Дверь медленно открывается, но для возвращения Рейчел еще слишком рано. Я принимаю расслабленную позу на стуле, настраиваясь на игру с детективами. Потом в приоткрытую щель просовывается голова Райана, словно он не уверен, что попал в нужную комнату.
Думая, что полиция пришла за ним, он стремился меня защитить. Теперь же он взирает на меня с опаской.
– Рейчел уговорила копов пустить меня к тебе на минутку. Мне кажется, они все просто боятся сказать ей «нет». Но она предупредила, что камеры и микрофоны наверняка уже работают.
Возможно, они специально пустили его ко мне в надежде, что я скажу ему что-то, что они смогут использовать против меня.
После секундного колебания он подходит ко мне и заключает в объятия. Я удивлена нахлынувшими на меня эмоциями. Такое облегчение видеть его. Он крепко прижимает меня к себе и тихо бормочет:
– Какого черта, Иви.
Надо бы мне отстраниться, разорвать объятия.
Но я не могу его отпустить.
Я не хочу его отпускать. Я списываю свою беззащитность на длинный день… на последние несколько длинных дней.
– Ты в порядке? – спрашивает он.
– Да, – отвечаю я. – Когда ты рядом, мне лучше.
Он отстраняется, чтобы взглянуть на меня.
– Рейчел говорит, она работает над тем, чтобы вытащить тебя отсюда.
– Хорошо. Это хорошо.
У него уставший вид. Последние двадцать четыре часа его не пощадили. Сперва он теряет своего друга детства, потом его девушку увозят в патрульной машине.
Он переплетает свои пальцы с моими.
– Что происходит, Иви? Тот коп сказал, что тебя хотят допросить как важного свидетеля по делу о смерти какой-то женщины в Атланте. Они думают, ты была там, когда это произошло.
– Да, мне тоже это сказали. Я была удивлена не меньше твоего, что они хотят поговорить со мной. Я понятия не имела, что на мое имя выписана повестка, – говорю я, стараясь подбирать слова так, чтобы не сказать ничего, что не сказала бы в присутствии полицейских, раз уж они могут нас прослушивать.
– Значит ли это, что ее смерть вызывает у них какие-то подозрения? Я хочу сказать, зачем иначе вызывать тебя на допрос, чтобы поговорить с тобой?
Я делаю глубокий вдох, прежде чем выпалить:
– Я без понятия, почему они считают, что я что-то знаю.
Он кивает в такт каждому слову, словно прикидывает, сколько в них правды.
Он не успевает ничего ответить, потому что дверь открывается, и в комнату проскальзывает Рейчел. Она переводит взгляд с меня на Райана и обратно, и мне ясно, что она обо все этом думает. Что я обманываю ее друга.
– Иви, – говорит она, делая упор на мое имя. – Я сделала звонок. Похоже, он увенчался успехом. Скоро будем знать наверняка.
Я киваю, потому что знала, что так и будет.
Она смотрит на Райана:
– Можешь дать нам пару минут? Мне нужно кое-что обсудить с Иви.
Он переводит взгляд то на нее, то на меня – уверена, он гадает, что мы можем обсуждать втайне от него.
Когда я не говорю, что он может остаться, он отвечает:
– Конечно. Я буду за дверью. – И выходит из комнаты.
Она обводит комнату рукой:
– Микрофоны и камеры опять выключены.
Я киваю и жду, что же такое секретное она мне скажет.
– Ты собираешься рассказать ему, кто ты на самом деле? – спрашивает она.
– Я наняла тебя, чтобы разбираться с юридическими аспектами моей жизни, а не с личными.
– Он мой друг, – невозмутимо отвечает она.
Я не отвечаю, и мы несколько секунд молча таращимся друг на друга. Потом она говорит:
– Я вернусь, когда поступит распоряжение о твоем освобождении. Если поступит.
– Непременно, – говорю я.
Она бросает на меня последний взгляд и выходит из комнаты.
Я откидываюсь на спинку стула и выбрасываю из головы все лишнее, чтобы начать составлять план.
Я не спеша еду на машине из Хилтон Хед обратно в Роли, Северная Каролина, и моя голова плотно занята событиями последних двенадцати часов. Мне должно быть наплевать, что теперь думает обо мне Эндрю Маршалл, но мне не наплевать.
Я вне зоны доступа. Мэтт звонил мне миллион раз и отправил кучу сообщений с угрозами, но меня это не колышет.
В понедельник, ближе к обеду, я паркуюсь перед входом в здание «ААА – РАССЛЕДОВАНИЯ И ПОРУЧИТЕЛЬСТВО ПОД ЗАЛОГ», хотя мне было наказано больше никогда здесь не показываться. Прошло сорок восемь часов с тех пор, как я оставила Эндрю на том курорте в Северной Каролине.
Мэтт не ожидает меня увидеть.
В прошлый раз, когда я была здесь, я сходила с ума от ужаса. Тогда я только что сбежала из дома Кингстонов, оставив истекающую кровью Дженни Кингстон умирать на полу и бросив спящего на диване Майлза.
Сегодня все иначе.
Сегодня я захожу в его офис как к себе домой.
В приемной ждут несколько незнакомых мне людей, а за стойкой ресепшн сидит та же самая девушка, что и в прошлый раз. Она одаривает меня равнодушной улыбкой, когда я направляюсь в ее сторону, но выражение ее лица стремительно меняется, когда я прохожу мимо ее стола и выхожу в коридор.
– Подождите! Вам сперва надо зарегистрироваться! – вопит она, следуя за мной по пятам.
Повернув ручку, я распахиваю дверь кабинета Мэтта, и секретарша едва успевает остановиться, чтобы не врезаться мне в спину.
– Где тебя черти носили! – едва завидев меня, орет Мэтт, затем переводит взгляд на секретаршу, которая маячит за моей спиной. – Вали к чертовой матери обратно на ресепшн!
Прежде чем захлопнуть дверь, я вижу, как она разворачивается на сто восемьдесят градусов.
Я сажусь на тот же стул напротив его стола, что и два года назад.
У него такой вид, словно он с пятницы не спал. С нашего последнего разговора. С тех пор как он в последний раз наблюдал за номером Эндрю с помощью камер, которые установил. Как раз перед тем, как я их отключила.
– Моя девочка искала Эндрю весь долбанный уикенд! Она даже ходила и стучалась в его дверь! И куда ты исчезла? Ты что, возомнила себя чертовым Гудини? – Его лицо покраснело, изо рта вылетают капельки слюны.
Выждав немного, я отвечаю:
– У тебя был бестолковый план. Я его скорректировала.
Он скрежещет зубами, его глаза бешено мечутся по моему лицу.
– Что все это значит? – наконец спрашивает он.
– Набери мистера Смита, – говорю я.
Теперь у Мэтта такой вид, словно он готов меня убить. Он выходит из-за стола и встает рядом, нависая надо мной. Наклонившись, он кладет ладони на подлокотники моего стула, чтобы я не могла встать.
– Ты отчитываешься передо мной, – говорит он.
– Нет, больше нет. – Подняв руку, я смотрю на часы. – У тебя есть пять минут, потом я уйду. А тебе не надо, чтобы я уходила.
Я играю в очень опасную игру, но я должна слушать свой внутренний голос. Он никогда меня не подводит.
Мы долго и пристально смотрим друг на друга. Момент очень напряженный.
Что-то произошло со мной, когда я перехватила у него инициативу и решила взять на себя выполнение этого задания. И я не допущу, чтобы все вернулось на круги своя.
– Четыре минуты.
Он так сильно отпихивает мой стул, что я едва не опрокидываюсь на спину. Дрыгая ногами, я восстанавливаю равновесие. Он берет со стола телефон. Повернувшись ко мне спиной, тихо разговаривает с мистером Смитом.
Через несколько секунд он разворачивается ко мне лицом, демонстрируя телефон, поставленный на громкую связь.
– Говори, – приказывает Мэтт.
На другом конце полнейшая тишина, но это меня не остановит.
– Эндрю Маршалл – дохлый номер. Он бы никогда не изменил жене. Он слишком щепетилен. А если бы вы его заставили, это был бы такой позор, что он предпочел бы выйти из гонки. А зачем вам компромат на человека, у которого нет власти. Десятиминутного общения с этим парнем достаточно, чтобы это понять.
Мэтт сверлит меня взглядом, пока комната наполняется молчанием мистера Смита.
– Но у меня для вас есть кое-что получше. Сенатор Нельсон. Он занимает это место в Джорджии уже восемнадцать лет. Он член всех важных комитетов. Он любит Бога, свою жену, свою страну. А еще любит, когда его шлепают по заднице, а рот его при этом заткнут кляпом в форме шарика. Он в вашем полном распоряжении. Просто скажите мне, куда послать флэшку.
Я очевидным образом выключаю Мэтта из игры, не отдавая флэшку ему, чтобы он ее передал. Об одном я умалчиваю – о том, что Эндрю Маршалл теперь мой. Скоро он станет губернатором, и он отдает себе отчет в том, что его чуть не поимели, при этом понимая, кто спас его от этого.
Я смотрю на Мэтта, а Мэтт не сводит глаз с телефона. Его лоб покрылся испариной.
Тот разговор с Эндрю был тяжелым. Когда он проснулся наутро все на том же балконе, у него возникли вопросы. И на каждый из них я дала ответ. Бдительность. Впредь он никогда не должен ее терять. Никакого слепого доверия никому, даже самым проверенным людям. Этот трудный урок необходимо усвоить. Он поблагодарил меня и предложил мне любую помощь, чтобы я могла оставить эту жизнь, полную преступлений, и начать жить достойно. Потому что таков уж Эндрю Маршалл.
Я обняла его, поблагодарила и быстро ушла.
Я также знаю, что он всегда придет мне на помощь, если мне это будет нужно, действительно нужно.
Похоже, мистер Смит сегодня не собирается со мной разговаривать, поэтому я продолжаю:
– Вам может не нравиться, что я изменила задание, и результаты могли не оправдать ваших надежд, но план Мэтта не сработал бы. А сенатор Нельсон лучше, чем провалившийся план и впустую потраченные ресурсы. Если вы собираетесь продолжать пользоваться моими услугами, я хочу иметь дело непосредственно с вами. Не с Мэттом. Я хорошо делаю свою работу. Лучше, чем он. И вы это знаете.
Тишина.
Мэтт вне себя от ярости. Его шея багровеет, челюсти крепко сжаты.
Наконец мистер Смит произносит:
– Мэтт, дай Лукке свой телефон, потом выйди и подожди в коридоре. Лукка, как только он выйдет, закрой дверь и отключи громкую связь.