Да, кругом были люди. Живые. Но толпа незнакомых, а точнее совсем чужих ей людей пугала. И сейчас проходящие мимо по улице пустые люди, кажущиеся ожившими манекенами ее совсем не пугали бы. Если не привлекать к себе внимание неадекватным поведением, им нет ни до чего дела. Эти же были совсем рядом. И они… слишком живые. На какое-то мгновение захотелось в свою палату, и чтобы никого не видеть и не слышать.
Ну уж нет! Тряхнув головой, Алиса поднялась на ноги. С незнакомцами можно познакомиться. А чужие люди со временем станут близкими. А сейчас хочется поскорее это закончить. Отыскав глазами доктора, осматривающего очередного пациента, она, было, направилась к нему.
— Алиса, — позвал кажущийся знакомым голос, и не успела она подумать над тем, кому же он может принадлежать, перед ее глазами встала картина с коротко стриженным седеющим мужчиной лет сорока пяти-пятидесяти. Вик. Он, с автоматом за спиной и пистолетом в кобуре на боку, подошел к ней, — как хорошо, что ты здесь.
— Я так не думаю, — ответила Алиса.
— Ну да, не из самого приятного места мы вас забрали. Уж лучше бы ты тогда пошла с нами. Тогда твой карантин уже закончился бы, и не пришлось бы сидеть дважды.
— Что? Карантин?
— Две недели, — Вик пожал плечами. — Но это необходимо. Первые две недели самые опасные. Большая часть вывертов раскрывается именно в этот период.
— Выверты?
— Нелюди, — пояснил Вик. — Именно нелюдей нам иногда напоминают манекены. Ну, пустые. Поначалу. Вот новички из очнувшихся и кидаются на них.
— А две недели помогают?
— Карантин-то? Конечно. Если человек не обратился за две недели, то потом почти никогда…
— А две недели после чего? — уточнила Алиса. — Что берется за точку отсчета?
— Ты о чем?
Алиса несколько мгновений молча смотрела на собеседника. Потом легким усилием воли включила одну из освоенных функций и с десяток строк надписей появились рядом с Виком. Виктор Молчанов. Возраст, рост, вес. Позывной “Вик”. Младший сержант ополчения. И в самом низу вполне ожидаемая надпись “Инициализация начата, загрузка 54,32 %”.
— Ни о чем, — ответила Алиса и отвернулась. — Я очень устала и сейчас даже на карантин согласна. А для начала было бы неплохо присесть хотя бы на лавку. Так что я собираюсь прямо сейчас миновать, — она повернулась в сторону проверяющего новоприбывших мужчины и над ним тотчас развернулись надписи со сведениями. В графе с позывным значилось: “Док”, — миновать Дока и пойти отдохнуть.
— Дока? А, да. Я чего подходил-то. Ты же не против, если я попрошу определить тебя в мое подразделение? Если конечно категория будет подходящая. Ну и если ты захочешь обучаться воинскому делу.
— Я не против, — ответила Алиса, хотя на самом деле ей хотелось сказать, что ей все равно.
— Вот и лады. Давай, держись. Две недели всего.
Вик ушёл, а Алиса, проводив его взглядом, направилась к Доку. Тот на перешептывания не обращал внимания, а вот на приближение человека с дальнего конца своеобразной очереди нахмурился, но ничего не сказал. Остальные же вообще никак не отреагировали, хотя явно заметили. Но идти вперед никто не рвался. Встав с краю, Алиса продолжила изучать надписи над Доком и мужчиной, которого он обследовал. Дока звали Вячеслав Игоревич Смаленский. Позывной “Док”. Главный врач ополчения. И прочие данные. Его пациент Михаил Юрьевич Бортников. Безработный. Кандидат ополчения. Процент инициализации у Дока чуть выше пятидесяти. В данные о возрасте, росте и прочем Алиса постаралась не всматриваться. Хорошо бы их и вовсе не было. Имя или позывной если есть. Звание или должность. И, пожалуй, хватит.
И будто повинуясь одной только ее мыслям, лишние строчки над Доком исчезли, оставляя только позывной и должность.
— Ну и долго я буду ждать? Иди сюда, раз вперед вышла.
Алиса вздрогнула от неожиданности. Задумавшись, она позабыла, где находится и не заметила, что Док уже отпустил мужчину, которого только что осматривал. Помедлив еще мгновение, Алиса подошла.
— Посмотри на меня, — Док посветил ей в каждый глаз по очереди. — Теперь открой рот. Сыпи никакой нет? Жалобы? — Алиса покачала головой. — Аллергические реакции на что-нибудь есть.
Алисе вдруг стало интересно, а могли ли подобные данные быть среди этих надписей. И является ли хоть что-то из этого правдой? И тотчас надписи над Доком обновились. Из понятных Алисе данных там были только температура тела и давление, и она почти сразу усилием воли вернула надписи к сокращенному варианту.
— Все в порядке, проходи. Следующий.
— Здравствуйте, — за спиной послышался голос ее мужа.
Алиса вздрогнула и коротко обернулась. Помимо имени и указания, что он кандидат ополчения значилось, что загрузка инициализации начата. И данные чуть выше ноля.
Отвернувшись, Алиса вошла в сарай. Хотя вернее было бы назвать это строение навесом, так как стены практически отсутствовали. Не считать же стенами перила в половину человеческого роста высотой. И только несколько слоев маскировочной сетки создавали ощущение защищенности.
Отыскав взглядом свободное место в самом дальнем от входа углу на расставленных плотными рядами лавках, Алиса направилась туда. Самое время проанализировать ситуацию.
Их запрут на карантин на две недели. Не совсем ясно, от чего они хотят обезопасить себя этим карантином. Если от болезней, то было бы логичнее избегать контакта. Так что не вариант. Скорее всего, это связано с этими всякими инициализациями. Что там Вик сказал? Именно за вывертов новички принимают манекенов. Что бы это все значило? Какие еще выверты?
Пару минут спустя под навес зашел Александр. Отыскав Алису взглядом, он, было, направился к ней, но она покачала головой и отвернулась.
16 глава
Отвернувшись от Александра, Алиса некоторое время сидела и бездумно глядела перед собой, но потом ее внимание привлекло движение снаружи. Сквозь несколько слоев маскировочной сетки было не очень хорошо видно, но только до тех пор, пока в голове не мелькнуло мимолетное раздражение из-за этого, и тотчас сетка стала полупрозрачной, да и перила тоже.
Шестеро мужчин в жутко вылинявшей камуфляжной форме, точнее только в штанах, ранее замеченные Алисой, продолжали копать ямы. Только эти люди были без оружия. Хотя нет. У каждого был пистолет в кобуре на поясе. Странная способность, ранее сделавшая прозрачной маскировочную сетку, подсветила оружие красноватым светом. Над каждым значилось: “рядовой взвода обеспечения ополчения”. Значит все же не пленники, как Алиса подумала раньше, и не кандидаты. Значит и они после карантину станут рядовыми. По-очереди орудуя лопатами и весело переговариваясь, они углубляли разом пяток ям. В центре будущего строения лежали стволы деревьев с обрубленными сучьями. Когда с ямами было покончено, мужчины отложили лопаты, похватали топоры и направились к будущим столбам. Распределившись вдоль крайнего ствола, они принялись обтесывать кору и вырубать сучья. Покончив с первым столбом, перешли ко второму. Когда они приступили к третьему, к ним подошел мужчина постарше и с автоматом. Бригадир, если верить надписи. Что-то сказал, но издалека было не слышно. Что? “Пересменка. За мной!” — зазвенело в голове.
Алиса потрясла головой и отвернулась. Людей под навесом заметно прибавилось, но от того, что почти никто ни с кем не разговаривал, было тихо. Почти все расселись по лавкам, и еще места оставались. Несколько человек подпирали столбы. У всех одинаково ссутуленные плечи и округлые спины, все серые, и отнюдь не от того, что на всех серые робы. И десятки светящихся в полумраке затененного пространства надписей с именами, громоздящиеся друг над другом. Светятся, как индикаторы в каких-нибудь приборах. Только от их свечения нет света, а напротив — все кругом кажется совсем мрачным. Стоило остановить взгляд на ком-нибудь, и надпись над ним выходила на первый план и становилась еще ярче. А если выбрать взглядом какую-то надпись, то человек, к которому она относилась, подсвечивался синеватым свечением. Как в какой-нибудь игре.
Тяжело вздохнув, Алиса закрыла глаза и откинулась на спинку. Потом вновь открыла и уставилась на надписи. Если бы только они не были такими навязчивыми. И те тотчас побледнели. Еще, еще немного бледнее. От волнения Алиса подалась вперед. И надписи стали настолько бледными, что можно и вовсе не обращать на них внимания. Убирать же их совсем Алиса больше не пыталась, потому что в таком случае стоило только, глядя на кого-нибудь, подумать о том, что это за человек, или что-то в этом роде, и они вспыхивали ярко и во всей своей полноте. Лучше уж пусть будет так.
Звуки шагов где-то сбоку привлекли внимание, и Алиса вновь глянула сквозь опять ставшую полупрозрачной маскировочную сетку. На площадке, где собирались строить что-то новое, где совсем недавно бригада мужчин обтесывала столбы, было пусто. Шаги же доносились от марширующих мимо солдат. А нет, не мимо. И не солдаты, а вновь рядовые взвода обеспечения. Озвучив план работы, их бригадир развернулся и ушел. Мужчины принялись за работу. Наблюдать за ними было интереснее, чем разглядывать спины бывших пленников.
— Так, встали и на выход, — послышался командный голос. — Живее.
Алиса, вздрогнув, повернулась. Голос принадлежал высокому худому мужчине, жилистому и жесткому, с прищуром на один глаз. Майор ополчения. Позывной “Скат”. Незаметное желание и рядом высветилось имя: Вершинин Денис Александрович; а потом сразу исчезло.
— На плацу постройтесь… по трое, — продолжал он командовать. — Ну же. Шагом марш.
Люди зашевелились, поднимаясь с мест и, зевая, потянулись к выходу. Строились долго, так как девять человек из десяти не понимали, чего от них хотят. Только минут через десять майор встал перед ними и внимательно осмотрел весь ряд. Алисе показалось, что он всматривается в каждого. Что, интересно, он видит? Ведь видит же что-то! Не может же этот интерфейс быть глюком, ведь Жека о нем упоминал. Но спрашивать об этом у товарищей по несчастью совершенно не хотелось.