— Почему он должен быть погружен в горе?
То, что он мог бы оказаться не в стойбище, было для меня нежелательной новостью.
— Я думаю потому, что Кэнка попытался убить его, — объяснил парень, наблюдая за движением шнура.
Я не знал этого парня, и не видел большого смысла в передаче ему своих подозрений относительно того, что фактически произошло в этом взбудоражившем всех происшествии.
— Ты — раб Кэнки, не так ли? — вдруг спросил меня парень.
— Да, — не стал я отрицать.
— И тебя не схватили и не убили, — отметил он.
— Нет.
— Странно, — сказал он, опуская шнур снова в воду, и затем в песок.
Горе Махпиясапы, и я в этом не сомневался, было вызвано лжесвидетельством Хси, а не неким предполагаемым предательством со стороны Кэнки. Это, также, у меня не вызывало сомнений, было на уме мужчины, который хотел поговорить со мной. Он явно был не дураком. В своем позоре и горе Махпиясапа не пришел в совет. Возможно, он чувствовал, что не сможет там встретиться там лицом к лицу с остальными вождями. В малых пределах банного вигвама, наполненного паром и горячими камнями, он мог попытаться свыкнуться с тем, что произошло. Он мог затем пойти в некое отдаленное место, чтобы в одиночестве вызвать вещий сон, который помог бы ему узнать, что делать дальше.
— Господин, — позвал я.
— Да.
— По вашему мнению, Вопетон сопровождал Махпиясапу?
— Именно это я думаю, — ответил мужчина, таща влажный шнур, песок, задерживающийся на нем, медленно, но верно точил камень. Вероятно, он работал так уже больше двух дней над этим камнем. Я мог видеть начало канавки на его поверхности.
— Спасибо, Господин, — поблагодарил я.
— И это, тоже, странно, — добавил мужчина, осматривая камень.
— Да, Господин, — согласился я.
Камни для использования в банном вигваме нагреваются снаружи на огне, и на палках заносятся внутрь, где их поливают водой, создавая необходимую высокую температуру и влажность. Когда камень охлаждается, его нагревают повторно. Эта часть работы, нагрев камней, поднос воды, повторный нагрев камня и так далее, в идеале, делается не тем человеком или людьми, находящимися в банном вигваме. В идеале, это делает помощник. У меня не было сомнений, что Грант выступал в этой должности у своего друга Махпиясапы. В такое время его позора и страданий, вождь не мог перенести того, чтобы стоять перед его собственными людьми.
Я немного отполз, не поднимаясь с колен, затем встал, и покинул кропотливо работавшего над камнем парня. Я обернулся и снова посмотрел на огромный вигвам советов. Два охранника все также возвышались перед порогом. Между ними внутрь входили мужчины. Ожидающие посетить этот совет со стороны Кайила, высокопоставленные мужчину, члены советов разных кланов, и доверенные воины, и мужчины славные честностью и мудростью. Такие советы обычно открыты для доблести, доказанной и честной. В этом вигваме сегодня днем, был бы собран, для наиболее принятия важных решений, весь цвет племени Кайил. Какими абсурдными, теперь мне показались мои подозрения и страхи. Неужели, там, где собраны такие мужчины, столь многочисленные, благородные и мудрые, что-то могло бы отвлечь их от дел? Должно быть Оипутаке ошиблась. Желтые Ножи, прибывшие в стойбище, не могли быть военными вождями. Это не имело никакого смысла.
Убедив себя во вздорности своих подозрений, я направил свой путь прочь от вигвама совета.
— А где Ватонка? — вдруг услышал я вопрос какого-то мужчины.
— Он еще не прибыл, — ответил ему другой.
— Он что, занимается колдовством?
— Не знаю.
— Он ждет, когда сократится тень. Тогда он приедет на совет, — объяснил им кто-то.
После подслушанного разговора, сам не зная зачем, без какой бы то ни было причины, понятной мне самому, я направился к вигвамам Исанна.
Трое мужчин, скрестив руки на груди, стоявших около Ватонки, который находился на небольшом возвышении неподалеку от вигвамов Исанны, я не сомневался, были Желтыми Ножами. В них не было чего-либо такого, особенного, что резко отличало бы их от Кайилы. Скорее такой эффект складывался из совокупности многих мелких деталей, в украшении бисером их одежды, стиля в котором определенные орнаменты были сложены, срез их рукавов, бахрома на брюках, способ крепления перьев в их волосах и фасон их мокасинов. Они не были Кайилами. Они были кем-то еще. Они казались бесстрастными и невыразительными. Ватонка смотрел в небо, на юго-восток. В ногах у Ватонки торчала тонкая, вертикальная палка. На земле, вокруг палки, были начерчены два круга, большой и маленький. Утром, когда солнце было достаточно высоко, чтобы бросить тень, я предполагал, что тень от этой палки должна падать в точку на внешнем круге. В полдень солнце бросит самую короткую тень, и она попадет на, или в пределах меньшего из двух кругов. Я посмотрел на солнце, и потом вниз к палке и ее тени. Похоже, что до полудня осталось меньше, чем половина ана.
Ватонка, по контрасту с этими тремя воинам, про которых я решил думать, как о Желтых Ножах, казалось, имел нездоровый вид. Он смотрел на воинов, и затем, снова, обращал свой взор в небо, на юго-восток. Небо в этот день было чистым и ясным. Около мужчин, немного в стороне, располагались Блокету и Ивосо. Блокету, также, казался напуганной. Ивосо, с другой стороны, как другие трое, кто, по-видимому, были Желтыми Ножами, казалась довольно спокойной. Эти шестеро, и еще двое других, стоявших по соседству с копьями в руках, воинов Исанна, носили желтые шарфы по диагонали обвязывающие их тела, проходя от левого плеча до правого бедра. Цель этих шарфов, как мне показалось, состояла в том, чтобы идентифицировать и защитить их как, членов посольства мира. Вероятно, также, они имели магический смысл, возможно предложенный во сне одному из них.
Я не знал, позволят ли Блокету присутствовать на совете или нет. Обычно женщинам не разрешают находиться в таких местах. Краснокожие, хотя часто и с большим вниманием прислушиваются к своим свободным женщинам, и оказывают им большие честь и уважение, не желают передавать им ни малейшей капли своей власти. Они примут решения сами. Они — мужчины. Женщины повинуются. С другой стороны, Ивосо, может потребоваться в вигваме советов. Она была, вероятно, единственным человеком в стойбище, который свободно говорил на наречиях и Желтых Ножей и Кайил. Меня заинтересовала моток тонкой гибкой веревки на поясе Ивосо. Судя по солнцу и тени от палки, Ватонке и его спутникам пора было направляться к вигваму советов. Совет, насколько я понял, должен был начаться в полдень. Способ, которым мужчины повязали свои желтые шарфы, давал максимальную степень свободы, если им бы понадобились правые руки для работы оружием.
— Блокету, — окликнул я девушку, подходя к ней.
— Госпожа! — высокомерно исправила она меня.
— Госпожа.
— Почему Ты не встал на колени? — спросила она.
Я упал на колени, и сказал:
— Могу ли я поговорить с Вами, — обратился я к дочери вождя.
— Это ведь именно твой владелец, Кэнка, попытался убить Махпиясапу этим утром, — сердито сказала она.
— Я могу поговорить с Вами? — повторил я свой вопрос.
— Да, — разрешила она.
— Один на один, — добавил я.
Ивосо внезапно жестко посмотрела на меня.
— Ты можешь говорить перед моей служанкой, — сказала Блокету. — Какое это имеет значение? Почему раб не может говорить в присутствии рабыни?
— Простите меня, Госпожа. Я просто невежа и дурак.
— Это не невероятно, — согласилась она.
— Но у меня есть причина думать, что эти трое мужчин рядом с вашим отцом, Желтые Ножи, вовсе не те, кем они кажутся.
— Что Ты имеешь в виду? — потребовала она разъяснений.
— Я думаю, что они не гражданские вожди Желтых Ножей. Я подозреваю, что возможно, это — их военные вожди.
— Лживый раб! — гневно закричала Ивосо, бросаясь ко мне и ударяя кулаком по лицу. Я почувствовал привкус крови во рту.
— Что происходит? — спросил Ватонка, посмотрев в нашу сторону.
— Этот раб — забавный дурак, — засмеялась Блокету. — Он решил, что наши гости не гражданские вожди Желтых Ножей, уже почти ставшие нашими друзьями, а их военные вожди.
Ивосо быстро перевела сказанное трем Желтым Ножам. Ни один мускул не дрогнул на их лицах.
— Это чушь, — быстро оглянувшись, заявил Ватонка. — Я сам ручаюсь за этих мужчин.
— Ты не мог знать этого, — заметила Блокету, обращаясь ко мне.
— В стойбище есть рабыня, белокурая женщина, которая принадлежала Желтым Ножам какое-то время. Именно она узнала их. Именно от нее я получил эти сведения.
— Очевидно, что она ошиблась, — сказала Блокету.
Все наши слова, как и следовало ожидать, быстро переводились Ивосо для Желтых Ножей.
— Языки лживых рабов могут быть разрезаны на две половины, — сердито объявил Ватонка, и достал свой нож.
В этот момент один из Желтых Ножей положил свою руку на руку Ватонки, и что-то сказал.
— Не надо портить раба, — перевела Ивосо. — Сейчас — время счастья и мира.
Я пораженно смотрел вверх. Этот мужчина без сомнения должен быть гражданским вождем.
— Прогоните его, — предложил Желтый Нож.
— Убирайся, — зло скомандовал Ватонка.
— Да, Господин, — сказал я, вставая.
— Избейте его, — приказал Ватонка двум воинам Исанна.
Исполняя приказ вождя, на меня набросились и стали избивать тупыми концами своих копий воины Исанна. Я получал злобные удары по голове, плечам и всему телу. Я упал на колени, и прикрыл голова, а мое тело, вздрагивало при каждом ударе и тычке шестов.
— Пусть уходит, — снова предложил Желтый Нож.
— Убирайся, — крикнул Ватонка.
Я кое-как смог подняться на ноги, кровь текла по лицу и заливала глаза, все тело ныло от боли, и, спотыкаясь, хромая я поспешил оставить это место. Я услышал смех позади меня. Мне здорово досталось в этот раз. Но кости, кажется, не были сломаны. Я не сомневался, что все мое тело было покрыто синяками и ссадинами. Я сплевывал кровь на землю. Я почти терял сознание. Раскачиваясь, я удалялся прочь, сопровождаемый веселым смехом над униженным и наказанным рабом. Я сделал, все что мог. Я донес сведения, полученные от Оипутаке до внимания одного из высокопоставленных краснокожих, до Ватонки, гражданского вождя клана Исанна. Как казалось мне, я, возможно, не добился бы большего успеха, если бы мне удалось поговорить, с кем-то други