Сроки передвинулись из-за твоей неспособности следовать простейшим инструкциям. Используй любые средства, чтобы определить местонахождение и изъять любое цифровое устройство, включая сотовый телефон, компьютеры, планшеты, жесткие диски и т. п. Если там может храниться какая-то информация, забери их у нее. Я не стану напоминать тебе, насколько конфиденциальна эта информация и как ты должна с ней обращаться.
Мы отбросили в сторону все приличия, и мне предельно ясен смысл этого предостережения: информация, которую я должна добыть, предназначена только для его глаз, в противном случае меня постигнет та же участь, что Эми Холдер. Я не должна пытаться с ней подружиться, сблизиться или вытянуть из нее информацию. Я должна все у нее забрать. Немедленно.
Двор озаряется светом фар, и машина Эми сворачивает в тесную подворотню, чудом не задевая мусорный бак правым крылом. Сегодня вечером она выпила точно не меньше пяти мартини.
Она глушит двигатель, но водительская дверь не открывается.
Проходит несколько минут, а она по-прежнему сидит в машине. Выждав десять минут, я покидаю свое укрытие и медленно иду по подворотне к тому месту, где она припарковалась. Подойдя к машине достаточно близко, я вижу ее обмякшее тело, лежащее на руле.
Я открываю водительскую дверь и подхватываю ее, пока она не упала на бетон. Порывшись в ее сумочке, я нахожу ключи и засовываю их себе в карман. Хватаю Эми под руки и оттаскиваю ее от машины. Она теряет одну туфлю, затем вторую. Меня так и подмывает показать средний палец в камеру, которая, я знаю, направлена на меня, но я сдерживаюсь и продолжаю идти, старательно поворачиваясь спиной к дороге. Медленно, но верно мы добираемся до входной двери. Нас встречает благословенная тишина, когда я отпираю замок и открываю дверь.
Я не останавливаюсь, пока не дотаскиваю ее до кушетки. Уложив ее, я снова выхожу из дома, чтобы подобрать ее туфли и сумочку, и попутно обыскиваю ее машину. В ней так же чисто и пусто, как в тот день, когда Эми впервые выехала на ней со стоянки.
Я начинаю рыскать по ее дому, потому что в создавшейся ситуации мистер Смит вполне мог послать кого-то подглядеть за мной в окно, чтобы убедиться, что я обыскиваю дом. В доме царит такая же первозданная чистота, как в машине. Здесь нет никакой техники. Есть проводной телефон, но нет ни сотового, ни компьютера, ни планшета какого-нибудь. И никаких зарядок, которые навели бы меня на мысль, что техника в принципе существует, но находится в другом месте. Есть один телевизор, но он ловит сигнал с помощью комнатной антенны, стоящей прямо на нем. Я проверяю все обычные тайники, но создается такое впечатление, что в этом доме нет ничего младше 1980 года.
Тогда я ищу блокнот или записку, да хоть клочок бумаги с парой слов: вдруг она решила действовать по старинке. Ничего.
Какое-то время я сижу на стуле и смотрю на спящую Эми, прежде чем решить, что на сегодня достаточно, и покинуть ее дом.
Эми переехала в отель в центре Атланты на следующий день после того, как я обыскала ее дом. Это было четыре дня назад. Я сижу в машине и вижу, как она нетвердой походкой выходит из бара на углу – судя по всему, в ней не меньше четырех мартини.
Я получаю новые инструкции почти каждый день, поскольку поведение Эми меняется так же резко. Последние инструкции свидетельствуют о том, что мистер Смит окончательно потерял терпение.
Эми неуправляема. Привези ее немедленно. Это не обсуждается.
«Привези ее немедленно». Это что-то новенькое. Куда я должна ее привезти? Мне что, нужно схватить ее и ждать, когда ко мне кто-то подойдет? Или запихнуть ее к себе в багажник? Мистер Смит ведет себя так же нелогично, как она. Он теряет самообладание, и я задаюсь вопросом, как сильно на него давит Виктор Коннолли, чтобы он решил эту проблему.
Выскочив из машины, я перехожу через дорогу, держась на почтительном расстоянии от нее.
Эми ступает на проезжую часть, как только пешеходам зажигается зеленый. Ее ярко-красное пальто развевается у нее за спиной. Она врезается в людей, не успевших убраться с ее дороги, и едва не падает, споткнувшись о бордюр на другой стороне улицы.
Она явно играет на публику.
Не обращая внимания на группу туристов впереди, она проталкивается через нее, направляясь к своему отелю.
Вдруг Эми замирает, и я смещаюсь вправо, чтобы не останавливаться на дороге и не приближаться к ней вплотную.
Она встает, как вкопанная, посреди тротуара, и пешеходы пихают ее, пытаясь обойти. Она крутится на месте до тех пор, пока не оказывается лицом к лицу со мной. Она фиксирует на мне взгляд, и на ее лице явственно читается узнавание.
Она поднимает руку и наставляет на меня палец:
– Ты. Что ты здесь делаешь? Мне казалось, я просила тебя уйти.
Я отступаю, пятясь к углу здания, но прежде, чем я успеваю скрыться из виду, она подходит ближе и вопит:
– Можешь пойти и сказать этому членососу Смиту, чтобы он шел на хрен. Он не такой умный, как думает. Он годами нагло обманывал людей, и мне об этом известно в мельчайших подробностях! У меня на него столько компромата, что он и представить себе не может! – Осклабившись, она показывает мне средний палец, потом разворачивается и непринужденно заходит в вестибюль отеля, словно и не было только что этой выходки посреди улицы.
Мое лицо искажается от шока, вызванного ее словами о мистере Смите, но я привычным усилием воли придаю ему нейтральное выражение, потому что знаю, что за мной наблюдают прямо сейчас. Я обшариваю взглядом улицу в поисках пожилого мужчины, которого ко мне приставил мистер Смит. Сейчас он впервые услышит, что конфиденциальная информация, которую она украла, касается не только клиента. Вне всякого сомнения, он будет в ярости, когда узнает об этом. Он с трудом доверил мне найти то, что у нее есть на Виктора Коннолли, так что он ни за что бы не послал меня на это задание, если бы думал, что мне, возможно, придется добывать информацию о нем самом. Ему совсем не понравится, если я узнаю что-то, что может быть использовано против него. Что-то, что я могла бы использовать против него.
Я годами пыталась выяснить о нем хоть что-то. Найти какую-нибудь зацепку, которая помогла бы мне узнать, кто он такой на самом деле. Он не напрасно беспокоится о том, что я сделаю, если информация о нем окажется у меня в руках.
«Делай все, что нужно, чтобы спасти себя и выполнить задание». Этот совет, который давным-давно дал мне мистер Смит, прочно засел у меня в голове. Этим советом я руководствуюсь при выполнении каждого задания.
Эта работа еще далека от завершения.
Я захожу следом за ней в здание, действуя согласно своему плану. Через несколько секунд я подхожу к двери, ведущей в хозяйственные помещения. В одной из подсобок я нахожу пакет, в котором лежит униформа горничной. Я быстро переодеваюсь, затем собираю свои темные волосы в тугой пучок на затылке. Порывшись в сумке, я нахожу на дне микрофон и наушник. Прикрепляю микрофон к внутренней стороне воротника, засовываю наушник в ухо – все, я готова.
Девон обычно не одобряет использование подобных устройств, поскольку с близкого расстояния частоту легко перехватить, но обойтись без этого никак не получалось.
– Я готова.
В наушнике раздается голос Девона:
– Можно идти. Будь осторожна.
Он пробрался в здание вчера, чтобы взломать их систему, и теперь работает из фургона, припаркованного у обочины. Одним глазом он будет приглядывать за мной, другим – следить за картинкой с камер видеонаблюдения в отеле. По плану он должен «заморозить» изображение, поступающее на экран, когда участок, который мне предстоит пересечь, пуст, и снова «разморозить» его, когда я скроюсь из виду. Я буду передвигаться по отелю короткими перебежками, оставаясь невидимой для висящих над головой камер.
Хозяйственные тележки сдвинуты в сторону: уборка во всех номерах была сделана несколько часов назад, и теперь они ждут, когда их пополнят работники ночной смены. Схватив первую попавшуюся тележку, я запихиваю свое черное пальто в отделение, предназначенное для грязного белья, и вызываю лифт.
– Лифт свободен. Я дождусь, пока холл опустеет, потом открою двери.
– Принято, – говорю я.
Двери открываются. Я заталкиваю тележку в лифт и нажимаю кнопку пятого этажа. Когда двери лифта открываются, я выкатываю тележку в коридор.
– Жди там, – говорит Девон. – Эми только что вышла из главного лифта и направляется к своей комнате. Нам нужно, чтобы она попала на ту камеру, поэтому я не буду ее отключать, пока она не зайдет в номер.
Я смотрю на часы.
– Что это она так долго? Должна была уже дойти.
Я обшариваю взглядом коридор, молясь, чтобы никому не взбрело в голову выйти из номера прямо сейчас. Я не хочу, чтобы хоть один человек упомянул о встрече с горничной, везущей тележку, на этом этаже и в это время дня.
– Она у двери. В пятый раз пытается засунуть карточку в щель.
– Бог ты мой, – бормочу я.
– Окей, она в номере. Можешь идти.
И я начинаю движение. Толкая тележку перед собой, я иду по коридору. Добравшись до главного холла, сворачиваю в сторону комнаты Эми.
Затормозив перед ее дверью, я стучу и кричу:
– Уборка номеров!
Не проходит и минуты, как Эми открывает дверь. Не дав ей шанса сказать хоть слово, я просто заталкиваю тележку в номер, оттесняя Эми от входа, затем с размаху захлопываю дверь за собой.
Глава 23
Я прихожу в отель «Вестин» в центре Атланты точно в назначенное время. Рейчел ждет меня в вестибюле, но вид у нее недовольный: она явно предпочла бы, чтобы я пришла пораньше.
Поскольку я не заселилась в забронированный для меня номер в отеле «Кандлер» и так и не явилась в банк, пропустив все «крайние сроки», мне нужно было правильно рассчитать время своего прихода на эту встречу.
– Я сомневалась, что ты до нас доберешься, – говорит Рейчел, когда я подхожу к ней.