– Томас. – Сердце чуть не выскочило из груди, спеша сбежать из этой ужасной ситуации. – Во имя королевы, почему ты сидишь тут в темноте?
В ответ на прикроватной тумбочке вспыхнул огонек. Томас поднял фонарь и обвел им каюту. Абсолютный порядок, все на своих местах. Уголки простыней надежно заправлены, на туалетном столике аккуратно разложены драгоценности и косметика. Ничего примечательного, за исключением нас троих. Очевидно, после нашего последнего визита в каюте прибрали.
Я открыла рот, но слова не шли. Томас всегда вел себя необычно, однако это было странно даже для него.
– Иногда мне помогает побыть на месте, где жертву видели в последний раз. Если сидеть тихо, то я могу воспроизвести события. – Томас склонил голову набок. – А вас что сюда привело? Вы что-то узнали про мисс Креншо или…
Он говорил спокойно и довольно любезно, но на его лице промелькнуло что-то, вызвавшее мое раздражение.
– Мы устроили романтическую прогулку и решили завершить вечер визитом в каюту мертвой девушки. Поцелуи рядом с гниющими трупами последний писк моды. Удивительно, как ты сам еще не попробовал. – Он не успел овладеть собой, и я увидела, как его лицо исказилось от боли. – Серьезно, Кресуэлл, что за вопрос?
Томас так резко отпрянул, что я забыла о своем гневе. Он сморщил нос и спросил:
– Что за отвратительный запах? Ужасный. – Он помахал рукой перед носом. – Прямо вонь.
– Что такое?
Я подалась вперед, позабыв о раздражении. В последний раз мы унюхали ужасный запах в академии и обнаружили поблизости разложившийся труп. Я отогнала это воспоминание, не желая думать о летучих мышах в том отвратительном месте. Я принюхалась, ожидая худшего.
– Я не чувствую ничего необычного.
– О, неважно. – Томас отодвинулся. – Это всего лишь ваш апломб, мисс Уодсворт. Смердит.
Мефистофель буквально согнулся пополам, давясь смехом, и я метнула на него взгляд, обещающий скоропостижную смерть, если он издаст хотя бы звук. Он выпрямился и медленно пошел спиной к двери, примирительно подняв руки, хотя его грудь вздрагивала от сдерживаемого хохота.
– Что ж. Все это принимает драматический оборот. – Мефистофель достал карманные часы, как будто только что вспомнил о свидании с Сатаной. – Мисс Уодсворт. – Я посмотрела на него. Он прошествовал к двери и рывком распахнул ее. – Правда – яд. Внимательно следите за тем, сколько принимаете за раз.
– Может, уже хватит пророческих советов?
– И еще более осторожно отмеряйте ее. – Он многозначительно посмотрел на Томаса, оставив мою насмешку без ответа. – Хорошего вам вечера.
Глава 23. Дедукция и уловка
Каюта мисс Креншо
Королевский почтовый пароход «Этрурия»
5 января 1889 года
Я поморщилась. Мефистофель определенно оказал мне плохую услугу, произнеся такое на прощание. Как только дверь захлопнулась, Томас опять сел на кровать. Казалось, напряжение наконец его отпустило.
– Уодсворт, это был просто вопрос. Не обвинение. Я уже говорил, что всегда буду уважать твои желания насчет того, с кем проводить время или жизнь.
Я вздохнула.
– Я понимаю, почему ты расстроен, понимаю. И считаю, что у тебя есть право сердиться…
– Я не сержусь.
Он ответил слишком быстро для правды. Ну и пускай. Разберемся с этим в Америке.
– Томас, умер еще один человек. Работа прежде всего.
– Строго говоря, мы не знаем, мертв ли он. Возможно, руку должным образом ампутировали. – Он похлопал пальцами по бедру, привлекая мое внимание. – Пока мы не осмотрим руку внимательно, мы не можем быть уверены, что он умер.
– Ты в самом деле в это веришь? Если руку не ампутировали должным образом, он бы истек кровью.
– Маловероятно, что он жив, принимая во внимание еще три убийства, но такая возможность остается. – Томас отметал и добавлял причины, как костяшки на счетах. – Мы находимся на пароходе с бродячим цирком. У них есть опасное техническое оснащение. Пострадавшему могло оторвать руку при обращении с этим оборудованием. Тот, кто показывал ему оборудование, запаниковал. На самом пароходе очень много мест, где можно покалечиться. Верю ли я в то, что произошло что-то из перечисленного? – Он покачал головой. – К сожалению, нет. Вот почему пытаюсь решить головоломку. Я считаю, что самое первое из убийств было совершено здесь. С точки зрения логики в первых преступлениях больше вероятность наделать ошибок. Убийца воплощает свои темные фантазии, но редко все проходит как запланировано. Я надеюсь найти подсказку к тому, как это начиналось.
– В темноте?
– Я и сам только что сюда пробрался. Услышал, что кто-то идет, и выключил свет. – Он прищурился. – Ты думала, я сижу в потемках, уставившись на стену? Вот почему ты так удивилась? – Он наградил меня холодным взглядом. – Это чересчур эксцентрично даже для меня.
– Томас, я… мы не…
– Прошу. – Он похлопал по кровати рядом с собой, даже не задумавшись, что это неприлично. – Давай немного посидим. Я кое-что хотел сказать… – Он поерзал. – Тебе по-прежнему интересно, когда я излагаю свой метод?
Мне показалось, что он изменил фразу на середине, но я не стала заострять на этом внимание. Он предлагал оливковую ветвь мира, предпочитая исключить вопросы, не имеющие отношения к делу.
Я подошла к кровати и села рядом с ним.
– Очень интересно. И какие же дедуктивные выводы об этом месте преступления делает мистер Томас Джеймс Дорин Кресуэлл?
– Ты имеешь в виду, невероятно красивый и талантливый Томас Джеймс Дорин Кресуэлл. – Его лицо тронула слабая улыбка. – Начнем с очевидных вариантов. Базовых истин. Что мы уже знаем о месте преступления?
– Ну, – начала я, стараясь припомнить, как выглядела каюта. – Там стояли два бокала. Недоеденное пирожное и брошенное платье. Отравленные ягоды мы не нашли, поэтому не исключено, что их съели до пирожного.
Томас кивнул.
– Тем не менее я начинаю сомневаться, что она в самом деле умерла от ягод. Может, они предназначались для того, чтобы отнять у нее способность сопротивляться. Это может означать…
– Это может означать, что замешан не один человек. – От этого предположения у меня зачастил пульс. Еще одно веское доказательство, что преступления совершала команда из мужа и жены. Но с другой стороны… – Мефистофель утверждает, что был с мисс Креншо перед отплытием. Кто-то подкинул ему лоскуты от ее платья.
Томас подумал. Если я ожидала прочитать на его лице какие-нибудь эмоции по поводу похождений Мефистофеля, меня ждало разочарование. Он был так же холоден и рассудочен, как всегда.
– Может, он лжет. Существует большая вероятность, что он сам оторвал лоскуты от платья, надеясь использовать для отвода глаз.
– Но какой смысл? – с недоверием спросила я. – Разве это не бросит на него подозрение? Он мог с легкостью притвориться, что не был знаком с ней и не приходил к ней в каюту. Кто бы узнал?
– Секреты рано или поздно раскрываются. Кто-то мог видеть его, и он подстраховался на такой случай.
Я вздохнула, надеясь, что личная неприязнь Томаса к хозяину карнавала не будет мешать нормальному процессу расследования. Мы посидели молча, размышляя каждый о своем.
Наконец я нарушила тишину.
– Хорошо. Зайдем с другого боку. Скажем, Мефистофель просто пришел, они выпили шампанского и… – Я вспыхнула, не желая вдаваться в детали того, что могло произойти после вина. – Потом он ушел. Может, кто-то прислал девушке пирожное и ягоды якобы как любовный подарок от него. Здесь была только одна тарелка и одна вилка. Затем, когда прошло достаточно времени, чтобы ей стало нехорошо, убийца сделал свой ход.
– Любопытно. – Во взгляде Томаса загорелась искра интереса. – И каким же образом появляется потенциальный убийца?
– Это совсем нетрудно, – ответила я, махнув рукой перед нами. – Дверь. Это единственный вход в каюту и выход из нее.
– Замечательно. Мы должны осмотреть ее, нет ли следов взлома или… – Он застыл. – Смотри.
Я уставилась на закрытую дверь. Поначалу вообще ничего не заметила, пока не прищурилась. Черную поверхность усеивали крохотные пятна крови.
– Странный рисунок, правда?
В два широких шага Томас подошел к двери. Я следовала прямо за ним. Он потирал подбородок, возможно, пытаясь удержаться от прикосновения к потенциальным уликам. Он обвел взглядом всю поверхность, просчитывая и делая выводы способами, которые я хотела бы проследить изнутри.
– Уодсворт, давай разыграем убийство.
Несмотря на жуткие обстоятельства и ужасную историю, о которой поведали пятна крови, я улыбнулась, и Томас тоже. Наверное, мы оба такие же дьяволы, как и все артисты «Лунного карнавала».
– Я сыграю роль жертвы, – сказала я. – А из тебя гораздо лучше выйдет убийца.
– Правда. – Он открыл дверь и вышел. – Меня еще не поймали.
– Безбожник. – Я закатила глаза, но закрыла за ним дверь и стала ждать.
Через секунду он постучал, и я отбросила все посторонние мысли. Было нетрудно представить, как мисс Креншо восприняла негромкий стук в ее каюту. Яд уже начал действовать? Она спотыкаясь двинулась к двери, надеясь на помощь?
С колотящимся сердцем я приоткрыла дверь. Она ждала этого гостя или он пришел незваным? Похоже, это останется тайной.
Томас стоял, слегка наклонив голову в цилиндре так, что лицо скрывалось в тени. Хотя я и знала, что это он, у меня по спине пробежал холодок. Он поднял голову, но я не видела его глаза. Эта часть прогулочной палубы была особенно темной даже при свете почти полной луны.
– Слушай, – прошептала я.
О борт парохода ритмично бились мягкие волны. Из ближайших труб с шипением клубился дым. Фоновый шум. Он мог приглушить звуки борьбы, если бы проснулся кто-нибудь в соседних каютах.
– Думаю, она была знакома с нападавшим, – сказал Томас, проводя рукой по дверной раме. – Никаких царапин или отметин снаружи, которые бы указывали на то, что дверь пытались взломать.
– Согласна. Или ей было слишком плохо, чтобы отказываться от любой помощи.