Когда вечер близится к завершению, я начинаю крутиться у стола организаторов, чтобы улучить возможность и снять сканер.
– Помощь нужна? – спрашиваю я у их руководительницы, пока остальные возвращают помещению первозданный вид.
– Да! Нам любая помощь пригодится! – чересчур радостно восклицает она. Протянув руку, она сжимает мое предплечье, вероятно, пытаясь этим жестом выразить свою благодарность, но у меня внутри звучит тревожный звоночек. Распрямив спину, я обвожу помещение критическим взглядом. Что-то здесь не так. Я начинаю складывать оставшиеся программки в коробки, потом ставить их на тележку, на которой все будут вывозить на парковку, параллельно наблюдая за всеми. Вроде все как всегда, как в любые другие выходные, и я подавляю свои дурные предчувствия. Дождавшись, когда все отвлекутся, я подхожу к терминалу оплаты, быстро беру его в руку и одним молниеносным движением выдергиваю из него сканер.
– Что у тебя в руке? – раздается голос за моей спиной.
Меня прошибает холодный пот. Развернувшись, я вытягиваю вперед руки: в одной держу терминал, в другой – сканер.
– Простите, пожалуйста. Можете вычесть это из моей зарплаты. Я не знала, что он такой хрупкий, иначе не стала бы его трогать.
Я передаю оба предмета моему менеджеру, глядя ему прямо в глаза. Пару секунд он пребывает в нерешительности, но потом, похоже, берет себя в руки.
– Можешь не смотреть на меня своими большими невинными глазами. Мы знаем, что ты сделала. Обокрала членов нашего клуба и их гостей. – Мистер Салливан вырывает у меня из рук терминал и сканер и сует их двум полицейским в форме, возникшим рядом. Но ни один из полицейских не берет у него прибор. Тот, что стоит ближе к нему, протягивает мистеру Салливану пластиковый пакет, чтобы он бросил туда вещественное доказательство.
Я морщу лоб, изображая замешательство, а мой рот приоткрыт ровно настолько, насколько нужно.
Несколько членов клуба еще слоняются по залу, и мое общение с полицейскими привлекает их внимание, заставляя подойти ближе. Я лихорадочно соображаю, что делать: в паре метров отсюда, под столом с десертами, я спрятала свой ноутбук и модем. Уже через несколько минут уборщики снимут скатерть, выставив их на всеобщее обозрение.
Я поднимаю руки вверх, ладонями к Салливану.
– Подождите. Вы думаете, я обворовывала этих людей? При помощи этой черной пластиковой штуковины?
Мой голос звучит тихо и срывается на некоторых словах, словно мне слишком сдавило горло, чтобы произнести их целиком. Повернувшись к полицейским, я быстро читаю фамилии на их значках.
– Офицер Форд, я всего лишь помогала навести порядок!
Мои глаза наполняются влагой, одна большая слезинка стекает по щеке. Мне хватит и доли секунды, чтобы схватить свои вещи и свалить отсюда. Я не могу позволить им задержать меня. Я здесь работаю под вымышленным именем и с фальшивым номером социального страхования, и это быстро вскроется при проверке. Я должна исчезнуть.
Мистер Салливан обращается к офицеру Уильямсу, поскольку офицер Форд, похоже, склоняется к тому, чтобы мне поверить:
– Я хочу, чтобы ее здесь не было. Сейчас же.
Кивнув, Уильямс достает из заднего кармана маленький блокнот.
– Разумеется, но прежде, чем мы уйдем, мне нужно кое-что выяснить. – Указав на стул, стоящий рядом со столом, он жестом просит меня присесть. Секунды три я обдумываю побег, но без ноутбука мне далеко не уйти.
Я сажусь и внимательно осматриваю помещение, вглядываясь в лица тех, кто еще не ушел, пока Уильямс беседует с организаторами, а Форд молча стоит рядом с ним.
– Можете рассказать, как вы поняли, что с одним из терминалов есть проблема? – спрашивает Уильямс у женщины, которая недавно сжимала мою руку.
– Конечно, – с радостной улыбкой отвечает она. – Сегодня вечером мы прогнали карту через терминал, а когда вытащили ее, эта черная штуковина вышла вместе с ней. Мы осмотрели остальные терминалы и выяснили, что там никаких лишних деталей нет. Это заставило нас задуматься, что же это за устройство. Мы показали его мистеру Салливану и совместными усилиями определили, что это сканер. Больше мы этим терминалом не пользовались.
Он все записывает.
– Можете сказать, кто из вас работал на указанном терминале?
Стоящая рядом невысокая блондинка поднимает руку.
– Я работала, – говорит она и бросает на меня извиняющийся взгляд, словно ей неловко участвовать в моем разоблачении.
Записав ее имя, Уильямс начинает задавать ей один вопрос за другим.
Салливан не выдерживает и перебивает Уильямса:
– Вы уже должны все это знать. Вас сюда прислали, чтобы вы проследили за тем, попытается ли злоумышленник забрать это устройство. – С тех пор как меня поймали, прошло уже минут тридцать, и члены клуба, которые не успели уйти, начинают подходить ближе; ему явно хочется побыстрее от меня избавиться, пока они не встряли в разговор. – Мы хотим выдвинуть обвинения, и я прошу немедленно увести ее отсюда.
– Извините, кто-то оставил под столом свои вещи. – Один из уборщиков стоит неподалеку со свернутой скатертью в одной руке, а другой указывает на пол.
Мое оборудование обнаружено. Ноутбук защищен паролем, так что войти в него они не смогут, но, если у меня его заберут, я все потеряю.
Женщина, которая здесь всем заправляет, подходит ближе, чтобы его осмотреть, затем говорит, обращаясь к полицейским:
– Это не наше.
Форд подходит к столу и поднимает с пола ноутбук и модем, предусмотрительно используя салфетки, чтобы не оставить на них своих отпечатков. Потом спрашивает, глядя на меня:
– Полагаю, это ваше?
Я не отвечаю. Он кладет оба устройства в коробку, предоставленную организаторами. Из комнаты отдыха приносят мой рюкзак, и его полицейские тоже забирают.
– Уберите ее отсюда, – с отвращением в голосе говорит мистер Салливан.
Уильямс поднимает меня со стула и поворачивает лицом к залу.
– Дайте мне ваши руки.
Он надевает на меня наручники, параллельно зачитывая мне мои права. Опустив голову, я следую за ним на выход. Форд идет позади, неся все мое имущество. Я так злюсь на себя. Злюсь за то, что меня поймали. За то, что не прислушалась к внутреннему голосу, когда он пытался меня предупредить, что что-то не так.
Мы выходим на парковку и останавливаемся рядом с полицейским автомобилем. Форд ставит коробку на землю, чтобы найти в кармане ключи и разблокировать замок. Потом Уильямс открывает заднюю дверь и жестом приказывает мне садиться в машину.
– Вы ведь обязаны меня задержать, – говорю я. Это скорее утверждение, нежели вопрос.
Без особого энтузиазма (и на том спасибо!) он отвечает:
– Боюсь, что да. Но если это ваше первое правонарушение, велика вероятность, что к вам проявят снисхождение.
Когда Форд уже собирается поставить коробку с моими вещами в багажник, к нам подходит пожилой мужчина в брюках и дешевой коричневой куртке.
– Уильямс! – зовет он, и полицейский оборачивается на голос, не успев запихнуть меня в машину.
– Детектив Сандерс, – говорит Уильямс. Судя по голосу, он удивлен. – Они вас вызвали ради этого?
Детектив окидывает меня взглядом, затем вновь сосредотачивается на Уильямсе.
– Ага. Там какая-то шишка переживает за данные своей кредитки, даже капитану позвонили. Он приказал мне пулей метнуться сюда и заняться этим делом, чтобы нам потом не пришлось выслушивать всякую хрень.
Он протягивает руки к коробке с моим ноутбуком, модемом и рюкзаком, и Форд безропотно передает ее Сандерсу.
Офицер Уильямс кивком указывает на меня.
– Хотите, чтобы я ее принял, или она поедет с вами?
– Со мной, – говорит он. – Снимите с нее наручники. У меня есть свои.
Через несколько секунд меня освобождают, но только для того, чтобы передать в ведение другого полицейского.
Он нависает надо мной.
– Сможете дойти со мной до машины без глупостей или мне снова надеть на вас наручники?
– Я готова сотрудничать, – говорю я.
Полицейские садятся в патрульную машину и уезжают, а мы подходим к автомобилю без опознавательных знаков. Он ставит коробку на заднее сиденье, затем поворачивается ко мне, в одной руке держа маленький телефон, а в другой – мой рюкзак.
– Позвоните по номеру в этом телефоне и сделайте то, что он скажет. Тогда получите свои вещи назад.
Когда я не беру ни то, ни другое, он трясет телефоном перед моим носом.
– Я бы не стал пренебрегать этим предложением. Другого вы не получите.
Выхватив у него телефон и рюкзак, я устремляю на него пристальный взгляд.
– Вы меня отпускаете?
Он молча направляется к водительской двери. Я не двигаюсь с места, пока огни его автомобиля не растворяются в темноте.
Шум у главного входа в клуб побуждает меня действовать. Веселье закончилось, и толпа расходится. Я бегу к своей машине, на ходу доставая из сумки ключи. Кладу телефон на переднее сиденье и не трогаю его до тех пор, пока не останавливаю машину у переоборудованного под квартиру гаража, в котором живу.
Вбежав внутрь, я швыряю рюкзак на маленький кухонный стол и вместе с телефоном забираюсь на кровать. В списке контактов только одно имя: мистер Смит.
Я выбираю это имя и нажимаю кнопку вызова.
– Мне сказали позвонить по этому номеру, – говорю я, когда устанавливается соединение.
– Мы наблюдали за тобой, – отвечает мне механический голос, и я чуть не бросаю трубку от неожиданности. Он использует одно из этих устройств для изменения голоса. – Сначала в Гринсборо, теперь в Роли. Сожалею насчет кончины твоей матери.
У меня внутри все холодеет. Никто не должен связать девушку в этой квартире с той, что жила в трейлерном парке в Идене. Я об этом позаботилась.
Или думала, что позаботилась.
– Зачем?
– Ты смогла взять кое-что, к чему не должна была иметь доступа. У нас ушло довольно много времени и ресурсов на то, чтобы выяснить, что это была ты. На меня сложно произвести впечатление, но каким-то образом тебе это удалось.