— Побыстрее заканчивай с ней, — попросил Кувигнака, входя в вигвам. — Там есть на что посмотреть. Исанна уже прибыли в стойбище. Они сейчас в дальних линиях. Ты должен увидеть это! А еще, вскоре, отряд шаманов выйдет, чтобы срубить шест. Многие собираются пойти с ними. Поторопись!
Прыщи прижималась ко мне, смотря на меня сумасшедшими глазами.
— Поспеши! Заканчивай с нею! — бросил Кувигнака, выходя из жилища.
Тогда, безжалостно и мощно, я завершил ритуал обладания беспомощной рабыней, и оставил ее, всхлипывающую и дрожащую, на одеждах, брошенных на земляной пол вигвама. Я натянул свою тунику и обулся в мокасины. Кувигнака все еще придерживал откидной участок шкуры служащий входом. Выходя, я окинул взглядом внутренности нашего жилища. Шкуры, игравшие роль стен, местами были изношены настолько, что, то тут, то там светились крошечные, словно проколотые иглой, дырки. Помимо этого непредусмотренного освещения, дневной свет, также, проникал сквозь дымовое отверстие в верхней части конусообразного жилья. Позже, днем, когда воздух снаружи достаточно прогреется, можно будет закатать на приблизительно четыре — пять футов нижние части шкур, служивших стенами. В этом случае, жилище становилось открытым и просторным, практически превращаясь в летний тент. Зимой же нижняя часть может быть дополнительно утеплена полосой шкуры кайилиаука. Я обратил внимание на девушку. Ее кожа была испещрена красными пятнами, соски были все еще оставались твердыми от охватывавшего рабыню желания. Пять витков тяжелых, дешевых стеклянных бус охватывавших ее горло сверкали в лучах света попавшего в вигвам. Это было довольно красивое зрелище.
— Одевайся, если конечно хочешь, и следуй за нами.
— Если Господин плохо обошелся с рабыней, — сердито заявила она, — то она должна вернуться к своему владельцу.
— На руки и колени, — резко скомандовал я, так как мне пришелся не по вкусу тон ее голоса.
Испуганно, она вскочила на четвереньки, и подняла глаза на меня с немым вопросом, будет ли она выпорота? Ее груди отвисли и как будто увеличились в размере, что смотрелось просто превосходно.
Я улыбнулся. Приятно видеть женщину в такой позиции. Это отличная поза для пристегивания цепи к ошейнику, для чего она обычно и используется.
Она неуверенно улыбнулась мне.
Я вернулся внутрь, поднял ее на колени, и наши губы встретились. Она жадно дважды поцеловала меня, после чего я вынудил ее принять прежнее положение.
Она подняла голову, и наши глаза встретились.
— Рабыня благодарна Господину за то, что он снизошел до того, чтобы прикоснуться к ней, — прошептала она.
— Ты можешь идти с нами, если пожелаешь, — напомнил я Прыщам.
— Возможно, — улыбнулась она.
— Ну, Ты идешь, или с ней остаешься! — не выдержал Кувигнака. — Никуда она не денется. Ты же знаешь, что она явится сюда в любой момент, стоит тебе только пожелать. Грант тебе это пообещал. Давай быстрее, поторопись. Сегодня, еще столько надо сделать!
Я поцеловал девушку еще раз, и вышел, оставив ее в вигваме. Теперь она должна одеться в свое короткое простое кожаное платье, выданное ей в стойбище, и вернуться к своему хозяину Гранту, чтобы встать перед ним на колени с опущенной головой.
— Бросай обруч, Татанкаса! — вдруг выкрикнул маленький шустрый мальчишка, частенько ошивавшийся около нашего жилища.
Я взял обруч и после двух ложных замахов, внезапно бросил его влево от себя. Мальчик стремительно повернулся, периферийным зрением заметив движение, и выпустил маленькую стрелу точно сквозь катящуюся цель.
— Ека! Ай да молодец! — одобрительно воскликнул я. Я действительно был поражен меткостью этого маленького дьяволенка.
— Давай еще! Кидай снова, Татанкаса! — крикнул мой маленький друг.
Такие игры, само собой, имеют свое важное значение. Игра оттачивает навыки стрельбы и обостряет реакцию, что будет небесполезно во взрослой жизни.
— Я не могу, — развел я руками.
— Пожалуйста, Татанкаса! — заканючил малец.
— Я — раб, — напомнил я ему. — Я должен сопровождать Кувигнаку.
— Да, — согласился мальчик. — Я понимаю. Ты — раб, и должен повиноваться.
— Да, — вздохнув, сказал я, и поспешил за Кувигнакой, который стремительно скользил между вигвамами.
Я тогда поспешил за Кувигнакой, почти бросаясь между конусами жилищ дикарей.
Чей-то сторожевой слин зарычал на меня, и мне пришлось уступить ему дорогу.
— Вон они! Вон там, смотри! — восторженно закричал Кувигнака.
— Это — Исанна? — спросил я.
— Да!
Исанна — Клан Малого Ножа племени Кайил прибыли из земель лежащих вокруг Скалы Советов, к северу от северного рукава Реки Кайила и к западу от Змеи, притока Северной Кайилы. Вкратце опишу, как расположены и поделены земли Кайил между кланами. Во-первых, надо упомянуть про Реку Кайила, текущую в юго-западном направлении. В некоторой точке, глубоко на территории племени Кайил, она разветвляется в две рукава, которые обычно называют Северная и Южная Кайила. Река Змея, текущая в почти южном направлении, впадает в Северную Кайилу. Земли клана Напоктан — Браслетов, находятся к востоку от Змеи, и к северу от Северной Кайила, и собственно Кайилы до разветвления. Клан Висмахи — Наконечника Стрелы, владеет более северными землями, начинающимися почти у разветвления Кайилы. Земли Исбу лежат южнее — между северным и южным рукавами Кайилы. Касму — клан Песка, расположился на запад от земель Исанна, и на север и запад от Исбу, на север от Северной Кайилы. Толком неизвестно, названа ли река по имени племени краснокожих, через чьи территории она протекает, или наоборот это дикари позаимствовали имя для своего племени у речной системы. Мое собственное мнение по этому вопросу, основывается на племенных сказаниях, которые гласят что, первые дикари, занявшие эти земли, нашли здесь многочисленные стада диких кайил, бродящих по равнинам. Тогда, вероятно по причинам связанным с верованиями краснокожих, они взяли для себя название Кайила. Впоследствии, как предполагается, реки стали называть реками людей Кайил, или реками в землях людей Кайил, а позднее стали известными просто как Река Кайила, или еще проще — Реки.
— Это — выглядит роскошно! — восхищенно сказал Кувигнака.
— Это так, — поддержал я его.
Численность Исанна, по моим прикидкам составила приблизительно человек семьсот — восемьсот. Они уже входили в стойбище, с востока, выстроившись в длинные колонны, выставив напоказ все свои регалии. Касму, и Напоктан присоединились к Исбу ранее и уже находились в летнем стойбище. Касму насчитывали около одной тысячи дикарей, Висмахи, один из меньших кланов, привели приблизительно человек пятьсот или шестьсот. Исбу был самым многочисленным кланом, насчитывая тысячу шестьсот — тысячу семьсот дикарей. Напоктан, который добрался до стойбища только вчера, был самым малочисленным из кланов Кайил, насчитывал около трехсот или четырехсот человек. Эти кланы, на их собственных территориях, часто разделяются на отдельные деревни или стойбища. В таком поселении, обычно под управлением младшего вождя, редко бывает больше чем двести или триста человек, а иногда стойбище состоит только из семи — восьми семей.
— Роскошно! Замечательно! — повторил Кувигнака.
По три — четыре человека в ряд, длинными колоннами, во главе с их гражданским вождем, Вотонкой — «Тем, Кто Богат», его помощниками и высокопоставленными воинами, Исанна входили в стойбище Исбу. Они держали украшенные перьями копья, военные и магические щиты, украшенные для подобной церемонии. У всех имелись луки и колчаны со стрелами. Краснокожие были великолепны в своих нарядах и раскраске. Перья, каждое из которых было значимым и согласно условным знакам Кайил, указывало на дела и подвиги, украшали их волосы. Ожерелья и примитивные браслеты блестели на солнце. Высокие седла были отполированы. Мониста и бисер свисали с поводьев. Бока и груди их животных были разрисованы метками деяний и знаками удачи, ленты и перья были вплетены в шелковистые гривы. Женщины, в платьях с рукавами и узких бриджах, украшенных бисером, в браслетах и нарукавных повязках, в красочных пончо и плащах, верхом их кайилах, также, участвовали в этом варварском параде.
Некоторые из них приехали на кайилах, запряженных в волокуши. А кое-где к седлам животных быль подвешены колыбели. Эти колыбели предназначались для младенцев, и в основном, представляли собой деревянные рамы, обшитые кожей. Спереди люльки были открыты для помещения туда детей. Когда ребенок был внутри, то вход заплетался кожаными ремнями. Деревянная рама делается и выше и ниже постели младенца. Дополнительно, вверх торчат два заостренных колышка, похожих на острия пик, торчащие на несколько дюймов выше того места, где расположена голова ребенка. Это, в конечном счете, должно защитить голову младенца, если колыбель вдруг упадет со спины бегущей кайилы. В этом случае колыбель будет удерживаться вверх тормашками, воткнувшись колышками в землю. Ребенок, находящийся в зашнурованной люльке, защищенной и поддержанной таком способом, редко ранится. Такие колыбели, кроме того, часто подвешиваются на жердях вигвама или на ветках деревьев, где ветер, раскачивая люльку, помогает убаюкивать младенца. Дети постарше часто едут на коже, растянутой между шестами волокуш. Иногда их отцы или матери везут их, посадив перед собой на кайиле. Когда ребенку исполняется шесть лет, и если его семья останется неизменной, то у него обычно появляется своя собственная кайила. Обычно к семи годам краснокожие дети, особенно мальчики, уже становятся опытными наездниками. Кстати, на войне и охоте езда без седла распространена больше. А вот в торговле и визитах, что интересно, обычно используются седла. Это, возможно, потому что они могут быть щедро украшены, добавляя пышности моменту, да и с практической точки зрения могут оказаться полезными, прежде всего для крепления провизии, подарков или товаров.
— Это просто роскошно, — восхищенно воскликнул Кувигнака.
— Да, — согласился я.
Я отметил, что волосы детей, тех, кто не был помещен в колыбели, также как и у взрослых