– Да, устрой мне большую экскурсию, – говорю я, следуя за ним.
Мама говорила, что я сразу пойму, когда начну жить той жизнью, которая мне предназначена. Я разглядываю интерьеры этого дома, пытаясь представить себе, что это и есть моя жизнь – что я на самом деле Иззи Уильямс, студентка колледжа и няня Майлза Кингстона.
Могу с уверенностью заявить, что такая жизнь точно не для меня.
Прошло пять дней, а я до сих пор не нашла то, что ищу.
Зато узнала, что хозяин в этом доме – Майлз. Он знает, когда приходит домработница, где лежит мелкая наличность, чтобы она могла купить продукты, а еще он знает, когда Дженни переходит с таблеток на напитки. Когда вино льется в бокал, вместе с ним льются слезы, и мы стараемся не попадаться ей на глаза.
В то время как Майлз вызывает у Дженни грусть, я ее только злю. В присутствии Грега она мне улыбается, но стоит ему уйти, как она выпускает когти. Она не хочет видеть меня в своем доме. Не хочет, чтобы я проводила время с ее сыном. Но она слишком часто бывает пьяна или под кайфом, чтобы как-то на это повлиять.
Мы с Майлзом играем в лего. Мы строим крепости. Мы поем песни. И я ищу, ищу, ищу.
Врать не стану – эта работа с каждым днем дается мне все труднее. Потому что как только я добуду то, зачем меня сюда послали, я покину этот дом. А кто позаботится о Майлзе?
Но так думать опасно. Поэтому каждый день я закладываю еще один кирпич в стену, растущую внутри меня, которой надеюсь отгородиться от этого светловолосого, голубоглазого ребенка, слишком взрослого для своего возраста.
На восьмой день мне удается попасть в спальню Дженни.
Наконец-то.
Мне не часто выпадает возможность проникнуть в эту часть дома, потому что именно здесь Дженни проводит больше всего времени. Когда она отваживается выйти из своей комнаты, Майлз ходит за мной, как хвостик. Сейчас он спит, а Дженни отмокает в ванне, за тонкой дверью, отделяющей ванную комнату от спальни.
Она засела на несколько часов? Или быстро ополоснется и выйдет? Кто знает. Но я не могу себе позволить упустить эту возможность только потому, что не знаю, чего ждать.
Я брожу по комнате, рассматривая все критическим взглядом. Я ищу флешку – такую же, как та, что лежит у меня в кармане. Когда найду, поменяю их местами. Существуют тысячи разных мест, где можно спрятать такой мелкий предмет. Я обыскала каждый ящик, каждый уголок и закоулок в кабинете Грега – безрезультатно. Я бы и ящик с его носками перерыла, если бы он прятал там что-то ценное.
Я начинаю думать, что, раз на плане дома нет встроенного сейфа, он мог появиться здесь позже. Поэтому теперь я рою носом землю, чтобы его найти, ведь я не хочу провалить свое первое задание.
Несколько ювелирных украшений Дженни беспечно разбросаны по поверхности изящного антикварного стола. Это очень дорогие украшения, и я мысленно вынимаю камни из оправы, прикидывая, сколько можно выручить за каждый из них.
Но я здесь не за этим, поэтому я заставляю себя оторваться от их созерцания.
Я открываю ящики и обшариваю каждый уголок комнаты. Она достаточно просторная, здесь даже есть гостиная зона, которая находится как раз возле двери, ведущей в ванную. Осторожно, без единого звука, я захожу в этот закуток, слушая фальшивое пение Дженни, доносящееся из-за двери ванной.
На стене висит семейный портрет Кингстонов в рамке. На нем изображено идеальное маленькое трио, которого не существует в реальности. Я уверена, что Дженни выложила это фото в свои соцсети, чтобы все поверили, что ее жизнь так же безоблачна, как на снимке. Я подцепляю угол рамы – как делала это со всеми предметами искусства, висящими на стене, – и едва сдерживаю ликование, когда картина сдвигается в сторону, открывая взору маленький сейф, встроенный в стену. Потянув за ручку, я обнаруживаю, что дверь прочно заперта.
Пялясь на десять цифр на клавиатуре, я начинаю потеть. Я многое умею, но специалистом по взлому сейфов меня точно не назовешь. Я достаю телефон, который мне дал Мэтт для экстренных случаев.
Это экстренный случай.
К счастью, он отвечает после первого гудка.
– Что случилось.
– Ничего, – шепчу я. – Я нашла сейф. Он с кнопками, а у меня мало времени. Что мне делать?
– Сделай фото и пришли мне.
Я делаю как он просит и жду ответа.
– Это просто. Не похоже, что он привязан к сигнализации. Попробуй ввести четырехзначный код и посмотри, что будет.
Я вбиваю 2580: я когда-то прочитала, что это самая распространенная комбинация, поскольку это единственная четырехзначная последовательность цифр на клавиатуре.
– Один звуковой сигнал и одна красная вспышка.
Мэтт замолкает на несколько секунд на другом конце линии, потом говорит:
– Попробуй день рождения ребенка.
Я прочитала все важные даты в инструкции, которую мне дали перед заданием, так что без проблем извлекла из памяти нужное число. Я набираю 1017 – 17 октября.
– Один звуковой сигнал и две красные вспышки.
– Черт, – плюется Мэтт на другом конце линии. – Похоже, это такая система, когда после трех ошибок замок блокируется насовсем. Думаю, она перезагрузится через какое-то время. Может, через двадцать четыре часа. Сейчас ничего не делай, завтра попробуешь снова.
В трубке повисает тишина.
Я расстроена. Я хочу свалить из этого дома. Из ванной доносится плеск воды, и я замираю на месте. Потом слышу, как Дженни запевает всю ту же дурацкую песню, которую поет уже два дня. Снова бежит вода: видимо, Дженни сидит там так долго, что вода успела остыть.
Я не свожу глаз с клавиатуры, прокручивая в голове важные даты и числа семьи Кингстон. Потом думаю о Греге. Я могу с уверенностью сказать, что он любит Майлза, хоть и не принимает активного участия в жизни сына. Он пишет мне в течение дня – спрашивает, как у Майлза дела, – и, похоже, не против поболтать с сыном, когда приходит вечером домой. Но в коде зашифрован не его день рождения.
Дженни громко смеется. Я могу только воображать, что там происходит, когда она в одиночестве принимает ванну.
Почему Грег до сих пор не выгнал ее из дома пинком под зад? У него явно достаточно денег, чтобы нанять любых помощников по дому. Он разговаривает с Дженни только по необходимости, хотя иногда я замечаю, как он с грустью смотрит на нее. Его выражение лица говорит о том, что он ее еще любит, хотя ненавидит то, во что она превратилась. Ее дата рождения может быть кодом? Или их годовщина? Грег пытается это скрыть, но он каждую ночь спит в комнате для гостей, и возле кровати там стоит только одна фотография. На ней изображены Грег и Дженни – молодые, улыбающиеся, щекой к щеке – на фоне салюта. Скорее всего, это фото было сделано на их первом свидании, на пикнике по случаю четвертого июля в загородном клубе.
Не сводя глаз с клавиатуры, я задерживаю дыхание, потом набираю 0704. В течение нескольких секунд ничего не происходит, потом лампочка мигает зеленым, и я слышу, как отодвигается замок.
Я выдыхаю, едва не закричав от радости. Я это сделала!
Потянув на себя дверь, я вижу внутри всего один предмет – красную флешку с синей крышкой, точно такую же, как подделка с поврежденными данными у меня в кармане, которую я оставлю здесь вместо нее. А еще она способна превратить любой компьютер, в который ее вставят, в бесполезный хлам. Пока Грег будет сходить с ума, пытаясь понять, что пошло не так, он не догадается о подмене.
Меняя флешки местами, я снова слышу смех Дженни, но на этот раз он звучит ближе. Она вышла из ванной и теперь неотрывно смотрит на меня.
– Я уже неделю наблюдаю, как ты шныряешь по моему дому. – Язык у нее заплетается, глаза полузакрыты. Она накинула халат, но не запахнула его, и я вижу, как с ее обнаженного тела течет вода, собираясь в лужу на деревянном полу.
Это плохо. Очень плохо. Она поймала меня с поличным.
– Это не то, что вы думаете, – говорю я.
Покачнувшись, она издает визгливый смешок.
– Ну да, конечно. Это именно то, что я думаю. – Дженни кидается на меня, вытянув руки, словно пытается то ли схватить, то ли ударить меня, но ногой зацепляется за пояс халата, свисающий до пола, и падает, а я не успеваю ее подхватить. Она с громким хрустом ударяется головой об пол, и из-под светлых волос вытекает тонкая струйка крови. Она в полной отключке.
– Вот дерьмо, – шепчу я, падая на колени рядом с ней, и пытаюсь нащупать на шее пульс.
Я снова звоню Мэтту.
– Флешка у меня, – говорю я, как только он отвечает. – Но жена меня застукала. Она пьяная, споткнулась и упала. Разбила голову до крови.
– Она мертва? – тихим голосом спрашивает он.
– Нет. Но ей нужна помощь. Позвонить 911?
– Чтобы она могла сказать полиции, что застукала тебя за воровством? – ругается Мэтт. – Сваливай оттуда к чертовой матери вместе с флешкой.
– А как же Майлз? – Пусть мы с Дженни и не испытываем друг к другу теплых чувства, мальчик этого не заслуживает.
– Убирайся оттуда немедленно! Тебя не должны поймать. Кингстон ничего не сможет сделать, если тебя там не будет. – Мэтт кричит так громко, что его голос эхом прокатывается по комнате.
И в трубке повисает тишина.
Я боюсь ее снова трогать. Могу ли я оставить ее в таком положении? Могу ли я бросить Майлза? Но если я останусь, я могу попасть в тюрьму. Она скажет полиции, что я их грабила. Меня даже могут обвинить в ее падении. Она скажет, что я ее толкнула.
Я достаю из кармана другой телефон – тот, на который звонит Грег, чтобы справиться о делах Майлза. Тот, который я включаю, только переступая порог дома Кингстонов.
– Алло, – отвечает Грег.
– У нас проблема. Я поднялась наверх, чтобы сказать миссис Кингстон, что мне срочно нужно уйти по семейным обстоятельствам, а она лежит на полу без сознания. Похоже, упала. Майлз спит на диванчике в игровой. Вы должны приехать домой. Мне самой надо срочно бежать, я не могу остаться.
– Погоди…
Но я уже нажала «отбой». Я бросаю фальшивую флешку в сейф, потом закрываю его и возвращаю фото на место. Я беру на себя такой риск только ради Майлза.