовый пароход «Этрурия»
3 января 1889 года
– Кузина, смотри, – прошептала Лиза с благоговением на лице. На толстом слое макияжа, вблизи, были видны трещинки, как у фарфоровой куклы, с которой от старости облезает краска. – Вон он. Мой возлюбленный.
Она с восхищением смотрела на Гудини, который стоял в другом конце переполненного помещения, и сила ее чувства накрыла меня, словно волна. Хотелось бы и мне испытать такой же восторг, но смутное чувство, которое я никак не могла определить, порождало во мне недоверие к нему.
– Разве он не самый удивительный юноша на свете?
– Он интересный, – признала я, взглянув на Мефистофеля, прежде чем посмотреть обратно на Гудини. Мои щеки загорелись, когда хозяин карнавала остановил свой взгляд на мне. Я притворилась, что не замечаю его, внимание этого молодого человека казалось опасным.
Не заметив, кто первым привлек мое внимание, кузина кивнула.
– Только посмотри, как он двигается. Все взгляды устремлены на него. Клянусь, он действительно владеет магией освобождения. – Я проследила за ее взглядом, но опять наткнулась на Мефистофеля. – Я без сомнений околдована во всех смыслах и не вижу выхода. Это ужасно и великолепно!
Я резко отвернулась от него и всмотрелась в кузину. Ее щеки розовели румянцем, словно два лепестка. Было очевидно, что она очень увлечена мастером освобождений. Однако один взгляд на салон, полный обмахивающихся веерами женщин, заставил меня поднять бровь и прикусить язык.
Похоже, перед Гудини простирался целый сад краснеющих роз. Он, словно шмель, перелетал от одного цветка к другому, смеясь и целуя затянутые в перчатки ручки. Лиза казалась совершенно завороженной, мое же лицо скривилось в недовольной гримасе. Возле некоторых женщин Гудини задерживался слишком долго, его прикосновение затягивалось дольше, чем позволяли приличия.
– Леди.
При звуке этого глубокого голоса я резко развернулась, сердце колотилось о ребра. Мефистофель стоял во всем своем великолепии, ажурная маска окружала озорные глаза. Которые смотрели прямо на меня. С такого близкого расстояния я видела, что волосы, падавшие ему на лоб, были черными. Мягкими и слегка вьющимися, отчего пальцы сами собой тянулись погрузиться в них.
– Кажется, я еще не имел удовольствия представиться должным образом, – сказал он. – Лиза, кто это прекрасное создание и почему ты скрывала ее от меня?
– Моя кузина, – с гордостью улыбнулась Лиза. – Мисс Одри Роуз Уодсворт.
Вот вам и «должным образом». Я чуть не закатила глаза.
– Создание? Вы слишком льстите мне подобными комплиментами, сэр. Не удивительно, что столь многие теряют свои сердца из-за вашего странствующего шоу.
Он смотрел на меня, подняв брови над маской. Определенно, не ожидал дерзости, хотя и следовало бы с таким-то вступлением. Создание, ну и ну. Как будто женщины всего лишь животные, которых любят, когда удобно джентльмену.
– Какие резкие слова, – сказал он. – Надо предупреждать о таком остром язычке.
– Правду часто сравнивают с лезвием, – ответила я. – Неудивительно, что она колет.
Лиза стояла за спиной Мефистофеля и слегка качала головой, но, судя по улыбке, одобряла мое замечание. Во всем, что касается равноправия, она всегда была на моей стороне. Нас, женщин, можно называть созданиями, только если мужчины, которые произносят такие неосторожные слова, согласны принимать и наши грозные когти, когда нам вздумается царапаться.
К моему изумлению он засмеялся.
– Мисс Уодсворт, я…
Между нами вклинилась девушка с бокалами шампанского в каждой руке. Ее сопровождали две подруги. Она нервно предложила бокал Мефистофелю. Тот вежливо принял шампанское, но пить не стал, его, похоже, все еще забавлял мой ответ.
– Мистер Мефистофель, в первый вечер вы были поразительны. Даже абсолютно великолепны, – сказала девушка и отпила шампанского. Она поморщилась, видимо из-за того, что проглотила слишком много пузырьков, ее щеки разрумянились. – Некоторые из нас интересуются, не продемонстрируете ли вы новый трюк только для нас.
В небольшой толпе вокруг захихикали. Лиза усмехнулась. Это было весьма скандальное предложение, так что я тоже не удержалась от улыбки. Мне нравились эти девушки. Было в них что-то дерзкое, что напомнило моих подруг Иляну и Дачиану. Я загрустила: жаль, что их нет с нами, но они наводили порядок в Румынии после дела Дракулы. Они обещали, что сядут на другой корабль и встретятся с нами в Америке в следующем месяце, если смогут, на что я очень надеялась.
Мефистофель улыбнулся уголками губ, но продолжал смотреть мне в глаза, обдумывая предложение. Я выжидательно подняла бровь. Он повернулся к девушкам и низко поклонился.
– Конечно. Но только если мне позволят самому выбрать следующую жертву.
Одна из хихикающих подружек осеклась:
– Жертву?
– Именно так, – ответил Мефистофель. – Не могу подобрать лучшего слова для предстоящего обольстительного преступления, а вы?
– Полагаю, нет, не могу.
Она покачала головой и отошла к подругам. Богато одетые девушки переглянулись: они надеялись не совсем на это, но сделка все равно была интересной. Две подруги кивнули, а та, что затеяла разговор, прикусила губу, наверное, раздумывая, принять условие или попробовать выдвинуть встречное предложение, но в итоге согласилась.
– Очень хорошо, сэр. Кого из нас вы выбираете?
– Ее, – показал он на жертву.
Я едва не поперхнулась шампанским, когда поняла, что он показывает на меня. И правда, его внимание не приведет ни к чему хорошему. Я не знала, какую игру затеял Мефистофель, но предположила, что независимо от своего желания придется к нему присоединиться.
Не стану отрицать волнения, когда для следующего представления выбрали меня, хотя причиной тому был вовсе не загадочный мужчина в маске, который вывел меня в центр женского салона. Мне представилась замечательная возможность наблюдать ловкость его рук вблизи, препарировать его представление и увидеть, какими приемами он пользуется, чтобы отвлечь и жертву, как он меня назвал, и зрителей.
– Леди, меня попросили выступить перед вами. – Мефистофель поднял мою затянутую в перчатку руку. – Мисс Уодсворт сыграет роль добровольной жертвы. Будьте любезны, встаньте все вокруг нас. Представьте, что нам предстоит спиритический сеанс. Уверен, все вы присутствовали хотя бы на одном.
Он щелкнул пальцами, и официант в ливрее принес стульчик и поставил в центре круга. Женщины восторженно зашептались, с нетерпением ожидая еще больше скандальной магии. А может быть, им просто доставляло удовольствие подольше посмотреть на молодого человека. Я ощутила, как их взгляды переместились с Мефистофеля на меня. Не зная, куда деваться, я чувствовала себя более беззащитной и обнаженной, чем во все вечера, когда надевала платья без рукавов.
Я вертела на пальце мамино кольцо, потом остановила себя и сосредоточилась на салоне в надежде унять возрастающую нервозность. Мефистофель поправил цилиндр и костюм. Меня не заботило пристальное наблюдение окружающих, изучающих меня как под микроскопом. Гудини постепенно приближался к Лизе, переходя от одной группы девушек к другой, и лишь время от времени поглядывал на Мефистофеля.
– Теперь прошу приглушить свет. – В следующее мгновение люстры ярко мигнули и потускнели до слабого золотистого свечения. – На счет три прошу всех сделать большой шаг назад. Один. Два. Три.
У меня перехватило дыхание. Когда все в комнате двигаются, как один человек, это пугает. Мефистофель и правда управлял ими, словно кукловод. В неярком свете были видны лишь силуэты – призрачные люди, танцующие вокруг дьявольского костра. Ручаюсь, я почувствовала запах горящего дерева, хотя знала, что это невозможно.
Я перевела взгляд на Мефистофеля, он как раз обошел толпу и остановился передо мной. Красный жилет отразился в маске, когда он наклонил голову, подавая мне знак сесть. Я помедлила, вспомнив двух жертв, но все же заставила ноги идти. Какую бы преступную забаву он ни задумал, на глазах у стольких свидетелей я не потеряю жизнь.
– Смотрите внимательно, – еле слышно прошептал Мефистофель, – или пропустите.
Теперь он обходил меня, проводя ладонями по моим обнаженным плечам к шее. В его прикосновениях было почти столько же электричества, сколько в лампочках на корабле. Я больше не ощущала взглядов окружавших нас женщин – только его пальцы в перчатках, которые двигались все быстрее и быстрее, не отклоняясь, однако, от своего курса. На грани скандальности, но не совсем: слишком уж невесомо он прикасался. Его движения были уверенными и ровными, в отличие от моего пульса.