Однако довольно быстро его размышления свернули в совсем иное русло. Он взглянул на разгоряченное лицо Грейс, на ее влажные губы:
— Мне кажется, мы уже достаточно поговорили. Этот разговор, безусловно, очень увлекателен, но у меня есть альтернативное предложение.
— И какое же? — Грейс взглянула на него с поддразнивающей улыбкой.
Эта улыбка вызвала в нем такую бурю эмоций, что Марко чуть было не начал, противореча собственным словам, говорить ей о том, что быть рядом с ней отныне становится для него одной из базовых физических потребностей, равноценной необходимости есть и пить.
Однако вместо этого он опрокинул Грейс на кровать и продемонстрировал ей это гораздо более наглядным способом.
Обычно после ночи с женщиной Марко вставал рано, занимая себя работой или чем-то еще, потому что ему хотелось как-то дистанцироваться. Однако не в этот раз. Он успокаивал себя тем, что он в отпуске, хотя в глубине души знал — дело совсем не в этом. Он повернулся на бок и посмотрел на Грейс. Шелковое покрывало сползло с нее, и она лежала обнаженная и прекрасная, словно Афродита. Марко сразу же ощутил сильный приступ желания. Кажется, это становилось его первой реакцией на присутствие Грейс.
Натягивая одеяло на точеные плечи девушки, он подумал о том, что она может от него забеременеть, и неожиданно ему захотелось, чтобы так и произошло. У него не было семьи. Большую часть своих средств он завещал одному из благотворительных фондов. И никогда в жизни он не испытывал желания жениться и завести детей — потому что ни одна из его женщин не пробуждала в нем этого желания.
Разглядывая Грейс, которая была не менее прекрасна во сне, чем когда бодрствовала, Марко вдруг задумался: как, интересно, мог бы выглядеть их ребенок? Он улыбнулся: он сам был темноволосым и смуглым, а голубоглазая блондинка Грейс была его полной противоположностью. Марко приподнял одеяло и принялся разглядывать ее гладкий живот. Завороженный ее фигурой, он нежно провел по нему пальцами, и Грейс сразу же открыла глаза:
— Что ты делаешь?
— Я просто восхищался твоей красотой.
— Говорят, лесть открывает любые двери.
— Я надеюсь.
— А вот мне очень хочется искупаться… можно?
— Только после того, как мы займемся любовью, — сообщил Марко с самой обворожительной из своих улыбок.
— Тебе повезло, что ты в такой хорошей форме, иначе повторилась бы история лисицы и винограда, — улыбнулась Грейс, раскрывая ему объятия.
Глава 9
Марко все-таки уговорил Грейс отправиться по магазинам. Последним аргументом стало то, что у нее нет никакой другой одежды, кроме вчерашнего платья, — ведь она планировала вернуться на свою виллу. В ответ на ее предложение просто съездить туда Марко притянул ее к себе и поцеловал в губы, после чего все желание протестовать у Грейс пропало.
Он показал ей роскошную ванную комнату и, пока она приводила себя в порядок, отдал несколько распоряжений относительно их поездки. Грейс быстро поняла, что любой выезд Марко из его резиденции требует «распоряжений». Также она поняла, что его самого не слишком-то радует повышенное внимание к своей персоне, но ему приходится с этим мириться — это всего лишь побочный эффект его невероятного успеха.
Грейс вспомнила прошедшую ночь, и горячая волна прошла по ее телу. Каждое воспоминание отзывалось в нем легкими покалываниями, голова кружилась, а ноги дрожали. Она понимала, что теперь наслаждается далеко не просто обществом Марко. Ей нравилось в нем все без исключения: его португальский акцент, привычка бурно жестикулировать во время разговора, тонкая улыбка, порой появлявшаяся на его лице…
Тоже приняв душ, Марко облачился в очередные брюки цвета хаки и белую футболку и вышел в патио. Сейчас он выглядел на несколько лет моложе — в его облике было даже, пожалуй, что-то ребяческое. Когда Грейс вспоминала его реакцию на слова о его прошлом, она понимала, что ему до сих пор стыдно за свою резкость. Грейс хотелось бы сказать ему, что он не виноват в том, что никогда не знал своего отца. Что тот успех, которого он добился, несмотря на такую судьбу, должен быть примером для других людей. Что подобное испытание немногим под силу.
Однако их отношения еще не дошли до такого уровня, когда можно свободно разговаривать о самых глубинных для обоих партнеров вещах. Вряд ли Марко принял бы ее сочувствие как должное. Она уже заметила, как давно он привык защищать эту область своей жизни от проникновения в нее других людей. Все, что оставалось Грейс, — своей мягкостью и терпением убедить Марко, что ей можно довериться.
— Смотрю, Иньес сделала тебе кофе? — произнес Марко.
— Она просто идеальная женщина! Тебе с ней очень повезло.
— Думаешь, я этого не знаю?
— Конечно, знаешь. Я заметила, что ты очень ценишь каждого, кто на тебя работает. И думаю, они точно так же ценят тебя, — добавила Грейс.
Марко уселся на стул напротив нее и некоторое время молчал, глядя вдаль.
— Не спеши присуждать мне титул работодателя года, — произнес он, наливая себе кофе. — Я далеко не всегда белый и пушистый и эмоции вызываю самые разные. Например, когда мне приходится кого-то увольнять.
— Ну, это неизбежно. Наверное, ты всегда оцениваешь, что окупается, а что нет. Видишь картину в целом. А в детстве ты хотел стать бизнесменом?
Грейс подвинула к Марко блюдечко с сахаром, но он покачал головой. Тогда Грейс добавила две ложечки в свою чашку, и Марко недовольно нахмурился:
— Любишь сладкое?
— Ну, это не худший из пороков. А ты так и не ответил на мой вопрос.
— Нет. Мой ответ — нет. Сначала я просто хотел научиться играть в гольф. Неподалеку от приюта было поле для гольфа…
Он умолк, но Грейс ждала продолжения, затаив дыхание. Впервые он упомянул об этом в открытую.
— Когда мне было пятнадцать, я устроился туда на работу. Собирал потерянные мячики. Один из членов клуба приметил меня и предложил стать его кедди{Кедди — помощник игрока в гольф, который носит за ним инвентарь.}. Он понемногу начал учить меня играть, и через какое-то время я добился успехов.
— Но ты не планировал заниматься гольфом профессионально?
Марко оценивающе посмотрел на нее:
— Грейс, ты не пробовала забить мое имя в Интернет?
Грейс удивленно воззрилась на него:
— Нет, а зачем?
— Я был достаточно хорошим игроком, чтобы стать профессионалом. Пару лет я этим занимался и даже выиграл несколько соревнований. Но потом я подметил, что владельцы престижных полей намного богаче, чем даже самые лучшие игроки. И вот тогда я решил заняться бизнесом и стать тем, кем я стал сейчас.
— И ты об этом совсем не жалеешь? Я хочу сказать, то, чем ты занимаешься, нравится тебе не меньше гольфа?
— Да. Особенно учитывая, что оно приносит мне неожиданные знакомства с прекрасными упрямыми прямолинейными женщинами, которые готовы рискнуть своей безопасностью и репутацией, чтобы помочь делу, в которое они верят.
Грейс еще не успела осознать его слов, как он подошел к ней и приподнял со стула.
— М-м-м, как ты приятно пахнешь, — пробормотала она, уткнувшись ему в шею.
— Ты всегда говоришь то, что думаешь?
— А что? Полагаешь, это плохо?
— Нет, я так не считаю. Но не всегда это проходит безнаказанно.
— Знаю. Но я никогда не говорю ничего резкого или обидного.
— Да. Для этого ты слишком добра. — Марко нежно провел пальцами по ее шее. — Но что, если я поступлю так же и скажу тебе, о чем я думаю в данный момент?
Грейс заглянула ему в глаза и увидела полыхающий там огонь желания. События развивались с умопомрачительной скоростью, и она чувствовала, что нужно немного притормозить. Ей было нужно время, чтобы обдумать, чем закончится это летнее приключение. И у нее было нехорошее ощущение, что она прекрасно знает, чем оно закончится.
Она пришла в ужас, лишь на мгновение представив, что, когда каникулы кончатся, им с Марко придется расстаться. Но он богат и знаменит, и для него такие истории не в новинку. Грейс претила одна только мысль о том, как он держит в объятиях какую-то другую женщину. Она вспомнила точеное личико Франчески Беллини. Потом подумала о возможной беременности. Хотя она сказала Марко, что остается просто спокойно жить дальше, на самом деле ее чувства не были столь безмятежны.
Что она станет делать, если это правда? На мгновение ее захватила волна безумной надежды, но она приказала себе успокоиться. Конечно, она любит детей — но вовсе не планировала заводить ребенка, пока у нее нет любящего и надежного мужчины. А такие, как Марко, не женятся на таких, как Грейс, так что мечтать об этом в высшей степени глупо.
К тому же у нее еще столько работы в фонде. Она собиралась снова поехать в Африку, навестить детей, увидеть, как строятся приют и школа. Возможно, даже пожить там какое-то время и самой преподавать там.
Грейс нежно провела ладонью по гладко выбритой щеке Марко:
— Я надеюсь, ты думаешь вот что: «Надо немедленно отправиться в магазины, потому что Грейс выглядит просто ужасно два дня подряд в одном и том же платье!»
Марко нежно прижал к губам ее ладонь:
— Боюсь, ты не угадала. Мои мысли скорее близки вот к чему: «Неплохо бы сорвать с Грейс это чудесное платье и затащить ее обратно в постель». Ты удивлена?
— Скорее обрадована. — Она высвободилась из его объятий. — Но вообще-то неплохо бы переодеться. И гораздо быстрее было бы просто съездить на мою виллу и забрать оттуда мой гардероб.
— Ну уж нет! Я покажу тебе Виламора-Марина. В этом городке много прекрасных магазинов и еще больше чудных ресторанов, куда мы с тобой потом отправимся обедать. Так что вставай, найдем Мигеля и отправимся.
Марко еще не встречал женщины, настолько равнодушной к шопингу. Грейс уже говорила ему, что походы по магазинам никогда не были ее любимым занятием, но он думал, когда она поймет, что можно не беспокоиться о деньгах, ее мнение поменяется. Однако это не помогло. Она вежливо комментировала одежду и украшения, к которым он ее подтаскивал, но в целом Марко уже отчаялся хоть чем-то заинтересовать ее. Неужели она вообще ничего не хочет?