Аплодисменты.) Эта статья – теоретически не состоятельна. Почему? Потому что автор запутал вопрос о различии между социальным, классовым конфликтом и конфликтом жизненным, имеющим место в социалистическом обществе, где конфликты перестали быть столкновением враждебных классов, поскольку враждебные для рабочих и крестьян классы ликвидированы.
Из рассуждения т. Грибачева объективно вытекает, что в хороших колхозах, на передовых предприятиях – нет места ни для каких жизненных конфликтов, ввиду чего они, видимо, не могут быть предметом художественного отображения. А к конфликту автор почему-то отсылает писателя только на целинные и залежные земли, причем предлагает искать эти конфликты в глубинах психологии тех людей, которые добровольно откликнулись на призыв партии – поехать на освоение новых земель.
<Л. 52>
Подобный факт свидетельствует о недостаточной идейной зрелости наших литературных критиков и о незнании ими жизни. Они не поняли, что новое везде, в том числе и в хороших колхозах, и на передовых предприятиях – растет только оттеняя, преодолевая и побеждая старое.
Ведь общественная жизнь создается людьми. Вне деятельности людей нет истории. Когда мы видим в жизни высокие ее социалистические основы, мы знаем, что их создали люди, и стремимся понять и изобразить, как они это сделали. Когда мы видим в жизни изъяны и плохие стороны, мы знаем, что они тоже создаются людьми. Мы не субъективисты и не говорим, что все хорошее в жизни – это создано трудом людей, а все плохое – не зависит от их деятельности.
Нам не нужна ни лакировка действительности, ни смакование конфликта, но надо, чтобы писатель мог видеть трудности и указать пути их исправления, чтобы он мог указать противоречия, существующие в жизни и увидеть новое и растущее в жизни.
Именно за умение видеть хорошее в жизни читатель полюбил многих наших писателей как Овечкина, Троепольского, Тендрякова и многих других из молодежи и среднего и старшего поколения.
Несомненно, что, видимо, в теории литературы и в марксистской эстетике, и в трудах наших философов были найдены и освещены реальные конфликты и противоречия в условиях Советского общества. Но здесь была известная путаница.
<Л. 53>
Некоторые товарищи рассуждают так: в обществе антагонистическом существуют конфликты и там и сатира должна быть типа сатиры Гоголя и Щедрина. В обществе социалистическом нет антагонизма, а некоторые мелочи (sic!). То ли дело эпоха гражданской войны – там и антагонизм, и острые конфликты, а в послевоенное время изобретать конфликты не удается, и значит, сатира типа Гоголя не удается. И хотя партия ясно сказала: «Нам нужны гоголи и щедрины», в некоторых предсъездовских статьях эти положения поставлены под сомнение. Одни товарищи пытаются доказывать, что Щедрин и Гоголь – не то, что нам нужно, потому что писатели у нас не должны бороться против существующего строя. Но при этом забывают, что Щедрин и Гоголь в своей борьбе против крепостничества ненавидели: прохвостов, чинуш, жуликов, подхалимов, карьеристов и всю подобную нечисть и бичевали ее нещадно.
Есть ли такая нечисть у нас? Да, она как пережиток прошлого, питаемая капиталистическим окружением, гнездится кое-где в порах нашего общества, маскируется, тормозит движение вперед. И наши драматурги не с меньшей ненавистью должны выжигать эту нечисть, чем это делали Гоголь и Щедрин. Поэтому-то партия и сказала, что нам нужны гоголи и щедрины, – это, разумеется, нисколько не ослабляет социалистический строй, а, наоборот, будет служить его укреплению, дальнейшему развитию и расцвету.
<Л. 54>
Но, товарищи, когда мы говорим, что сатира должна бичевать общественные пороки и недостатки, то мы должны знать, что здесь решающее значение имеет та позиция писателя драматурга, писателя, (sic!) с которой это отрицание и осмеяние производится, – то есть то, что Щедрин называл «действительной исходной точкой для выводов», и та цель, тот положительный идеал, во имя которого и ради которого совершается то отрицание.
Когда теория бесконфликтности была раскритикована, отдельные товарищи-драматурги упрощенно поняли свою задачу и встали на путь заимствования и подражания сюжетной линии, например, «Ревизора» Гоголя, что, конечно, плохо.
Но, товарищи, разве этот факт может подо<рв>ать суть призыва партии развивать советскую сатиру в традициях и духе Гоголя и Щедрина? Конечно, не может! Иначе получается, что отдельная слабая пьеса такого рода служит в некоторых критических статьях аргументом против призыва партии создавать произведения в этом плане, в этом духе и такого же значения.
С другой стороны, возникла нездоровая спекуляция на этом призыве и отдельные люди, совсем не озабоченные борьбой за новое, встали на путь выдумывания таких «конфликтов» между простыми людьми – народом и государственными организациями, или «конфликта» между старшим и молодым поколениями советских людей и т. п.
<Л. 55>
Наконец, товарищи, еще одно проявление неглубокого понимания конфликтов и противоречий. Оно выражено в некоторых произведениях, построенных на мнимом конфликте. Схема его такова: сначала тот или иной руководитель (директор завода, председатель колхоза, инженер-изобретатель, ученый и т. д.) не хочет сделать того, что нужно и полезно, потому в течение пьесы, рассказа или повести этого упрямого человека уговаривают: жены, мужья, родственники, местком, партком, райком, министр и т. п. Наконец он соглашается изменить свою позицию, что вызывает общую радость и является финалом. При этом счастливо рассеиваются все семейные неурядицы или недоразумения между влюбленными. (ГОЛОСА – Регламент!) Я сейчас кончу.
Товарищи, я хотел еще обратить ваше внимание на то, что для работы наших театров и киностудий исключительное значение имеет развитие социалистического реализма, отраженного в указаниях нашей партии, в опыте нашей советской литературы, которые мы имели после 1 съезда советских писателей. Если коротко сказать об этом опыте, то можно было бы так, товарищи, высказать эту мысль. Вот в приветствии Центрального комитета советским литераторам говорится…
<Л. 56>
В приветствии советским литераторам говорится, что наша литература имеет много недостатков, и затем Центральный комитет ставит перед нею большие, важные задачи.
Если говорить об опыте нашей литературы, то можно было бы сказать, что социалистический реализм требует, во-первых, правдивого, исторически конкретного изображения жизни и подвигов народных масс, как творцов всего материального и духовного богатства общества.
Социалистический реализм требует не простого описания и фотографирования общественных явлений и жизни людей, а вскрытия и художественного отражения существенных сторон закономерного процесса развертывания сил социалистической революции, коммунистического строительства.
Он требует от художника вести народ вперед, ясно видеть зародыши и стороны грядущего в настоящем, находить в жизни и художественно изображать те драгоценные завоевания народного опыта, массовое распространение и усвоение которого убыстряет весь процесс развития к коммунизму, делает победу коммунизма более быстрой, эффективной и полной.
Наше поколение писателей, деятелей науки и культуры живет <в> замечательное время, когда по всем направлениям – экономическому, культурному – побежда…
<Л. 57>
ют коммунистические идеалы и принципы.
Центральный Комитет призвал советских писателей создать яркие, правдивые образы наших современников. В этом приветствии Центрального Комитета выражена глубочайшая забота партии о развитии и судьбах советской литературы и дана большая программа ее развития на целый исторический период.
Будемте же работать, товарищи, на этом пути и по этой программе для счастья нашего народа, творца коммунистического мира!
(Аплодисменты.)