Глава 33Мира
Еще издалека мы услышали топот, скрежет и лязганье.
Пересмешник кружил в небе.
В этот момент мы тащили волокушу, на которой лежал Хси и другие вещи, продираясь через высокую, доходящую до талии траву. Преодолев подъем, мы увидели перед собой поля кукурузы, и в отдалении обнесенные частоколом здания.
Тот факт, что нам не удалось добыть кайил, оказалось, работал в наших интересах. Несколько раз за прошлые несколько дней мы видели в небе одиноких разведчиков Киниямпи. Каждый раз мы скрывались в глубокой траве.
Мы, аккуратно спускаясь по склону, потянули волокуши вниз в долину.
Одна из женщин на помосте схватила руку другой и указала в нашем направлении. Та, что увидела нас первой, отбросила кастрюли и поварешки, и торопливо спустившись с помоста, бросилась бежать к частоколу. Другая женщина, прикрыв от солнца глаза ладонью, наблюдала за нашим приближением. Когда мы добрались поближе, она вдруг начала действовать. Женщина отложив свой котелок и ложку, как и первая, торопливо спустилась с помоста, однако в отличие от нее, побежала к нам.
— Уходите, — закричала она нам, приближаясь к нам, сквозь траву. — Здесь опасно!
Я просмотрел в небо.
— Давай-ка уйдем с открытой местности, — предложил я. — Пойдем в кукурузу около помоста.
— Здесь опасно, — повторила она, суетясь рядом с нами.
— Что за опасность? — поинтересовался я.
— Здесь опасные владельцы, — объяснила она.
Через несколько моментов мы достигли края области кукурузы около платформы.
— Ты можешь встать на колени, — намекнул я ей.
— Я могу встать на колени? — переспросила она.
— Да.
— Слушаюсь, Господин, — и она изящно опустилась перед нами на колени.
— Так что за опасность? — спросил Кувигнака. — Здесь есть Киниямпи, Желтые Ножи или солдаты?
— Нет, ни солдат, ни Желтых Ножей, — мотнула она головой. — Киниямпи иногда пролетают, но уже гораздо реже, чем прежде. Я думаю, что они закончили свои поиски.
— Тогда, в чем опасность? — удивленно спросил юноша.
— Вам здесь не будут рады, — объяснила она. — Они прогоняют всех.
— Этот мужчина серьезно ранен, — показал я на Хси.
— Они прогоняют всех, — сказала она, — даже раненных. Они не пустили даже женщин и детей.
— Этот мужчина нуждается в помощи.
— Это не имеет значения, — вздохнула она. — Мне жаль.
— Он может умереть.
— Мне жаль, — повторила женщина.
— Это что, не Сад Одиннадцать, загон Ваниямпи, принадлежащий Кайилам? — потребовал ответа Кувигнака.
— Теперь мы принадлежим Желтым Ножам. Солдаты сказали нам об этом.
— Вы все еще принадлежите племени Кайила, — зло сказал Кувигнака. — И Вы предоставите нам еду и убежище.
— Мы боимся. Мы не знаем, кому мы теперь принадлежим мы.
— Кто-то идет сюда, — предупредил я.
Со стороны частокола и бараков, вдоль края кукурузного поля, приближалась группа Ваниямпи. Во главе их была женщина, которую я уже встречал в стойбище Кайил, Редька. Около нее семенила другая, та, что убежала то помоста с известием о нас. Позади Редьки шел Тыква, большой и неуклюжий, как обычно, в сером грубом платье, которое было униформой Ваниямпи. Их сопровождали приблизительно пятнадцать человек, как мужчин, так и женщин. Я узнал среди них Морковь и Капусту.
— Репа, — сердито закричала Редька, — что Ты творишь! Почему Ты встала на колени перед мужчиной? Немедленно встань на ноги!
— У тебя пока нет разрешения встать, — предупредил я.
— Слушаюсь, Господин, — сказала она, со счастливой улыбкой.
— Встань! — крикнула Редька.
— Очевидно Ты не расслышала, — ехидно заметил я. — Рабыня еще не получила разрешение встать.
Я сложил руки на груди и в упор посмотрел на наглую Редьку.
Репа, красота которой угадывалась, даже под серой грубой одеждой Ваниямпи, кротко опустила голову, и ее длинные светлые локоны, свесились перед ее грудью. Когда-то она была Леди Мирой из Венны, агентом кюров, а потом попала в руки краснокожих. Теперь она была всего лишь рабыней.
— Убирайтесь, — сердито приказала Редька. — У нас нет приюта для вас.
— Я бы предпочел говорить с мужчиной, — заявил я. — Кто из мужчин главный здесь?
Редька замерла как громом пораженная.
— Я говорю за всех нас, — наконец выдала она.
— Тыква, это Ты? Ты здесь главный?
— Нет-нет, — быстро отозвался Тыква, опуская взгляд в землю. — Здесь нет никого главного. Мы — все Одинаковые. Нет никаких командиров. Мы все одинаковые. Мир, свет, спокойствие, удовлетворенность и совершенство да будут с вами.
— Сладость к вам, — сказал Морковь.
— Сладость к вам, — повторил Капуста.
— Ты кажешься мне единственным лидером здесь, Тыква, — заметил я.
— Нет, — замахал руками он, — нет, нет.
— Ты сдал свою независимость? — удивился я. — Значит, эта женщина, теперь является вашим лидером?
— Нет. У нас нет никакого лидера, — бормотал Тыква, избегая моего взгляда. — Мы — все Одинаковые. Мы все, то же самое.
— Тогда, Ты являешься лидером, — уточнил я, рассматривая Редьку.
— Возможно, — улыбнулась она.
— Редька крепкая и влиятельная, — сообщил Морковь.
— Она не лидер, — тут же заверил меня Капуста. — Просто мы делаем то, что она говорит.
— Это правда, Тыква?
— Мы делаем все, что говорит Редька, — подтвердил он, снова отводя глаза.
— У нас здесь мужчина, показал я на Хси, — который очень серьезно ранен. Мы нуждаемся в еде и убежище.
— Ищите это в другом месте, — ответила Редька.
— Тыква? — уточнил я.
Но он не ответил, лишь опустил свою голову. Этот опечалило меня, поскольку я надеялся, что в Тыкве, где-то, возможно очень глубоко, но все же, скрывался мужчина.
— Морковь? — спросил я. — Капуста?
— Мне жаль, — развел руками Морковь.
— Это касается не только вас, — сказал Капуста. — Вчера Редька даже изгнала двух молодых людей из загона, юношу и женщину. Она заметила, что они трогали друг друга.
— Ужасно! — воскликнула одна из женщин Ваниямпи, хотя я не думаю, что она сама верила этому.
— Уходите! — велела Редька, указывая на прерии. — Убирайтесь!
— Нет, Татанкаса, митакола, — крикнул Кувигнака, — не убивай их!
Редька отпрянула, увидев, что моя рука, в гневе, легла на эфес меча.
— Они выгоняют даже своих собственных людей, — удивился мой друг.
— Я — женщина, — неуверенно сказала Редька.
— А я думал, что Ты — Одинаковая, — едко заметил я.
— Их кровь не достойна твоего меча, — успокаивал меня Кувигнака.
— Убейте нас, если Вы желаете, — покорно предложил Тыква.
— Мы не будем сопротивляться, — поддержал его Морковь.
— Сопротивление — это насилие, а насилие неправильно, — сказал Капуста.
— Агрессия должна быть встречена любовью, — добавил Морковь.
— Завоеватели всегда находили, что это полезная философия, для подчиненных народов, — сказал я, убирая руку с эфеса, и поворачиваясь к Редьке: — Нам нужна ваша помощь.
— Вы ее здесь не сможете получить, — ободренная моим не желанием убивать ее, отказала она. — Уходите.
— Вы — мерзкие лицемеры, — сказал я, посмотрев на мужчин.
— Нет, — спокойно отозвался Тыква, — это не так. Просто мы — Ваниямпи.
— Мы делаем все, что Редька говорит нам, — повторил Морковь.
— Вы предали свою мужественность! Вы — бесхребетные слабаки.
Мужчины склонили головы.
— Пойдем, Татанкаса, — позвал меня Кувигнака, — митакола.
Я посмотрел на Тыкву. Из всего этого сброда, у меня была надежда только на него.
— Тыква, — окликнул его я.
Он поднял голову, но снова, опустил, не встречая моих глаз.
— Пойдем, митакола, — вновь позвал Кувигнака.
— Встань, Репа, — зло скомандовала Редька. — Ты позоришь Ваниямпи!
— Мне еще не дали разрешения встать, — напомнила Репа.
— Ты стоишь на коленях перед мужчиной! — окончательно разозлилась Редька. — Вставай немедленно!
Мне стало интересно, что же было такого в почтительном положении стоящей на коленях Репы, что так распаляло Редьку.
— Да, — признала Репа. — Я стою на коленях перед мужчиной!
— Поднимайся! — заорала Редька.
Репа повернулась ко мне, стоя передо мной на коленях.
— Я стою на коленях перед вами, Господин, — проговорила она. — Я склоняю свою голову перед вами как женщина, и как рабыня.
— Встать! — заверещала Редька.
— Я целую и облизываю ваши ноги, Господин, — продолжала Репа.
Среди присутствующих женщин, исключая Редьку, пробежала волна острых ощущений, ужаса и удовольствия. Я расслышал, что некоторые из них сладостно вздохнули.
Репа, стоя на коленях передо мной, изогнулась, уперлась ладонями рук в землю, и опустила голову вниз. Я почувствовал ее губы и язык, нежно, мягко и изящно ласкающие мои ноги.
— Ты изгнана! — задыхалась то возмущения Редька. — Ты вне загона!
Репа не обращала внимания на Редьку. Она подняла голову мне, и, улыбнувшись посмотрела на меня.
— Сними одежду Ваниямпи! — закричала Редька. — Ты не достойна ее!
— Ты можешь подняться, — разрешил я Репе.
Девушка встала, и через голову, стянула с себя мрачное, серое платье, которое до этого носила.
Под платьем она была совершенно голой, и теперь стояла перед нами, прямая и очень красивая. Женщины, за исключением Редьки, смотрели на нее с восхищением и волнением, настолько она была прекрасна. Мужчины отводили глаза, напуганные и пристыженные.
— В исполнении права любого воина племени Кайила, над рабами в загонах Кайила, я сейчас забираю эту женщину, как свою личную рабыню, — ясно и громко провозгласил Кувигнака, и пристально посмотрел на нее. — Ты — теперь моя рабыня.
— Да, Господин, — ответила она, и быстро опустилась на колени и склонила перед ним голову. Я был рад видеть, как быстро она сделала это. Она уже поняла, что больше не была Ваниямпи, а находилась под властью мужчины.
— Ты будешь находиться в его пользование, — указал на меня Кувигнака.