– И наш, и американец принялись вычерчивать окружность со вписанными в нее треугольниками. Наш, правда, с некоторой задержкой.
– Это не так важно. – Генерал сделал короткую паузу, пыхнул трубкой. – Важно то, что реципиент отражает в рисунке некие образы, возникающие в его голове после приема сигнала.
– Черт! – неожиданно воскликнул Вадим, бросив окурок в пепельницу. – Может, и не было никакой задержки!
– В смысле? – Стежнев подозрительно посмотрел на него.
– Мы же не ставили систему контроля на квартире Шерстюка! Может быть, он рисовал сразу после пробуждения!
– Возможно, возможно. Это лишь подтверждает цепь моих умозаключений. Смотри: реципиент может рисовать фигуру, даже не догадываясь, какое воздействие это изображение может оказать на других. Он просто переносит на бумагу не дающий ему покоя образ. Другой человек смотрит на рисунок, и у него в мозгу начинаются те же процессы, что и у реципиента.
– Вирус, – ледяным тоном сказал Вадим. – Эта штука заразна. Мой оператор выдвинул похожее предположение насчет компьютерной обработки сигнала. Он считает, что данные, полученные при анализе, могут сформировать в счетном устройстве управляющую программу, способную полностью или частично принять на себя управление системой.
– Вот именно! – Виталий Кузьмич вынул трубку изо рта. – Причем нет разницы, какое именно счетное устройство будет работать – человеческий мозг или компьютер. И операционная система не имеет значения.
– И язык, на котором говорит человек, – докончил Вадим. – Все построено на системе образов.
– Совершенно верно. Тогда демонстрация Модели, созданной Ричардом Греем, могла привести к появлению еще одного или даже нескольких реципиентов. Остается только понять, какова цель управляющей программы, а точнее, чего хотели добиться неведомые нам инопланетные программисты.
– Но прошлые приемы не привели к глобальным катаклизмам, хотя, судя по наличию Шри-Янтры, реципиенты уже существовали в истории человечества.
– Если не считать глобальными катаклизмами гибель и возникновение цивилизаций, – генерал снова зажал зубами мундштук трубки, – создание мировых религий, чудеса пророков, и прочая, и прочая.
– Н-да… – Вадим не нашел, что на это ответить.
– Но я думаю, в нашем случае влияние сигнала на способности реципиентов гораздо сильнее, чем в прошлом.
– С чего вы это взяли? – Вадим пристально взглянул генералу в глаза.
– Сложность фигуры. Шри-Янтра намного проще того, что нарисовал Шерстюк. В ней словно не хватает некоторых элементов. Это говорит о выпадении отдельных кусочков информации при приеме, понимаешь? Мы создали для реципиента почти идеальные условия, а в Америке помогла мощная аппаратура и погодные условия. Раньше же люди принимали сигнал через скальную породу, что вносило спонтанные искажения. Шум.
– Шум, – задумчиво повторил Вадим. – Значит, все чудеса, которые творили разные пророки, ничто по сравнению с умениями, приобретенными Шерстюком? Черт бы меня побрал… Понять бы, в чем именно заключаются его возможности!
– Можно попробовать провести аналогии с уже изученными свойствами Шри-Янтры, – без особой уверенности предположил Стежнев.
– Кстати, да. – Вадим погладил бородку. – Некоторые физиологические изменения в организме Шерстюка напоминают процессы, происходящие у людей, созерцающих Шри-Янтру. Например, усиленный приток крови к правому полушарию.
– Активация правого полушария вызывает повышенную самоуверенность. – Виталий Кузьмич вспомнил один из отчетов экспертов.
– Как вы говорите? – насторожился Вадим. – Уверенность в себе?
– Так считают ученые.
– Кажется, я нашел ниточку. – Вадим поднял глаза. – Вспомните, что говорил наш эксперт! Это ведь одно к одному!
– Поясни-ка, будь любезен.
– Он рассказывал о внушении без слов, да и о самовнушении тоже. О постгипнотическом эффекте…
– Это я помню! – прервал его генерал. – В чем суть твоей догадки?
– Ну, – чуть замялся Вадим. – Способность к внушению и к самовнушению, мне кажется, напрямую связана с уверенностью в себе. А эксперт предполагал, что все чудеса, включая повышение скорости реакции, могут объясняться именно этим.
– Не знаю. – Стежнев с сомнением пожал плечами. – Кроме того, не забывай про американцев. У них все развивается по совершенно иному сценарию.
– Не совсем по иному, – не согласился Вадим. – Результат у нас и у них одинаковый – контроль над реципиентом утерян.
– Передергиваешь.
– Вовсе нет. Мы понятия не имеем, чего ждать дальше. Они тоже.
– Ладно. Ты анализировал возможность установления контроля над американским реципиентом?
– Теоретически это возможно, если знать, кто попал под воздействие Модели. По последним данным Алекса, из видевших Модель могли выжить только трое: два штабных офицера и личный референт Ричарда Грея. Все они на данный момент числятся пропавшими без вести. Сам Алекс пострадал во время катастрофы в лаборатории NASA и сейчас находится в городском госпитале с ожогом плеча, так что ему сложно собирать достоверную информацию.
– У нас есть еще кто-нибудь в этой системе?
– Настолько глубоко внедренного и хорошо информированного – нет.
– Ладно. Тогда найди способ сообщить Алексу о возможной опасности реципиента.
– Связь с ним имеется, – негромко сказал Вадим, – но мы сами не знаем, в чем эта опасность может заключаться.
– Значит, необходимо приложить все силы для поиска Шерстюка. Кроме того, уничтожь все его рисунки, записанные камерами наблюдения.
Стежнев вдруг запнулся и вынул изо рта погасшую трубку.
– Черт меня задери, – медленно выговорил он. – Кузина Шерстюка наверняка видела подлинники, если он рисовал дома!
– И они наверняка гораздо подробнее той мазни, которую нам удалось получить через камеры!
– Да. Она могла заразиться.
Внезапно ожил динамик селектора, и Вадим невольно вздрогнул от громкого голоса Ксении.
– Прошу прощения, – сказала она. – Срочное сообщение из милиции. Дежурный из управления сообщает, что отделением в Новых Черемушках была задержана Людмила Шерстюк, жена Олега Шерстюка.
– За что?
– Хулиганские действия. Громила таксофон в метро.
– Хорошо. Она там или ее перевезли в управление?
– Ни то ни другое. Дежурный сообщил мне о ее задержании и тут же перезвонил снова.
– Что там у них? – спросил Вадим, ощущая нехорошее предчувствие.
– Людмила Шерстюк совершила побег из отделения, – спокойно ответила Ксения.
– Нормально… – протянул генерал, постукивая пальцами по столу.
Вадим отпустил кнопку селектора и откинулся на спинку стула.
– Вот и мы дождались, Виталий Кузьмич.
– Чего?
– Контакта. Светлого мига единения с космическим разумом, черт бы его подрал. Сигналы ловили из космоса! Поймали… Первый же оказался заразой. А мы ожидали зашифрованных технологий, великих откровений, ниспосланных свыше. Нате, кушайте!
– Успокойся! – жестко сказал генерал. – Не хватало мне только паники на корабле. Шерстюка ищут, и этот процесс мы ускорить не можем. Но мы можем выдать Алексу дополнительные деньги, чтобы уговорить его покинуть госпиталь и вернуться в центр связи. Наверняка потеря двух штабистов и референта высшего уровня завертела государственную машину Соединенных Штатов. Через центр связи Алекса обязательно будут проходить интересующие нас информационные потоки, и это даст нам возможность хоть как-то контролировать ситуацию.
Низкая, похожая на золотистую жабу «Хонда» с ревом рассекала заснеженное пространство проспекта, огни фонарей за окнами сливались в извивающиеся цветные полосы. Кира рулила спокойно, со знанием дела выводя машину из небольших заносов, в которые та иногда срывалась.
– Хорошо водишь, – нервно улыбнулась Шерстка, побелевшими пальцами цепляясь за подлокотник.
– Это у меня хобби такое, – рассмеялась Кира, не спуская цепкого взгляда с дороги.
Лучи фар впивались в асфальт, словно лезвия бритвы, казалось, они плавят снег, клубившийся перед капотом.
– Что у них там за массовка? – Кира удивленно вздернула брови.
Люда поняла, о чем речь, только когда они подъехали поближе, – на милицейском посту возле развязки МКАД действительно наблюдалось необычное оживление. Десяток машин с мигалками и без них сгрудились возле обочины, а вокруг них, несмотря на мороз и ветер, суетилось множество людей.
– Ловят кого-то, – вздохнула Кира. – У тебя с документами все в порядке? Ах да! Тебя же как раз и ищут!
– Мужа, а не меня, – поправила ее Шерстка.
– Ну, теперь уже и тебя, наверное. Чтоб я так из-за мужика!.. – патетически воскликнула Кира. – Ладно. Разберемся по ходу веника.
Она сбросила скорость.
Посмотрев в боковое окно, Шерстка заметила милиционера в форме. Он стоял лицом к стене, заложив руки за спину, а двое крепких парней в штатском деловито надевали на него наручники.
– Что это? – Девушка не поверила собственным глазам.
– Бывает, – неохотно ответила Кира. – Есть у них служба внутренней безопасности. У меня был кент один из их конторы, рассказывал. Любому менту достаточно один раз попасться на доказуемом проступке, и его тут же сожрут до костей.
– Что-то не верится… – пожала плечами Люда. – Тогда бы они вообще взяток не брали.
В свете фар мелькнул полосатый жезл, указав место для остановки.
– Просто народ по глубоко укоренившейся привычке боится их закладывать. – Кира включила указатель поворота и остановила машину возле красно-белого турникета.
– Черт! – Шерстка съежилась и опустила глаза.
– Не щемись! – строго сказала проститутка. – Веди себя нормально! Любой мент мигом прочитает испуг по глазам.
Инспектор обогнул машину, привычно оценивая состояние покрышек и осветительных приборов. Кира нажала кнопку, опустив стекло.
– Здравствуйте! – Милиционер остановился возле ее окошка и коротко козырнул. – Документы, пожалуйста.
Кира протянула две пластиковые карточки. Ее лицо выражало при этом одну лишь безмерную скуку.