— Я желаю тебе всего хорошего, раб, — сказала она.
— И тебе всего хорошего, рабыня, — ответил я, развернулся и пошел в сторону Кувигнаки, чтобы присоединиться к нему.
— Кэнка никогда не будет меня бить, — крикнула она мне вслед.
— Возможно, нет, — я не стал ее переубеждать, пусть, это сделает Кэнка.
— Давай, Виньела, — позвала Васнаподхи. — Готово мясо, для укладки на волокуши.
— Я уже иду, — отозвалась Виньела.
— О, какая здесь симпатичная девушка, — воскликнула Блокету, дочь Ватонки, вождя клана Исанна. — А почему она носит платье бледнолицей женщины?
— Возможно потому, что это — бледнолицая рабыня, — поддакнула Ивосо.
— Приветствую, Блокету. Приветствую, Ивосо, — с усмешкой поздоровался Кувигнака.
— Вы нарезали много мяса, — ревниво заметила Блокету, наблюдая за нами.
— Мы уже сделали четыре ходки назад в стойбище, — усмехнулся Кувигнака.
Я заметил, что и Блокету и Ивосо были весьма впечатлены этим.
— А сколько раз Вы съездили с мясом? — спросил Кувигнаку.
— Один раз, — вздохнув, ответила Блокету.
Я не был сильно удивлен. Мы отлично видели, как после обеда охотники один за другим, подъезжали к девушке, чтобы пообщаться с ней. Надо признать, что Блокету была красавицей, да еще и дочерью вождя.
— Ивосо работает слишком медленно, — попыталась оправдаться Блокету.
— И вовсе не медленно, — вспыхнула Ивосо.
— Кажется, Блокету, что это именно Ты ленишься и не торопишься, — заметил Кувигнака. — Это всем известно. Одеться покрасивее, встать в позу и улыбнуться охотнику. Тот сам сделает твою работу.
— Ах, так! — возмутилась Блокету, а Ивосо опустила голову, чтобы не было видно ее улыбку.
— Недостаточно быть просто красивой, — сказала Кувигнака.
— По крайней мере, Ты думаешь, что я красива, — несколько успокоившись, ответила Блокету.
— Этого недостаточно, — повторил Кувигнака. — Если бы Ты была моей женщиной, Ты бы работала, как следует. А если бы Ты начала лениться, то я бы просто тебя избил.
— Я полагаю, что Ты думаешь, что смог бы заставить меня работать.
— Да, — заявил Кувигнака. — Я бы принудил тебя работать, как следует, и вне вигвама, и внутри него, причем второе, даже еще лучше.
— Даже так! — задохнувшись от возмущения, сердито воскликнула Блокету.
— Да, можешь не сомневаться, — усмехнулся Кувигнака.
— Я — дочь вождя, — напомнила девушка.
— Ты — всего лишь женщина.
— Пойдем, Ивосо, моя дорогая служанка, — скомандовала Блокету, — мы уходим отсюда. Мы не можем оставаться здесь, и выслушивать лепет этой глупой девки в платье бледнолицей женщины.
— Из тебя могла бы получиться превосходная рабыня, Блокету, — заметил Кувигнака. — Было бы приятно завязать на твоем горле ошейник.
Ивосо взглянула за наши спины, и внезапно, ее глаза сверкнули. Она сразу же опустила голову. Я не сразу понял ее реакцию.
— О, о! — Блокету, безмолвно открывала рот, похоже, от гнева у нее пропал дар речи.
— Внимание, — предупредил я Кувигнаку. — Это — Хси.
Приближающийся к нам, сквозь высокую траву всадник, был молодым Солдатом Слином, сыном Махпиясапы, вождя Исбу.
— Вы подошли слишком близко к стаду, — заявил Хси.
Исходя из вибраций почвы, пыли и направления следов, я сомневался, что это было правдой.
— Я была оскорблена, Хси, — пожаловалась Блокету, молодому краснокожему, указывая на Кувигнаку. — Накажи его!
— Ее? — переспросил Хси.
— Ее! — быстро поправилась Блокету, возвращаясь к предписанному в племени обращению к Кувигнаке, как к женщине.
— И что она тебе сказала? — строго спросил Хси.
— Она сказала, что я ленивая и медлительная! — начала ябедничать Блокету.
— Так, что еще? — продолжил допрос Хси.
— И что он мог бы заставить меня хорошо работать в своем вигваме! — возмущалась девушка.
— Да-а-а, продолжай, — велел Хси.
— А еще, он заявил, что я могла бы стать превосходной рабыней, и что ему было бы приятно повязать мне ошейник!
Хси медленно и внимательно осмотрел Блокету. Она даже отпрянула и сжалась, смущенная его взглядом. Кажется, оценка Кувигнаки, точь-в-точь совпала с его собственной, только говорить этого он не собирался.
— Пожалуйста, Хси, — попросила она.
Насмотревшись на Блокету, парень обратил свое внимание на прекрасную Ивосо.
— Она не должна носить бриджи, — заметил он Блокету. — И, платье у нее слишком длинное. Подол должен быть короче, где-то посередине ее бедра.
— Она — только моя служанка, — возмутилась Блокету.
— Где ее ошейник? — спросил Хси.
— Я не надеваю ей его.
— Она больше не ребенок, — заявил Хси. — Она — уже взрослая женщина. Она достаточно взрослая, для одежды и ошейника рабыни. Она уже достаточно созрела, для мужчины.
Ивосо сердито смотрела себе под ноги.
— Женщина Желтых Ножей, — резко позвал Хси.
Она посмотрела на воина, с гневом в глазах.
— Это сделал воин Желтых Ножей, — сказал Хси, указывая на длинный, рваный шрам слева на своем подбородке.
— Хороший удар! — зло сказала Ивосо.
— Я убил его за это, — напомнил Хси, снова перенес свое внимание на Блокету.
— Накажи его! — приказала Блокету, указывая на Кувигнаку.
— Ее? — уточнил Хси.
— Ее! — исправилась дочь вождя.
— Я — воин, — усмехнулся Хси. — Я не вмешиваюсь в ссоры женщин.
— Ох! — сердито крикнула Блокету.
Я улыбнулся сам себе. Похоже, что Хси отлично справился с этим спором. Конечно, для него было бы ниже его достоинства, вмешаться в подобное дело. У него, как у Солдата Слина в данный момент исполнявшего обязанности по поддержанию порядка, в день охоты, хватало забот, намного более важных, чем отвлекаться на успокоение оскорбленного тщеславия какой-то женщины.
— Стадо слишком близко, — напомнил Хси. — Вы — все, должны покинуть это место.
Мы приготовились уходить.
— Отдельно, — приказал Хси.
От его команды, у меня волосы встали дыбом.
— Там, — указал Хси на юго-запад, — лежит туша убитого быка с расколотыми рогами, возрастом около тридцати зим.
— Но у него никуда негодные мясо и шкура, — озадаченно попыталась протестовать Блокету.
— Займись им, Блокету, — распорядился Хси.
— Да, Хси, — ответила она, и обе девушки, Блокету и Ивосо, развернули свою кайилу и направились прочь, оставляя за собой две линии от шестов волокуши. Я наблюдал, как трава вновь поднимается позади них. Через несколько минут для любого, даже опытного следопыта, замечающего каждый сломанный стебель, будет трудно определить, что они прошли этим путем.
— Там, — указал Хси, нам на юго-восток, — есть лощина, в которой лежит убитый бык, Гладкие Рога, возрастом не больше шести зим. Займитесь им.
— Да, Хси, — покорно сказал Кувигнака.
Гладкие Рога означает молодого, сильного быка. Его рога еще не сломись в боях, или от возраста. Гладкость рогов, кстати, вовсе не, просто, естественное явление. Быки полируют их сами, натирая их о наклоненные ветви и стволы деревьев. Иногда они могут даже прижимать их лапой вниз к земле в верхней части промоин и затем использовать вымытые твердые минералы в качестве абразива для обработки. Очевидно, эта обработка имеет двойное назначение — очистка и заточка рогов. Оба назначения полезны с точки зрения выживания вида, последний процесс особенно. Улучшая рога как оружие для нанесения колющих и режущих ударов, быки сами очищают стадо от слабых и больных особей, погибающих в результате боев. Таким образом, полировка быками своих рогов является инструментом естественного отбора, что в конечном итоге имеет последствия, благоприятные для выживания кайилиаука как вида.
— Ваши кайилы устанут, — предупредил Хси, и посоветовал: — Распрягите их из волокуш. Получше присматривайте за ними, а лучше стреножьте их поблизости от того, места, где будете работать.
— Да, — недовольно сказал Кувигнака.
— Теперь идите, — велел воин, указывая направление.
— Да, Хси, — ответил мой друг.
Когда молодой Солдат Слин отъехал подальше, я вытер пот со лба. Оказывается, я весь вспотел от нехороших предчувствий.
— Что все это значит? — спросил я в недоумении.
— Все это мясо на наших волокушах, должно быть разгружено, — пояснил Кувигнака. — Боюсь, оно может испортиться.
— Я не понимаю, — сказал я.
— Мы пойдем в лощину, — задумчиво сказал Кувигнака.
— Очень хорошо, — сказал я, и принялся освобождать волокуши от груза.
Глава 6Что случилось в лощине
На лощину медленно спускались сумерки.
— Это будет наша пятая ходка с грузом мяса, — заметил я.
— О, да, — устало подтвердил Кувигнака.
— Подожди, — отвлекся я от работы и прислушался.
Кувигнака, тоже поднял голову. Мы были в длинной, узкой и довольно мелкой лощине. То место где мы работали, разделывая тушу Гладких Рогов, находилось в приблизительно двадцати футах от левого склона и в тридцати от правого. В этом месте оба склона были достаточно круты.
Я почувствовал дрожь почвы под ногами.
— Они идут сюда, — крикнул Кувигнака. Он стремительно наклонился к передним лапам своей кайилы, в данный момент связанным кожаными стреноживающими путами, почти такими же, как путы для рабынь. Парень быстро освободил лапы животного от петель веревки, и сделал то же самое с моей. Как и посоветовал Хси, мы не запрягали кайил в волокуши.
— Сколько их там может быть? — спросил я.
— Две, возможно три сотни, — прикинул Кувигнака, легко запрыгивая на мохнатую спину кайилы.
Я пока не мог ясно разобрать звук стада, явно решившего пройти по узкому коридору лощины покрытой грязью и валунами.
— Запрыгивай, — скомандовал Кувигнака. — Скорее.
Я грустно посмотрел на мясо, которое мы нарезали, погрузили, а теперь вынуждены были бросить.
Почти в это же самое время, внезапно, из-за излучины лощины, раскачиваясь и кренясь на повороте, почти цепляясь плечом за склон, вылетел трехрогий бык. Его ноги, казалось, почти вылетали из-под его массивного приблизительно двух с половиной тысяче фунтового или даже больше тела. С дикими, налитыми кровью глазами, пеной вокруг ноздрей и рта, фыркая и ревя, бык-кайилиаук устремился на меня.