Артем медленно выплывал из тумана и снова погружался в него, хватая ртом воздух: комната кружилась, словно он находился в центрифуге для тренировки космонавтов, и он впивался ногтями в края кровати, пытаясь не свалиться с нее, умом понимая, что этого не произойдет, потому что по-настоящему проблема только в его вестибулярном аппарате, а не в том, что комната внезапно стала космическим кораблем или сверхзвуковым истребителем, вошедшим в крутое пике.
– Вот, выпей! – услышал он голос словно бы издалека. Говорила определенно женщина, но Артем никак не мог разлепить веки, как будто ресницы намазали клеем «Момент».
Вкус напитка был отвратительным, но он и в самом деле произвел обещанный эффект: постепенно туман в голове начал рассеиваться, дыхание – восстанавливаться, и Артем сумел даже приоткрыть один глаз, чтобы увидеть свою спасительницу. Ею оказалась Наталья.
– Ну, как ты? – спросила она, склоняясь к самому его лицу. – Узнаешь меня?
Артем кивнул – во всяком случае, ему так показалось. На самом деле он, видимо, затряс головой, поэтому Наталья снова поднесла стакан к его губам. На этот раз питье показалось еще хуже на вкус, но и действие его усилилось: вот уже можно открыть и второй глаз, и комната перестала вращаться с бешеной скоростью – теперь она плавно проплывала мимо, позволяя разглядеть окружающие предметы – грубо сколоченный стол с двумя стульями, лавки у стен и три кровати. На четвертой, у окна, лежал сам Артем. Кроме Натальи в комнате никого не было. Тем не менее, когда она заговорила, то понизила голос почти до шепота.
– Я вызвалась за тобой ухаживать, – сказала она. – Побоялась, что ты в бреду сболтнешь лишку!
– Сколько я..?
– Был в отключке? Почти двое суток! Что случилось?
– Не знаю…
– Что последнее ты помнишь?
Он открыл было рот, но тут же захлопнул его: не мог же он и вправду произнести вслух то, что собирался! Да и вообще, Артем понятия не имел, привиделось ли ему это во сне или произошло на самом деле. В ушах до сих пор стоял гул, создаваемый голосами двух десятков людей, столпившихся в маленьком помещении «Дома Ангела»: молитва походила на нескончаемый вой ветра или неумолчный шум прибоя, и Артем испугался, что отныне ему придется жить с этим до конца дней.
– Даже не знаю, – пробормотал он, вновь прикрывая глаза в надежде, что гул в ушах исчезнет. Но он не исчез, лишь стал тише.
– Ладно, а ЕГО ты видел? – услышал Артем голос Натальи.
– Кого – «его»? – переспросил он, хотя отлично понимал, о чем, вернее, о ком она говорит.
– Ангела, – нетерпеливо ответила она. – Ты видел Ангела?
– Я не знаю… не знаю, кого я видел.
И это была чистая правда. Он вспоминал ярчайшее сияние, слепившее глаза, из-за которого невозможно было как следует разглядеть что-то за ним, однако Артем не сомневался, что видел в ореоле света человеческий силуэт… Или не человеческий? Кажется, там были крылья – как у лебедя или даже больше. Да, как… как у ангелов. Все его существо восставало против этого воспоминания. Артем не был атеистом, как его отец, он считал себя агностиком. Это значит, что ему требовались доказательства всего, в чем его пытались убедить. Если доказательств чего-то нет, то для него этого просто не существует. Можно ли считать то, что он видел, доказательством и чего именно – существования ангелов или жизни после смерти? Явления Бога?
– Все ты знаешь! – воскликнула Наталья. – Я ЕГО видела, и ты – тоже!
– Ты видела… ангела?
– Ну да, глупый, кого же еще! Жаль, что только однажды…
– То есть больше ты не…
Женщина горестно покачала головой.
– Отец Досифей только один раз позволил мне ЕГО увидеть, пару лет назад. До этого мы с мужем только слышали, что кто-то в общине видел Ангела.
– А Вениамин тоже его видел?
Язык с трудом ворочался у Артема во рту, но ясность мысли, похоже, вернулась – видимо, благодаря волшебно-отвратному питью Натальи.
– Нет, Веня не видел. Не знаю, почему отец Досифей так ни разу ему и не показал Ангела! А он очень хотел поглядеть на него…
– Получается, Досифей не всем его показывает?
– Конечно, нет, только некоторым, причем за особые заслуги. Не пойму, почему ты попал в число избранных – наверное, из-за своей смазливой мордашки! Думаю, у отца Досифея на тебя виды.
– В смысле?
– Ну, он любит красивых – они, видишь ли, в общине на особом счету.
– Почему?
– Потому что таким, как вы, легче привлекать сюда людей, а люди в Сибири нам понадобятся, ведь места там дикие, необжитые. Ты обратил внимание на то, как распределяются обязанности в общине?
– Ты о чем?
– К примеру, я занимаюсь скотиной. Не одна, конечно, но тебя хоть раз посылали чистить коровник?
Артем покачал головой и тут же пожалел об этом: такое впечатление, что его голова наполнена жидкостью, которая перетекает туда-сюда при движении из стороны в сторону!
– Вот видишь! – не дожидаясь ответа, воскликнула Наталья. – И Ольгу не посылали, и Настю… ну, ты знаешь Настасью – темненькая такая, и глаза у нее голубые.
Артем без труда припомнил симпатичную девушку с толстой темно-русой косой и удивительными глазами – сам на нее заглядывался, но он не собирался заводить никаких отношений с людьми, считавшими служение Досифею и какому-то там «ангелу» главной целью своей жизни. Жаль, что хорошенькая Настя тоже вляпалась в эту паутину, но не ему ее вытаскивать: в конце концов, каждый выбирает для себя!
– Коровник – это для таких, как мы с Веней, – продолжала Наталья, – а для большинства… Знаешь, в чем ирония? В том, что тебе это даже не нужно!
– Что не нужно?
– Ну, чтобы тебя выделяли из общей массы. Представляешь, ты бы мог видеть Ангела чаще, чем остальные!
– А почему для тебя это так важно? – поинтересовался Артем.
– Как – почему? Ведь каждый раз, когда видишь Ангела, можно загадать желание, и оно непременно исполнится! Тебе что, не сказали?
– Ну, ты вот его видела – и что, исполнилось твое желание?
– А как же!
– И что ты загадывала?
Наталья немного помолчала, раздумывая, стоит ли отвечать.
– Ладно, теперь-то можно сказать, – решилась она, наконец. – Я загадала Веню.
– В смысле?
– Вернее, я пожелала себе хорошего мужа, и Ангел послал мне Вениамина. Вот так.
Артем внимательно посмотрел на Наталью – благо теперь ее лицо больше не расплывалось у него перед глазами и обрело почти что обычные свои четкие очертания. Она на удивление наблюдательна – как можно столь легко водить за нос такого проницательного человека? Ведь именно Наталья раскусила его и выследила, узнав о его связи с Сурковой! А еще Артем, вопреки здравому смыслу, точно знал, какое желание загадал бы, если бы был в курсе местных правил: чтобы Олег был жив! Жаль, что все это – сказки, а «ангел» – скорее всего иллюзия или какой-то трюк.
Закончив с инъекцией, Мономах выбросил шприцы и ампулы с лекарством и обезболивающим в мусорное ведро. Аграфена, тихонько покряхтывая, прикрылась пледом и попыталась принять удобную позу.
– Некоторое время может побаливать, – предупредил Мономах. – И суставы могут опухать, но беспокоиться не стоит. О чем волноваться надо, так это о том, чтобы в ближайшие несколько дней вы поберегли свои колени. Нельзя много ходить и поднимать тяжести, это понятно, Аграфена Львовна? – Он строго поглядел на пожилую женщину и дождался ответного кивка. – Но, как я уже сказал, – добавил он тут же, – укол – мера временная. Принимая во внимание ваш образ жизни, иначе поступить я не мог, однако теперь мы займемся получением квоты. Как только вопрос решится, вы приедете в Питер, и я лично сделаю вам операцию, после чего ваше качество жизни значительно улучшится. Все понятно?
– Понятно, доктор, – вымученно улыбнулась пациентка. – Дай вам бог здоровья, честное слово – думала, помру в мучениях!
– Глупости, в наше-то время! – отмахнулся Мономах. – Все будет хорошо!
– Доктор, у меня к вам просьба… вы уж простите, что снова прошу!
Мономах заметил, что если раньше женщина обращалась к нему по имени, то теперь – только по должности – судя по всему, стараясь продемонстрировать уважение.
– А вы попросите, – ответил он, – и тогда – поглядим.
– Тут такое дело, – неожиданно замялась она. – Африканыч говорил, что вы не одобряете людей из общины…
– Неужели говорил?
– Ну, между делом – так, обмолвился.
– Так ваша просьба касается общины Досифея?
– Да. Можно?
– Валяйте!
– У них там несколько человек заболели.
– Чем?
– Неизвестно.
– А поликлиника на что?
– Ну, вы же понимаете, что они нигде не прописаны – в смысле, официально?
– А значит, могут только за плату, ясненько, – пробормотал Мономах. – Разве Досифей не может оплатить их визит к врачу? Они же, как я понимаю, зарабатывают деньги!
– Ох, не знаю даже… Только вот они в любом случае не дойдут до поликлиники!
– А что, «Скорую» вызвать нельзя?
– Сюда «Скорые» не ездят – слишком далеко.
– В общем, как я понимаю, вы хотите, чтобы я пошел туда и осмотрел больных?
Аграфена потупилась, но кивнула. На самом деле Мономах спорил лишь для виду: он и так отдал бы все, чтобы попасть к Досифею, и сейчас ему предоставлялся прямо-таки невероятный счастливый случай! Артем пару дней не выходил на связь, и его это беспокоило. Когда сын не имел возможности встретиться, он оставлял записку в условленном месте – так отец хотя бы понимал, что с ним все в порядке. Эти шпионские игры раздражали Мономаха, и ему казалось, что Артем получает от них удовольствие. Возможно, дело в разнице в возрасте? Мономах ломал голову, как объяснить свое появление в общине, и вот, оказывается, ничего и придумывать не придется!
– Так вы сходите? – спросила Аграфена.
– Схожу, – сказал он. – А меня впустят?
– Конечно, они же и просили, чтоб вы пришли!
– А откуда они вообще обо мне узнали?