Ивосо, следом за Блокету, бросилось животом на камни перед Хси.
— Я — рабыня! — зарыдала она. — Пожалуйста, Господин, не позволяйте им отдать меня женщинам!
Ее слезы обильно увлажняли скалу и его мокасины. Ее тело тряслось от рыданий. Ее маленькие руки, стянутые сыромятной кожей, беспомощно дергались за ее спиной. Ее губы прижимались снова и снова к его мокасинам, покрывая их отчаянными молящими поцелуями.
— Я прошу Вас, Господин! — всхлипывала девушка. — Пожалуйста! Пожалуйста, примите меня как рабыню!
Он присел подле нее, и легко перевернул ее на бок, чтобы она могла видеть его.
— Кажется, Ты утверждала, что скорее умрешь, чем станешь моей рабыней, — напомнил он.
— Я лгала, — захныкала она. — Я лгала! Я — рабыня! Вы можете наказать меня за это!
— Я часто задавался вопросом, могла ли Ты, не быть рабыней, — заметил Хси.
— Теперь, Вы видите, что не могла, Господин!
Он пристально посмотрел на нее.
— Но мало того, что я — рабыня, — добавила она. — Я — Ваша рабыня!
— Моя рабыня? — удивился он.
— В течение многих лет, я знала, что была Вашей рабыней. Конечно, Вы ведь тоже, когда смотрели на меня, должно быть, знали, что были моим владельцем! — проговорила рабыня, но видя, что Хси молчит, добавила: — Это было подтверждено у столба, когда Вы преподали мне мой пол, и Вашу власть!
Хси, сидя на корточках, молча, в упор глядел на нее. Его лицо было бесстрастно.
— Я прошу только, дать мне возможность доказать, что я достойна того, чтобы принадлежать вам.
Наконец парень встал, и скрестил руки на груди. Он был худощав и крепок. Из одежды в данный момент на нем был только бричклаут.
— Отдайте их женщинам! — опять крикнул кто-то.
— Отдайте их женщинам! — поддержали его сразу несколько человек.
— Нет, — вдруг отрезал Кувигнака.
Пораженные мужчины внезапно примолкли.
— Я принимаю эту женщину, как свою рабыню — объявил он, указывая на ту, кого прежде звали Блокету.
Задрожавшая девушка, что раньше была Блокету, положила щеку на камни около его мокасинов.
— Тогда, отдайте женщинам хотя бы вон ту! — крикнул краснокожий, указывая на ту что, когда-то была Ивосо.
— Нет. Она — моя рабыня, — заявил Хси, вызывающе смотря на мужчин.
— Да будет так. Вопрос решен, — провозгласил Махпиясапа, после чего развернулся и ушел, уводя за собой остальных.
Беспомощная Ивосо, дрожа, валялась у ног Хси.
— Ты — Цеспу, — назвал Кувигнака ту, что была Блокету.
— Да, мой Господин, — отозвалась она, принимая имя, которое с языка Кайил переводилось как «бородавка».
— Ты — Цесли, — Хси также дал новое имя той, что была Ивосо.
— Да, мой Господин, — ответила она, названная словом в наречии Кайил означающем «экскременты», как человеческие, так и от животных. Среди Кайил имена подобные Цеспу и Цесли весьма характерны для рабынь.
Я осмотрелся. Кувигнака, Цеспу, Хси, Цесли и я, остались на тропе в одиночестве. Я решил, что, возможно, пришло время и мне оставить друзей наедине с их невольницами.
Кувигнака, аккуратно, развязывал ноги Цеспу.
— Рабыня просит милости, — обратилась Цесли к Хси.
— Да, — откликнулся он.
— Пожалуйста, развяжите мои ноги, Господин, — попросила она.
— Зачем? — поинтересовался Хси.
— Тогда, я смогу служить своему хозяину, — объяснила рабыня.
Я покинул вершину тропы, и вскоре стоял на краю высокого обрыва, любуясь открывавшимся оттуда видом на равнины. Предо мной раскинулись широкие и прекрасные горизонты Прерий.
Я снова бросил взгляд вниз, туда, где раньше стояла политая кровью баррикада. Там, около самой вершины тропы, приблизительно в сотне футов справа от меня и в нескольких футах ниже, на покатой хорошо просматриваемой поверхности тропы, где с одной стороны возвышается утес, а с другой открывается пропасть, свежеиспеченные рабовладельцы сжимали в руках своих рабынь.
Насмотревшись на широту Прерий, раскинувшихся под Скалой Советов, я возвратился в свой вигвам.
Глава 51Пересмешники привели в стойбище гостя
— Пересмешники нашли его в степи, — пояснил мужчина. — Они его сюда и притащили.
Гостя привели на двух толстых веревках, каждая из которых шла к седлу кайилы по обоим бокам животного. Позади него ехали воины с копьями наперевес. Существо было слабо, заметно, что оно потеряло много крови. Его торс была почти полностью покрыт веревками, плотно притягивающими его руки к телу. Массивная палка, около восемнадцати дюймов длиной и трех в диаметре, была втиснута между его зубами, а челюсти были связаны между собой. Когти монстра были вырваны.
— Что это? — удивленно спросил мужчин.
— Это — один из тех, кто был с Желтыми Ножами, и кого мы победили на тропе, — объяснили ему.
Похоже, что это был кюр, о котором я думал, как восьмом монстре. Очевидно, он отделился от своих соратников во время истребления обоза и колонны солдат дикарями. Я встречал его однажды, когда он вернулся на поле боя, чтобы покормиться. Именно этот кюр угрожал Ваниямпи, и именно ему я помешал на них напасть. Поскольку мы не были одинаково вооружены, он был один и пеший, и я с Грантом, который держал заряженный арбалет, и так как монстр не напал на меня, я не препятствовал его бегству с того места. Таково требование кодексов, под которыми я когда-то подписался, кодексов, которые я никогда не забывал.
Позже я узнал от того, кто был тогда Тыквой, одни из Ваниямпи, что девять тел животных были найдены на поле боя. Их не хоронили, а лишь оттащили подальше в степь сами краснокожие, и из-за этого я оказался неспособен в то время определить, были ли Ког и Сардак среди оставшихся в живых кюров после разгрома наемников. С колонной следовали семнадцать фургонов, в которых, как я догадался, находились по одному кюру. Этот вывод я сделал на основании их раздражительности и территориальности. Вычитая девять убитых животных, вероятно главным образом Пересмешниками, оказавшихся менее чувствительными к их внешности, чем другие краснокожие, я определил, что вероятное число оставшихся в живых кюров — восемь.
Когда Кувигнака и я подсматривали за празднованием победы Желтых Ножей и солдат в летнем стойбище, мы насчитали там только семь кюров, включая Кога и Сардака. Восьмой кюр, как я и предполагал, оказался, оторван от его товарищей. Тогда я посчитал, что он, скорее всего, погиб на прериях. Теперь выяснилось, что он попал в плен к Пересмешникам, и как оказалось поблизости отсюда. Не думаю, что это было случайностью. Вероятно, монстр следовал за воинами, предполагая, что движения таких больших масс людей, могли быть, так или иначе, связаны с делами его соратников, с которыми, он, несомненно, надеялся возобновить контакт.
— Что мы будем делать с ним? — поинтересовался воин. — Пересмешникам он без надобности. А убивать его многие из них считают неудобным.
— Скажите им, что следует отвести его в вигвам темного гостя, — предложил я.
Мужчина повернулся к Пересмешникам. Он указал на кюра, и затем широким жестом показал направление, потом пересек указательные пальцы правой и левой рук, как шесты вигвама. Он поднял голову и открыл рот, как если бы обнажая клыки, в то же самое время поднял правую руку, изогнув пальцы на манер когтей в угрожающем жесте.
Пересмешник, отвечающий за пленника, кивнул, и движением руки, скомандовал его соратникам вести пленного кюра следом за ним.
Я успел встретиться с монстром взглядом. Несомненно, он узнал меня, и вспомнил нашу предыдущую встречу. Наш обмен взглядами продлился не долго, и его, подталкивая копьями, заставили начать движение. Беспомощно связанный Кюр, волоча окровавленные задние лапы, из которых были вырваны когти, направился в вигвам Зарендаргара.
Глава 52Благодеяние
— Подними свой меч, прошу тебя, — сказал Альфред, уже схватив свой клинок с поверхности низкой плоской скалы.
Мы находились в окружение дикарей. Кайилы, Пыльноногие, Пересмешники и Слины. Я посмотрел на меч, лежащий на скале передо мной. Мне совершенно не нравилось то, что должно быть сделано.
— Я не думаю, что Ты окажешься мне достойным противником, — сообщил я ему.
— Если Ты этого не сделаешь, они разденут меня, обвешают колокольчиками, и мне придется бегать от мальчишек на кайилах, в качестве мишени для их копий! — напомнил он.
Из солдат в живых после боя осталось только пятеро, Альфред и четыре его офицера. Только этим четырем его соратникам, разрешили тянуть жребий. Трое из них будут бегать для мальчишек, раздетыми и обвешенными колокольчиками для их забавы с копьями. Один будет возвращен к западу от Иханке, чтобы он мог сообщить о том, что произошло в Прериях.
— Пожалуйста! — попросил Альфред.
— Они уважают тебя как командира, иначе, они бы не позволили тебе этого права, — объяснил я.
— Пожалуйста, — повторил он.
Я не хотел видеть Альфреда, бегающим и звенящим колокольчиками, как какая-нибудь девка рабыня, тем более исколотым копьями и истекающим кровью то ударов копьями. На теле рисуют круги, означающие баллы. Наименее уязвимые места, конечно, являются первыми целями. Мальчишки могут играть в такую игру на протяжении ана.
— Ты из касты Воинов, не так ли? — уточнил Альфред.
— Да, — кивнул я.
Вчера с меня сняли ошейник. Теперь, я был свободен.
— Пожалуйста, — еще раз повторил он.
Я поднял меч с поверхности скалы. Все закончилось очень быстро. Я вытер свой клинок.
Глава 53Рыжеволосая рабыня
Голая, рыжеволосая большегрудая рабыня облизывала и целовала меня, а затем, когда я того пожелал, неспособная сопротивляться самой себе, закричала полностью отдаваясь мне. Она все еще была изрядно покрыта грязью, а местами и синяками. Она досталась мне в качестве трофея при разграблении стойбища Желтых Ножей.
Оказалось, что она, войдя в мой вигвам, решила, что ее жизнь со мной, белым, могла бы быть легче, чем та, что была бы с краснокожим хозяином. За это о