— И нечего на меня так смотреть, — не выдержала Лика. — Да, я тогда была не сахар, сама теперь это понимаю. Но прошлого не вернешь.
— А ты хотела бы?
— Смотря какие моменты.
— Например, наш последний вечер? Ты его помнишь?
— Сереж… — конечно, не помнила! Откуда бы? — Не хочу. И вообще не тянет прошлое ворошить. Какой теперь в этом смысл? Если только ты на своей фирме машинами времени не торгуешь.
— Нет, не торгую, — он вздохнул, хрустнул переплетенными пальцами. — Но тот разговор, когда тетя Ксюша, не выдержав, в сердцах сказала тебе о втором своем шансе, о котором она знала, но которым так и не воспользовалась, глядя на тебя…
— Об этом тоже нет смысла говорить, — Лика все меньше понимала, к чему он может клонить, поэтому поспешила его оборвать.
— А ты не жалеешь, что все так тогда повернула?
— Может, и жалею. Но наедине сама с собой, и в исповедники тебя не возьму.
— Да какой из меня исповедник? Если в тот вечер я не смог тебя остановить? Если допустил, чтобы до этого дошло?
Теперь Лика вообще не понимала, что он может иметь в виду. Просто промолчала, многозначительно вздохнув и не зная, как бы уже половчее его отсюда выставить. Потому что ей очень нравился собеседник, но совершенно не нравился разговор. О чем он сейчас? Может, Сергей все-таки знал об Анжелкиной беременности? А она заявила ему, что сделает аборт? Или еще что-то значимое в тот вечер произошло? А теперь он от нее явно чего-то ждал. Признания? Раскаяния? Освещения дальнейших событий?
— А ведь тетя Ксюша очень тебя любила, — сказал он, так и не дождавшись от нее ни слова. — Очень. Вопреки всему.
— Да, — согласилась Лика, ожидая, что он сам теперь прольет свет на события прошлого.
— Поэтому шанс свой все же могла использовать. Ты как, больше ее не просила об этом?
— Нет, — только и ответила Лика, под его слишком уж внимательным взглядом не зная, что еще можно сказать, и лишь все больше нервничая от этого разговора. Но тут очень кстати домой вернулся Влад. Вошел, стряхивая снег со своих черных кудрей, скинул в прихожей дубленку. Глядя на него через стекло дверей, Лика ждала, чтобы он вошел в гостиную. Нет, все-таки хорошо, что он приехал! Иногда от него была польза. Огромная! Потому что пусть сейчас Лика и не узнает от Сергея кое-какие подробности Анжелкиной жизни, но зато сможет избавиться от тесного общения с ним и от этого разговора, в который она соскальзывала, как в пропасть с оползающим склоном, где не за что уцепиться.
— Анж, у нас гости? — Влад наконец-то вошел. Шагнул к поднявшемуся Сергею, поздоровался, пожав ему руку. — А чего это вы тут сидите как на собрании? Давайте на стол чего-нибудь сообразим?
— Нет, спасибо, — отказался Сергей. — Я заскочил ненадолго и как раз собирался уже уходить.
— Если я вам помешал, то не стоит торопиться. — Играя роль хозяина, Влад всегда был на высоте: радушен, понятлив, деликатен. И не ревнив. То ли по тем же причинам, что и Лика, то ли потому, что не видел в окружающих ее мужчинах достойных конкурентов себе, любимому: накачанному рослому красавцу. — Могу пока скрыться с глаз.
— Да нет, мне и в самом деле уже пора, — ответил Сергей, понимая, что прежней атмосферы, необходимой для продолжения прерванного разговора, уже не вернуть.
Тоже понимая это, Лика только что не перекрестилась тайком от испытанного облегчения. И в то же время ей было жаль, что он сейчас уедет. Так жаль, что словно камень лег на душу. Что-то в нем упорно ее притягивало. Его выправка, лицо, взгляд. Немногие, например, могли, стоя перед гораздо более высоким собеседником, смотреть на него так, что терялась эта разница в росте и создавалось впечатление, что он у обоих одинаков. Сергей мог. Владу так и не удалось взглянуть на него свысока, что обычно было его любимой забавой.
— Ну что ж… раз так… — признавая свое тайное поражение, Влад развел руками.
Оставалось только попрощаться и разойтись. И Сергей уже направился к выходу, когда на лестнице, ведущей на второй этаж, все-таки нарисовался Федька, зевающий во весь рот. Как будто не мог дозевать в своей комнате и задержаться там еще на пару минут!
— Что, уже встал? — Лика метнулась к нему, пытаясь закрыть собой и от Сергея, и от Влада, которому сходство сына с отцом тоже могло броситься в глаза. Дало бы это ему, конечно, немного — Ликино прошлое его не касалось, — но она все равно не хотела давать ему лишнюю информацию к размышлению.
— Встал, — ответил заспанный мальчишка, смыкая челюсти. Сделал попытку обогнуть ее, чтобы посмотреть на гостя. Лика попыталась оттеснить его к столовой. Но, поймав его недоуменный взгляд, вынуждена была отступить.
— Здравствуйте, — вежливо кивнул Федька стоящему перед ним незнакомцу.
— Здравствуй, — ответил тот.
— А не пошел бы ты умыться, соня? — спросила Лика, все-таки побуждая мальчика уйти. — Сразу голове легче станет. И кстати, неплохо бы ее еще причесать.
— Само уляжется, — проворчал Федька, вороша пятерней свою светлую челку. Но все-таки ушел в ванную, до самых дверей провожаемый взглядом Сергея. Конечно же, он сразу сообразил, что это и есть тот самый усыновленный ребенок. Лика так и не смогла понять, заметил он свое сходство с мальчиком или нет. Вида, во всяком случае, не подал. Вежливо попрощался с ней и с Владом, вышел и сел в машину. Стоя у окна, Лика сквозь пелену начавшегося снегопада наблюдала за тем, как его машина выезжает из ворот. И скрывается там, за снежной завесой и вставшими на место створками.
— Анж! — Влад подошел со спины к замершей Лике, вынул у нее из рук брелок с ключами, приобнял за плечи. — Ты чего? Чем он тут тебя так озадачил?
— Ничем, — отмирая, Лика вывернулась из его рук. — Просто прошлое вспоминали. Ты вроде заикался про ужин? Вместо него могу свежеприготовленный обед предложить. Есть борщ, есть запеченная с мясом картошка под сыром.
— Ох ты, здорово! — оживился он, явно голодный.
Оставалось только гадать, откуда он мог вернуться таким. Из тренажерки? Нет, по виду не похоже, да и слишком много времени он там бы провел. Из ресторана или гостей? Но оттуда не возвращаются с таким аппетитом. Если только не был в гостях у любовницы. Тогда все понятно и вполне объяснимо. После скандала с Ликой поехал к другой бабе, за утешением. Только что ж она не озаботилась тем, чтобы восполнить любовнику потраченные на нее калории? Лику так и подмывало об этом спросить, но не при Феде же это было делать. Да и не хотелось портить Владу своими вопросами аппетит.
Однако с женщиной он точно сегодня был! Уже в спальне Лика поняла это без всяких вопросов, когда уловила аромат женских духов от его длинных волос, касавшихся ее лица. Она такими духами не пользовалась. А чтобы запах так хорошо впитался в волосы, мало было просто рядом стоять — нет, для этого надо было довольно тесно общаться. Лику так и потянуло поинтересоваться, откуда у Влада только силы на всех берутся, и еще участливо посоветовать, чтобы он, покидая любовницу, не просто душ принимал, а голову тоже мыл, потому что именно волосы впитывают в себя чужой запах сильнее всего. Но вместо всего этого она просто откинула его от себя, не желая принимать сегодня из чужих рук эту эротическую эстафету.
— Анж, ты чего? — растерялся он.
— Ничего, — она натянула на себя одеяло. — Не каждый же день, в конце-то концов!
— Так что, считать теперь, что ли? — он навалился на нее, пытаясь раскутать. Она попыталась его оттолкнуть, но помешало одеяло. И тогда она прорычала со всей своей злостью:
— Я тебе сказала: отвяжись от меня!
В самом деле, не для того она его держит подле себя, чтобы при этом от него еще что-то терпеть! Не нужен он ей сейчас — вот и все! Дурной, распаливший себя жеребец. Совсем не похожий на того, другого, с его внимательными и такими живыми глазами. Причем глаза у Сергея были такими по жизни, а не потому, что он этот взгляд перед зеркалом отрабатывал! Такой человек может оказаться способен на очень глубокое чувство! Лике это подсказывало как ее знание людей, так и какой-то неугасающий трепет в душе. Неведомый ранее, томительный. Мучительный и безответный. Анжелке повезло когда-то быть с этим мужчиной. Обнимать, целовать, родить от него ребенка. Лике всего этого изведать было не суждено. Хотя бы потому, что такие, как Сергей, способны не только любить. Нет, из таких людей выходят еще и отчаянные правдоборцы! И если она только позволит себе сблизиться с ним, то он рано или поздно непременно заподозрит подмену. И этого ей не простит. Добьется правды, узнает все Ликины тайны. После чего ей останется только одна дорога: в тюрьму. Скорее всего, на пожизненное. Если только она не сможет и не успеет до этого покончить с собой. Должна успеть, потому что в тюрьме все равно свихнется! Так что лучше уж сразу все оборвать! И желательно так, чтобы все это было похоже на несчастный случай. Из-за Федьки. Чтобы, если повезет, он так никогда и не узнал, кем она была на самом деле и что сделала с его настоящей матерью.
— Анж! — Влад снова сделал попытку до нее добраться. — Да что ты, в самом-то деле? Что на тебя нашло? Ну давай же!..
— Уберись! — Она вывернулась и вскочила, прихватив с собой одеяло с подушкой. Направилась к двери: если он не может просто успокоиться, то пусть как-то по-другому улаживает этот вопрос, но без нее! А у нее в доме и других комнат хватает. Есть где уснуть.
— Анж! — где-то через полчаса он возник на пороге облюбованной ею комнаты. — Можно войти? — и, не дожидаясь разрешения, подошел к ее дивану. Присел на край. — Хотелось бы все-таки понять, что на тебя накатило сегодня? Это что, из-за того мужика, который сегодня к нам приезжал? Что он наболтал тебе? Что между вами произошло?
— С ним? С ним абсолютно ничего, — отрезала Лика.
— Ну пойдем тогда обратно. Не хватало еще, чтобы мы начали по разным комнатам ночевать. Хочешь, я тебя отнесу?
— Я попросила оставить меня сегодня в покое.
— Значит, дело все-таки в нем!
— Нет, в бабе твоей! — Лика все-таки вспылила, теряя над собой контроль. — Я, знаешь ли, слишком брезглива, чтобы брать в оборот только что использованные вещи! Да еще не зная, хорошо ли ты вымылся после этого!