Мистер Смит отвечает после первого же гудка.
– Какого хрена там произошло? – Он уже знает о пожаре.
Я судорожно вздыхаю, надеясь, что он это слышит.
– Когда я вошла в ее номер, она уже лежала в кровати, пьяная в хлам, с сигаретой в зубах. Я стала приближаться к ней, чтобы вколоть рогипнол[9], но она словно взбесилась, когда я подошла к кровати. Сигарета выпала у нее изо рта и упала на покрывало. Рядом с ней стояла пустая бутылка из-под вина, но ее содержимое, видимо, впиталось в постельное белье, потому что пламя распространилось по всей кровати буквально за секунды. Я хотела ее вытащить, но она… уже горела. Ее одежда… – Мой голос срывается, меня передергивает. – Это было жутко, – со стоном продолжаю я. – И так быстро. Она была просто… объята пламенем. – Я явно в истерике. Напугана. Мой голос дрожит.
Какое-то время он молчит в трубку.
– В ее комнате было что-то полезное? – наконец спрашивает он.
– Не знаю. Я собиралась осмотреть комнату после того, как усыплю ее, но мне пришлось уйти, когда сработала пожарная сигнализация, – быстро отвечаю я. – Я не смогла ничего найти.
– Ты ничего не прихватила с собой?
– Нет. Ничего. – Я запихнула черную сумку обратно под свой пиджак, так что никто не должен был меня с ней увидеть.
Я жду ответа или следующий вопрос, но слышу лишь тишину. Наконец он говорит:
– Насколько я понимаю, она сыпала угрозами на тротуаре перед отелем. И эти угрозы касались меня.
– Она была совершенно пьяная и вела себя неадекватно, – говорю я ему, при этом не отрицая сказанное им.
– Тебе подвернулся удобный случай, чтобы завладеть чем-то, что можно использовать против меня. А потом сказать мне, что ты ничего не брала. – В его голосе сквозит холодок, какого я прежде не слышала.
Дрожащим голосом я отвечаю:
– Я не знаю, что у нее было на вас. Я ничего не нашла ни у нее дома, ни в машине, ни в этом гостиничном номере. Если она и принесла туда что-то с собой, то теперь все превратилось в пепел.
Молчание. Молчание, которое длится бесконечно.
Кажется, проходит целая вечность, прежде чем он говорит:
– Остаемся на связи. – И отключается.
Положив голову на руль, я делаю глубокий вдох. Мое сердце бешено стучит. Рука неуклюже пытается повернуть ключ в замке зажигания. Лишь через несколько минут мне, наконец, удается переключить рычаг в нужное положение. Я трогаюсь с места, а к отелю подъезжают все новые пожарные машины.
В двух кварталах от этого места я паркуюсь перед банком «Уэллс Фарго» и направляюсь внутрь.
Глава 25
Когда мы заходим в банк, я направляюсь к стойке, где нужно зарегистрироваться для доступа в хранилище.
– Здравствуйте, чем могу помочь? – спрашивает женщина за стойкой.
Я улыбаюсь ей, хотя мне совсем не до улыбок.
– Добрый день, мне нужно открыть свою ячейку.
– Конечно! Номер ячейки и фамилия?
– Реджина Хейл. Ячейка 3291.
Я показываю удостоверение личности на это имя и маленький ключик, который несколько месяцев хранила в надежном месте. Она открывает журнал на странице с номером моей ячейки, и я ставлю подпись под первой – и единственной – записью в этом журнале, сделанной в тот день, когда я оформила аренду.
– У вас гость. Только что пришел. Стоит на улице у лестницы, – шепчет Девон мне в наушник.
Я делаю глубокий медленный вдох. Мы с Джорджем следуем за банковской служащей по хранилищу и заходим в отдельную комнату, где все стены увешаны маленькими ящичками с медными дверцами, а в центре стоит большой стол. Она вставляет свой ключ в одну замочную скважину, а я свой – во вторую. Мы одновременно поворачиваем ключи.
Когда дверь со щелчком открывается, она говорит:
– Можете поставить ящик на стол. Не спешите, время у вас не ограничено.
Затем она уходит, закрыв за собой дверь. Тишину нарушает лишь тиканье часов на стене. Тик-так, тик-так. У меня такое чувство, словно стены комнаты сжимаются.
Джордж вынимает ящик из ячейки – его содержимое скрыто под крышкой – и ставит его на стол.
Он пристально смотрит на меня. Пять секунд. Десять. Мы оба знаем, что после этого возврата к прошлому не будет. В его взгляде я вижу проблески печали и, может, даже легкое сожаление, но я отказываюсь показывать свои эмоции. Наконец он переводит взгляд на ящик перед ним и медленно снимает крышку.
Внутри – лишь маленький белый лебедь из оригами.
По его лицу пробегает тень смятения. Это длится секунду-две, затем смятение сменяется яростью – настолько всепоглощающей, что кажется, будто она высасывает из комнаты весь воздух. Он прищуривается, сдвигает брови, его челюсти сжимаются.
Тик-так, тик-так.
– Наверное, мне больше не нужно звать тебя Джорджем, – говорю я, чтобы заглушить тиканье часов.
Он берет лебедя за крылышко и вертит в руке, затем медленно разворачивает, убеждаясь, что лист бумаги пуст. Очевидно, в этом ящике нет никакой информации ни о нем, ни о Викторе Коннолли.
Я была готова к разным реакциям, но его пристальное внимание к пустому ящику меня удивило.
– Я-то думала, что ты назвался мистером Смитом, потому что был фанатом «Матрицы» или просто человеком без фантазии, но ты на самом деле мистер Смит. Мистер Кристофер Смит. Довольно остроумно, признаю. Твоя фамилия уже стала нарицательной в определенных кругах. – Я пытаюсь его заболтать.
Он усмехается, но в этом смехе нет ни капли веселья.
Наконец он поворачивается ко мне лицом, не выпуская из рук развернутый лист бумаги. Делает шаг, затем второй. Он приближается, я отступаю назад.
Лист бумаги выпадает из его руки и медленно опускается на пол.
Он делает еще один шаг.
Я отступаю еще на шаг.
– Когда ты догадалась?
– Догадалась, что мой босс и мой курьер – один и тот же человек? Узнала твое настоящее имя? Вчера днем, – отвечаю я.
Он кивает на открытый ящик:
– Но это ждало меня здесь куда дольше.
Я киваю.
– Я, конечно, впечатлен тем, что тебе удалось это выяснить. Многие пытались – безуспешно. Но знание моего имени ничего не меняет. – Судя по голосу, он едва сдерживается. – Где информация, которую украла у меня Эми Холдер? Ты ушла из отеля, как только в ее комнате начался пожар, и первым делом приехала сюда. Только не ври, что ничего не взяла. – Он окидывает взглядом сотню ячеек на стенах, и я понимаю, о чем он думает: у меня может быть не одна ячейка, и то, что он ищет, спрятано где-то здесь.
– Ну да, то, что было у Эми, сейчас у меня. Только не здесь, – говорю я, обводя комнату рукой. – Но я знала, что смогу убедить тебя в обратном. Усвоила один из твоих уроков: «Тебя будет трудно поймать, если ты не будешь держать при себе то, что украла».
Я упираюсь спиной в стену, и между нами теперь лишь несколько сантиметров. Металлические ручки сейфовых ячеек впиваются мне в кожу. Я фокусируюсь на этой боли, чтобы сосредоточиться. Здесь и сейчас я, может, и в его власти, но за дверью – люди. Ему будет непросто выйти без меня, ведь служащая ждет, чтобы запереть ячейку.
– Ты провалила задание ради собственной выгоды.
– Это ты думаешь, что я его провалила. На самом деле я выполнила работу – просто ты не понял моей задумки. – Я бросаю его же слова ему в лицо, и по его взгляду я понимаю: будь мы в другом месте, мне бы не выжить.
Он скрещивает руки на груди.
– Похоже, у нас больше общего, чем ты готова признать. Вместо того чтобы выполнить работу, ты воспользовалась ситуацией.
Верно подмечено, но я не должна позволять ему влезть ко мне в голову.
– Я многому научилась у тебя за эти годы. Но самое важное – «делать все, что нужно, чтобы спасти себя и выполнить задание». Я стараюсь всегда следовать этому принципу.
– Ты прошла большой путь из того трейлерного парка в Северной Каролине. Я возлагал на тебя серьезные надежды, но ты меня разочаровала, – говорит он с презрительной усмешкой.
– Я была твоим самым ценным активом, и мы оба это знаем. Ты ничего не знаешь о разочарованиях.
Он нависает надо мной, заставляя меня откинуть голову, чтобы видеть его лицо.
– Ты давно планировала предать меня?
– Четыре года, – отвечаю я, не поправляя его. – Вполовину меньше, чем ты планировал предать меня.
Я вижу, как он перебирает в памяти события четырехлетней давности, пытаясь понять, что толкнуло меня на этот шаг.
Наконец он произносит:
– Работа в доме Тейта.
Я киваю.
– Работа в доме Тейта.
Он отстраняется и разводит руками:
– Может, скажешь, ради чего все это? Полагаю, ты не просто так провернула этот трюк.
– Эми сказала тебе, что у нее есть компромат на Виктора Коннолли и его семью, но на самом деле у нее были доказательства, что ты годами вел с ними двойную игру. Не лучшая идея – поиметь один из самых влиятельных преступных кланов на Восточном побережье. У нее были банковские переводы, документы, переписка – все, что подтверждало: ты присваивал их деньги, продавал их секреты и использовал информацию в своих целях, а не в их интересах. Ты заставил их думать, что защищаешь их, в то время как на самом деле был для них главной угрозой. Но шантажировать тебя, не зная твоего имени, было бесполезно, Кристофер.
Его лицо становится каменным.
– Хватит трепаться. Чего ты хочешь, Лукка?
– Ничего. И теперь я мисс Портер. Я больше не трачу на тебя силы. Просто предупреждаю по-дружески, раз уж мы ударились в воспоминания. На улице тебя ждут старые друзья. Не заставляй их ждать слишком долго. – Я смотрю на него две-три секунды, прежде чем добавить: – Ты что, думал, у меня нет запасного плана?
Он пристально смотрит на меня, приподняв бровь. Он всегда умел превращать молчание в оружие, и этот момент не исключение.
– Сегодняшний день закончится не так, как ты думаешь, – говорит он, приближаясь ко мне почти вплотную. – Лучше почаще оглядывайся назад, потому что в один прекрасный день я окажусь у тебя за спиной. Обещаю.