– Саша, скажи, как ты думаешь, на каком расстоянии беглецы могут заметить нас, если они будут находиться в убежище? – задал вопрос Дмитриченко.
– Если подходить с пологой стороны балки, то, наверняка, они могут заметить нас за метров семьдесят-восемьдесят.
– Значить скрытно подойти к карьеру не получается, – задумчиво проговорил Владимир Иванович.
– Днём, да, – подтвердил Чернов.
– Слушай, Саша, скажи, карьер открытый или там есть ниши, углубления? – спросил я.
– Ну, есть открытые места, но там есть глубокие ниши. Я-то был там года два тому назад, тогда ещё были ниши глубиной метра два-три. В них спокойно можно ночевать, переждать дождь. Да и от солнца можно спрятаться.
– Как на твой взгляд, Саша, а сверху карьера или с боков, нельзя к нему подобраться? – задал вопрос Владимир Иванович.
– Если идти по накатанной дороге, то есть по дну балки, то сразу заметят, если кто-то будет дежурить. С боков не очень удобно подходить. Стены крутоватые, да и скрываться невозможно. Нет, нет, лучше так не рисковать, – высказал своё мнение участковый.
Наступила пауза. Каждый из нас мысленно разрабатывал план, как лучше, без каких-либо неприятностей, захватить беглецов. Каждый напряжённо думал, но никто пока не стремился первым высказать своё мнение. У беглецов было оружие и патроны, а у нас оружие было только у двоих. У меня не было, и у участкового на боку висела только пустая кобура.
– Как не хватает в данный момент группы Макарова, – неожиданно пришла мне в голову мысль, – у них, у всех оружие…
– Послушайте меня! – внезапно подал голос участковый. – Не знаю, как вы воспримете моё предложение. У нас, кроме как не хватает оружия, еще нет у нас бронежилетов. Так вот, что я предлагаю: не использовать ли нам вместо бронежилета обыкновенную доску сороковку? Будет как щит! Ну, вспомните древних рыцарей? Они прекрасно защищались. Сабли и другое оружие не пробивали щит. Спасал жизнь рыцаря. Ну, как моё предложение? У меня дома после стельки пола остались куски этих досок, длиной, примерно, больше метра, и ширина приличная где-то тридцать сантиметров. Длина, ширина и толщина достаточны для защиты головы и тела до колен. Поймите, у нас нет сейчас другого выхода. Где мы возьмём бронежилеты? Лучше досками защищаться, чем без ничего. Не так ли?
Мы молча выслушали Чернова и стояли тоже молча. Никто не решался на первый шаг.
– Хочу сообщить вам, если вы сомневаетесь, – снова заговорил Чернов, не дождавшись наших предложений, – пистолетная пуля не пробивает доску на расстоянии тридцати-сорока метров. Я сам проверял.
Чернов, высказав своё мнение, обвёл нас победоносным взглядом.
– Не знаю, как вы, – первым заговорил я, – лично я согласен с Черновым. За неимением других средств защиты, почему бы не попробовать. В сущности, кому какое дело, каким способом мы защитим свою жизнь. Давайте попробуем. Какая никакая, но всё же защита.
Я, закончив говорить, прямо посмотрел на Владимира Ивановича и на Дмитриченко. По выражениям их лиц, понял, что предложение Чернова их тоже заинтересовало, и они готовы поддержать идею участкового.
– Почему бы не испробовать! – вдруг заинтересованно воскликнул Владимир Иванович и обвёл нас взглядом. – Я тоже думаю, всё же будет какая-то защита. Я согласен. Только нужно сделать какое-то приспособление, чтобы доску удобно было держать и нести.
– А это, мы что-нибудь придумаем! – воскликнул обрадованно Чернов. Его глаза заблестели, и он сам весь оживился. От прежнего Саши, сникшего, скисшего, изморённого, чувствовавшего вину за свою допущенную оплошность, не осталось и следа. Он стал активным, решительным и деловым. На радостях, он воскликнул:
– Давайте сейчас же поедем ко мне домой и сделаем щиты!
Мы вернулись назад в хутор. По пути к дому Чернова возле опорного пункта я попросил Николая остановить машину.
– Надо связаться с Макаровым, – сказал я, – надо сообщить ему, чтобы они вернулись в хутор Чугунов. Чем быстрее, тем лучше. Им там всё равно сейчас делать нечего. Беглецы у нас, пусть лучше они помогут нам. Саша, ты знаешь, как связаться с ним, давай, действуй!
Мы зашли в опорный пункт. Чернов позвонил в правление колхоза и передал сообщение. После мы поехали к нему.
Жена Чернова, увидев своего мужа живым и невредимым, сразу же засуетилась: стала быстро собирать на стол, ставить на печку греть воду, чтобы искупать мужа. Видя такое дело, я подошёл к Чернову и сказал, чтобы он успокоил жену, и чтобы она перестала суетиться.
– Скажи, что мы уже обедали, а сам иди, покушай. Тебе надо подкрепиться. Мы за это время выберем доски и придумаем приспособления. Ты только дай нам молоток и гвозди.
Чернов хотел было возражать, но я настоял на своём.
Каждый выбрал себе подходящую по габариту доску. Чтобы ее было удобно держать одной рукой и нести, сделали из длинных гвоздей подобие ручки. Получился неплохой щит, хоть не такой, как у древних рыцарей, но всё же щит. Теперь у нас была защита от пуль. Для убедительности, что пистолетная пуля не пробьёт доску, хотя бы на расстоянии тридцати-сорока метров, решили пристреляться.
После того, как Чернов привёл себя в порядок, мы погрузили наши «щиты» в багажник машины и поехали к карьеру. Выехав за хутор, мы остановились возле кукурузного поля. Достали щиты и прислонили к кукурузным стеблям. Провести испытание доверили оперу из управления Владимиру Ивановичу. Расстояние определили тридцать метров. Из выпущенных трёх пуль, ни одна не пробила насквозь доски. Убедившись в надёжности щитов, мы поехали дальше.
Не доезжая балки, где был расположен карьер, мы остановились, примерно в ста метрах. Заглушили машину и, забрав с собой наши щиты, двинулись к карьеру. Когда приблизились к балке с пологой стороны, и стала видна верхняя часть крыши карьера, мы остановились. Осмотрелись и, посовещавшись, решили так: дальше двигаться будем, согнувшись, и на расстоянии двадцати метров друг от друга. Достигнув полной видимости карьера, прячась за кусты шиповников и терновников, продвигаться к карьеру. Конечно, прикрываясь щитом. К нашему счастью, на пути к карьеру оказалось множество кустарников. Хотя не так густо, как хотелось бы. Каждый из нас выбрал на своём пути несколько возможных кустарников, и мы двинулись к карьеру, прячась за них.
Идти было не очень-то удобно. Разного вида травы, колючие, полувысохшие, доходившие почти до колен, через брюки покалывали тело. Колючки цеплялись за штанины, за носки, оставляя свои семена вокруг. А часть колючек попадала в туфли и колола ноги. Не спадавшая жара, хотя солнце давно было на склоне горизонта, мешавшие травы изнуряли нас. Пот ручьём тек по телу, я не успевал его вытирать с лица и глаз. Всё тело чесалось, а ноги болели.
Ближе ко дну балки кустарников стало меньше, поредели. Возле последних, попавшихся кустарников мы остановились и по команде Владимира Ивановича спрятались за них. Стали изучать местность и подходы к карьеру. До карьера оставалось метров пятьдесят-шестьдесят.
В балке стояла мёртвая тишина. Только лёгкий ветерок, появившийся на дне, шевелил серебристый ковыль на склонах и траву на дне балки.
В карьере, у основания высокой, крутой стены, мы заметили тёмное углубление приличного размера. Свободно, не сгибаясь, можно было пройти внутрь. Из-за затенённости, так как солнечные лучи светили в нашу сторону, нельзя было определить глубину ниши. Признаков присутствия людей внутри мы не заметили. Вероятно, беглецы, надеясь, что их никто не обнаружит здесь, ведут себя свободно, не опасаясь. Не выставили охрану и, вероятно, отдыхают. Это мы так думали, наблюдая за карьером и нишей.
По взмаху руки Владимира Ивановича мы, прикрывая щитами головы и туловища, собрались было двинуться вперёд, к карьеру. Но ещё не успели выйти из кустов. Только поднялись, как вдруг находившийся от меня в двадцати метрах Чернов, не дожидаясь команды, поднялся и двинулся вперёд. Я успел подумать:
– Что же он делает?
В это время мы тоже двинулись вперёд. Чернов сделал несколько шагов и неожиданно резко остановился возле небольшого кустарника. Это меня удивило. Я подумал:
– Почему же резко остановился Чернов?
А сам, двигаясь вперёд, продолжал смотреть в его сторону. Неожиданно там, где остановился Чернов, из-под кустарника стремительно выскочил большой заяц и прямиком помчался в сторону карьера. Это необычайное явление полностью захватило меня, и я невольно стал следить за ним, забыв обо всём. Заяц стрелой подскочил к самой нише. Я только успел подумать:
– Вероятно, заяц ранее бывал в этой нише…
Но вдруг, он резко изменил направление и прямо поскакал на Дмитриченко.
Дмитриченко находился в метрах десяти от меня. Засмотревшись на это удивительное зрелище, я не заметил или прозевал момент, как раздался первый выстрел. Услышав звук выстрела, я моментально повернул голову в ту сторону.
Звук исходил со стороны ниши. Даже заметен был дымок над нишей. Когда поворачивал голову на звук, я краешком глаза заметил, как упал щит Чернова, и тут же за щитом стал падать сам Чернов. Я инстинктивно прикрыл свою голову щитом и тут же услышал почти одновременно два выстрела. Один выстрел, может, запоздал на какую-то долю секунды.
Тут я успел заметить, как человек у входа в нишу вскинул руки вверх и с криком упал. Я бросил свой щит и бегом побежал к нему. Оставалось до ниши несколько метров, меня обогнал Чернов, он тут же бросился к упавшему человеку. Быстро нагнулся и хотел было поднять пистолет, который лежал в метре от лежащего. В это время я тоже оказался рядом с ним.
– Пистолет не трогать! – крикнул я, задыхаясь от нехватки воздуха в груди, и оттолкнул Чернова от пистолета. Отдышавшись немного, повторил: пистолет нужен мне для производства криминалистической экспертизы. Там должны остаться отпечатки пальцев, как его… и рукой показал на лежащего и кричащего раненого Чернов недовольным взглядом посмотрел на меня, как будто в данный момент ему важнее всего было быстрее забрать пистолет, чем думать о последствиях.