— Нет, но…
— Но?…
— Я не хотела бы расстроить вас или вызвать воспоминания о прошлом… Но представьте, каково это: не просто быть сиротой, лишенным любви матери и отца, но и жить при этом в полуразрушенном бараке, без каких-либо удобств, о которых большинство из нас даже не задумываются. Мне стыдно настаивать, но чем быстрее мы сможем найти деньги на новое здание приюта, тем лучше. Когда вы сможете дать окончательный ответ?
Марко Агилар ощутил, как бешено колотится его сердце. Без малейших усилий он мог представить, что это такое — быть покинутым всем миром и безмерно одиноким. Он вырос в приюте, где на каждого воспитателя приходилось по пять-шесть детей. И никакие успехи в бизнесе, количество денег и богато обставленных дворцов не могли перебить это ощущение — что он не такой, как все, что он хуже, чем другие, и что никто и никогда не сможет его любить.
Но, по крайней мере, в здании того приюта были свет, тепло и чистая вода. Он выпишет им чек на ту сумму, которую она назовет, — однако она не должна полагать, что может легко им манипулировать.
— Я очень сочувствую детям, Грейс, — произнес он, — но я прежде всего бизнесмен и привык осторожно относиться к сделкам с деньгами. Поэтому, если вы хотите моей помощи, вам придется немного запастись терпением.
— Очень сложно быть терпеливой, когда видела своими глазами все их лишения, — еле слышно произнесла Грейс, и щеки ее порозовели. — Вы ведь проверили, кто я такая и чем занимается наш фонд. Будьте уверены — мы предоставим вам детальный отчет о том, на что потрачены пожертвованные вами деньги.
— Грейс, уж вы-то должны понимать, что десятки фондов, не менее авторитетных, чем ваш, ежедневно засыпают меня письмами с просьбами о пожертвованиях. Возможно, вы полагаете, что я чересчур богат и мне должно быть стыдно, что я живу один в роскошном доме, в то время как африканские дети прозябают в нищете? Но я должен сказать вам: чтобы достичь всего этого, мне пришлось тяжело работать начиная с ранней юности. Я не родился в рубашке, и мое состояние не свалилось на меня с небес.
Девушка слегка закусила нижнюю губу и неподвижным взглядом уставилась на мозаичный столик. Когда она снова подняла глаза, в них блестели слезы.
— Мне невероятно стыдно за мою вспышку, — произнесла она. — Вы были так добры ко мне и потратили столько времени на разговор со мной, а я еще смею чего-то от вас требовать.
— Уверен, вы не хотели меня обидеть. Однако я вижу, что за этим ангельским лицом скрывается натура дикой кошки!
— Только в том случае, когда я сталкиваюсь со страданиями и несправедливостью.
— О, ну в этом случае работы вам хватит до скончания времен. Но скажите, вы приехали в Алгарве только ради этого?
Грейс легким движением убрала за ухо прядь волос.
— Честно говоря, скорее наоборот. О разговоре с вами я подумала, только когда услышала те слова в кафе. Дело в том, что я порядком вымоталась во время последней поездки в Африку, и мои родители предложили мне немного отдохнуть в их летнем доме, который находится здесь неподалеку.
— То есть де-юре вы сейчас в отпуске?
— Наверное, да. Но вообще-то у меня не очень получается отдыхать. Постоянно размышляю о том, что я еще могу сделать, чтобы помочь этим детям.
— И когда вы узнали, что я буду здесь, вы решили, что это судьба?
— Ну… да.
Марко Агилар внезапно почувствовал, что ему нравится ее бесхитростная искренность.
— И ради этого вы преодолели ваше стеснение и страх. У вас, должно быть, очень доброе сердце, Грейс.
— Вы так говорите, словно это что-то исключительное. В нашем фонде работают люди, которые точно так же преданы этой идее.
На балконе появилась Иньес, экономка, с двумя бокалами на подносе. Она польщенно улыбнулась, когда Грейс поблагодарила ее за лимонад. Марко подумал, что теплота и открытость характера Грейс поневоле вызывают столь же теплый отклик.
Когда экономка удалилась, он отпил глоток из своего бокала и произнес:
— Я ведь уже говорил вам, что сегодня совершенно свободен? Не хотите ли пообедать со мной?
Грейс была уверена, что девяносто девять процентов женщин на ее месте подпрыгнули бы от счастья и возблагодарили Небеса за невероятное везение. Но только не она. Грейс даже не могла себе представить, как они будут смотреться рядом — этот великолепный мужчина и она, простой клерк из благотворительной организации.
Она не понимала, почему он до сих пор не выставил ее — после того, что она здесь наговорила. И даже если она согласится, о чем им разговаривать? Кроме, конечно, африканских детей и его великолепного дома.
До того как Грейс уехала из дома, ее жизнь текла спокойно и размеренно. По сути, жить по-настоящему она начала только после университета. Она очень любила своих родителей и была им благодарна за все, что они для нее сделали, но порой их стремление полностью контролировать ее жизнь угнетало ее. Они боялись, что она пойдет по неверному пути, и ограждали ее от малейшей возможности совершить ошибку.
Поэтому она ни разу не обмолвилась им о том, что встречалась с мужчиной, который ударил ее и попытался изнасиловать. С тех пор она больше с ним не виделась, но психологическая травма, которую она тогда получила, не исцелилась до сих пор. Поэтому даже совершенно невинный обед таил в себе угрозу.
— Ваше предложение очень щедро, но… неужели у вас нет более интересного способа провести время?
Марко, казалось, был шокирован вопросом.
— Это очень странная постановка вопроса, Грейс. Я хочу пообедать с вами — иначе я бы просто этого не предложил.
— Но… вы же меня совсем не знаете. И я вас тоже, — пробормотала девушка.
Скрываясь от пристального взгляда Агилара, она взглянула вдаль, на бесконечную вереницу деревьев. Грейс вдруг подумалось, что из этого окна вполне мог бы открываться вид на море — и на затерянный в нем маленький белый парус. Именно такой — одинокой, потерянной и испуганной — она себя сейчас чувствовала.
— Но разве есть другой способ узнать друг друга, кроме как провести некоторое время вместе? — произнес Агилар.
Грейс внезапно ощутила, что голодна. Она так волновалась из-за предстоящего разговора, что так и не смогла нормально позавтракать. В конце концов, что плохого случится, если она согласится? Скорее всего, отказывать даже невежливо — особенно после того, как он-то уже дал согласие помочь приюту.
Грейс несмело улыбнулась:
— Ну, если вы настаиваете…
Доставая из кармана мобильный, Агилар взглянул на нее с улыбкой. Такая улыбка могла бы покорить сердце любой женщины — Грейс ощутила, как внутри ее все переворачивается.
— Я знаю неподалеку отличный ресторан.
Тут она снова перепугалась:
— Наверняка там дресс-код.
Агилар бегло оглядел ее:
— Со мной вам дресс-код не страшен. Кроме того, ваша грация и красота сделают честь любому заведению.
— Даже несмотря на то, что я выгляжу совсем не так, как ваши обычные спутницы?
— Вы выглядите великолепно. И я надеюсь, что вы извините меня за мою вчерашнюю вспышку. Я повел себя невежливо.
Агилар озабоченно нахмурился, набирая номер ресторана, и заметил, как губы Грейс — совершенно против ее воли — сложились в дразнящую усмешку…
* * *
Шофер подвез их к ресторану, который находился прямо на берегу моря. У входа уже выстроились служащие, которые приветствовали гостей так, словно появление Марко Агилара со спутницей внесло луч света в их жизнь. Агилар перебросился с каждым из них несколькими словами — и вообще вел себя как обычный человек, а не как крупный бизнесмен, день которого расписан по минутам.
Грейс задумалась. Он совсем не такой, каким его описывает пресса. Она не слишком много о нем читала, но все, что она прочла, говорило, что Марко Агилар — самонадеянный плейбой, стремящийся выжать из своего богатства максимум возможностей.
Агилар вел девушку вперед, мягко поддерживая ладонью ее спину, и тело Грейс внезапно загорелось под его прикосновением. «Господи, неужели это все действительно происходит?» — подумала Грейс, в то время как два официанта распахнули перед ними двери на террасу.
Для такого огромного пространства обстановка оказалась на удивление интимной. Их провели к лучшему столику, с поразительным видом на залитый светом океан. При этом внимание служащих распределялось равномерно между бизнесменом и его спутницей. Про себя Грейс называла это «эффект Агилара». Даже если бы он не был столь богат и известен, он все равно притягивал бы к себе взгляды окружающих — как внезапная вспышка света в темной комнате.
Они заказали напитки и остались наедине — не считая людей вокруг, которые поминутно бросали на них взгляды.
Марко раскрыл меню и нахмурился:
— Здесь отдают предпочтение дарам моря. Наверное, мне стоило предупредить вас об этом. Но если вы не любите морепродукты, я уверен, повар сможет приготовить для вас что-нибудь особенное.
— Я люблю рыбу, — возразила Грейс, — так что вы сделали хороший выбор.
— Рад угодить вам, моя госпожа.
— Смеетесь? Нет, правда, я очень рада, что мы пришли сюда. Посмотрите, какой прекрасный вид!
— Грейс, это я должен радоваться, что вы согласились прийти сюда со мной. Скажите мне… там, дома, у вас есть мужчина?
Грейс была уверена, что он шутит, и ожидала увидеть на его лице ехидную улыбку, однако с удивлением обнаружила, что он вполне серьезен. Она сказала:
— Мне было некогда заниматься личной жизнью. — Как Грейс ни старалась, ее слова прозвучали как попытка оправдаться.
— Неужели никто не водил вас в рестораны или в кино? — Взгляд и глубокий голос ее спутника прямо-таки завораживали.
— Ну… у меня есть друзья.
— А как насчет других вещей, для которых женщине может понадобиться мужчина?
Глава 3
«Другие вещи», о которых говорил Агилар, напрочь отсутствовали в жизни Грейс, и любое стремление к ним было полностью подавлено. Все это продолжалось с того самого ужасного вечера, когда она отказала Крису в его желании заняться с ней любовью. Он был пьян и пришел в ярость и сперва обвинил ее в заигрываниях с другим мужчиной, а после ударил по лицу. Грейс еще не успела прийти в себя после столь неожиданного итога вечеринки, как оказалась на полу, и Крис вел себя так, словно намерен силой взять то, что хочет.