— Там, — сказал Кувигнака, стоя на гребне небольшого холма, в высокой траве. — Ниже по склону, скрытое за деревьями находится стойбище Касму, как раз рядом с небольшим ручьем. Если присмотришься, Ты сможешь разглядеть некоторые вигвамы.
Я неподвижно стоял на гребне невысокого холма рядом с Кувигнаки. Едва бросив взгляд в неглубокую долину, с деревьями вдоль ручья, и вигвамами, спрятанными среди деревьев, я сразу почувствовал возбуждение. Было здесь нечто еще, что привлекло мое внимание. Это нечто было на холме позади стойбища, и отчего я пришел в состояние глубокого волнения.
— Что не так? — удивленно спросил Кувигнака, заметив мою реакцию.
Я не мог говорить. Моя кровь закипела, мое сердце колотилось где-то у горла. У меня сбилось дыханье, и дрожь пошла по всему телу.
— С тобой все в порядке, митакола? — забеспокоился Кувигнака.
— Там, — кое-как смог выговорить я, указывая на холм, просматривающийся позади стойбища.
— Что? — спросил он, не понимая моих жестов.
— Вот! Вот же оно! — крикнул я.
На том холме росли два дерева! Два белоствольных дерева, приблизительно пятидесяти футов высотой, с блестящими зелеными листьями. Они стояли приблизительно в тридцати — сорока футах друг от друга, и были четко обрисованы на фоне вечернего неба.
— Что? — спросил Кувигнака.
Я дрожа смотрел на пару одиноко стоящих деревьев.
— Деревья, — крикнул я, не веря своей удаче. — Деревья!
Это были деревья Хогар, названные по имени Хогара, одного из первых исследователей Прерий, обычно растущие вдоль берегов небольших ручьев или грязных медленных рек. Их форма очень напоминает земные тополя, которые возможно в виде семян попали на Гор.
— Именно из-за тех деревьев, у этого места есть свое имя.
— Как? Как название этого места? — спросил я, поворачиваясь к моему другу.
— Два Пера, — ответил удивленный Кувигнака.
— А я-то думал, что это было имя, — хлопнул себя по лбу.
— Но это — имя, — Кувигнака был в полном недоумении, — название этого места.
— Кто здесь самый главный из мужчин? — спросил я.
— Всегда был Кахинтокапа, «Тот, Кто Идет Впереди» лидер Наездников Желтой Кайилы, — ответил Кувигнака, и вздохнув добавил, — конечно, если он выжил.
— Он, обязан выжить! — закричал я, бросая себя в бешеный бег вниз по склону к стойбищу.
— Подожди! — закричал мне вслед Кувигнака. — Кто-то едет к нам!
— Татанкаса! — радостно крикнул Кэнка, мчащийся к нам из стойбища. Но я пробежал мимо него. Я бежал, как безумный. Он, и возможно Акихока, кто поехал, чтобы вернуть его с охоты, должно быть, встретились с беглецами из праздничного стойбища, и затем с ними добрались досюда.
— Господин! — обрадовано взвизгнула Виньела, но я уже проскочил и мимо нее тоже.
— Подожди! — слышал я крики бегущего за мной Кувигнаки.
Но я не мог ждать, уже вечерело. Это было то самое время для когда щиты вывешивают на треноги позади вигвама, обращая из лицом на запад, чтобы они могли видеть заходящее солнце.
Женщины пораженно смотрели мне в след, когда я спешил через стойбище.
— Татанкаса! — кричали некоторые из них, узнавая меня.
— Татанкаса! — позвал Махпиясапа.
Я раб, и пал на колени перед ним. Он был вождем клана Исбу.
— Ты жив! — счастливо закричал он. — Мое сердце поет от радости!
— Господин! Где вигвам Кахинтокапы! — спросил я, унимая дыхание.
— Там, — озадаченно показал рукой Махпиясапа.
— Благодарю вас, Господин!
Я сжимал кулаки. От нетерпенья.
— Ты можешь подняться, — разрешил Махпиясапа, заметив мою спешку.
Я прыгнул на ноги, и рванулся в направлении указанном вождем Исбу.
— Татанкаса! — остановил меня Махпиясапа.
— Да?
— Ты не знаешь что-нибудь о Хси? — тревожно спросил он.
— Пусть ваше сердце летит высоко и поет еще громче, Господин, — ответил я. — Ваш сын жив!
Я указал назад на косогор, вниз по которому юноша, бывший Ваниямпи, Мира и Клубника тянули волокушу. Махпиясапа с сияющим от радости лицом, поспешил расстаться со мной для более важных дел. Я видел объятия Кувигнаки и Кэнки. Видел Виньелу, стоявшую в стороне, вне себя от радости. Многие обитатели стойбища выбегали, чтобы встретить их.
Я стремительно понесся дальше на поиски вигвама Кахинтокапы, придерживаясь указанного Махпиясапой направления.
Я остановился, отдышался и затем медленно обошел вокруг вигвама. Я чувствовал теплое вечернее солнце, ласкающее мою спину. Никогда прежде я не видел щит Кахинтокапы вне его чехла, даже когда я первый раз повстречал его, давно, вместе с Кэнкой и его Всеми Товарищами, около места разгрома обоза и колонны наемников.
Для воина является обычным делом держать свой щит в чехле или кожухе, если нет непосредственной опасности. Еще его достают, конечно же, когда необходимо выставить его на солнце, выставить, чтобы он напитался силой и магией от желтой, животворящей, сверкающей звезды двух миров, Сола или «Тор-ту-Гор» — Света Над Домашним Камнем.
Я долго стоял и зачарованно смотрел на щит, висящий на треноге, впитывая последние лучи заходящего летнего Солнца. Он немного качался назад и вперед, и поворачивался от легкого ветерка. Из уважения к чувствам краснокожих, я озаботился, чтобы не позволить моей тени закрыть щит от солнечных лучей. Точно так же никто не проходит между гостем и огнем в вигваме, не попросив его прощения.
Я услышал Кувигнаку и Кэнку, подходящих сзади. Они, также, посмотрели на щит.
— Вы видите это? — спросил я.
— Конечно, — ответил Кувигнака.
— Тот охотник, давно, в снегах, это был Кахинтокапа.
— Я тебя не понимаю, — растерянно сказал мой друг.
— Два Пера, — объяснил я, — были не именем мужчины, а названием этого места.
— О чем это он говорит? — теперь уже и Кэнка заинтересовался моим состоянием.
— Понятия не имею, — пожал плечами Кувигнака.
— Да вы посмотрите же на щит, — воскликнул я.
Мы все вместе уставились щит. С него на нас смотрела прорисованная до мельчайших деталей, раскрашенная красками и обведенная черный цветом, голова кюра. Это была широкая, дикая собакоподобная голова. Особенно тщательно были изображены глаза зверя. Они, казалось, рассматривали нас. Левое ухо было наполовину оторвано.
— Это — Зарендаргар, Безухий, — объяснил я им.
— Какой Зарендаргар? — спросил Кувигнака.
— Тот, с кем я однажды, давным-давно, в далеком месте разделил пагу, — вздохнув, сказал я.
— Это — магический помощник Кахинтокапы, — напомнил Кэнка.
— Я хотел бы свести с ним знакомство, — встрепенулся я.
— Такие существа являются очень личными, — объяснил Кэнка. — Это сакральные существа. Они появляются во снах, в видениях. Как один человек может увидеть магического помощника другого человека?
— Я должен поговорить с Кахинтокапой, — заявил я.
— Кахинтокапа тяжело ранен, — покачал головой Кэнка.
— Вы можете сообщить ему о моем желании?
— Мы сделаем это, — пообещал Кувигнака.
Я рассматривал на изображение на щите. Сходство с оригиналом было поразительным. Сейчас, среди разных вещей на волокуше, захваченных из вигвама Гранта, хранилась кожа истории, попавшая в мои руки в дельте Воска, приблизительно в четырех пасангах от Порт-Кара. На этой коже, была изображена история охоты и явления помощника из мира духов. Эта кожа, стала причиной, прибытия в Прерии не только Кога с Сардаком и их союзников, но и меня самого. В заключение истории на коже, художник изобразил портрет своего магического помощника, нанесенный на щит. Портрет Зарендаргара был абсолютно узнаваем. И вот теперь, глубоко в Прериях, к северу от Реки Северная Кайила, в землях клана Касму племени Кайила, я лично рассматривал тот самый щит.
Я обернулся, и увидел, что вокруг нас собрались уже несколько человек.
Но я смотрел мимо них, вдаль, на просторы, открывающиеся за границами стойбища, на колышущиеся от вольного ветра травы. За тем я снова повернулся к Кувигнаке и Кэнке.
— Я должен поговорить с Кахинтокапой.
— Ты все же собираешься искать этого магического помощника? — поинтересовался Кэнка.
— Да, — твердо сказал я.
— Если Ты хочешь сделать это, — предупредил Кэнка. — Ты должен поступать в соответствии с нашими путями.
— Я сделаю все, что Вы потребуете.
— Мы с Кувигнакой будем говорить с Кахинтокапой, — пообещал Кэнка. — Мы будем говорить от твоего имени.
— Я благодарен вам, — сказал я.
Глава 35В месте видений
— Тело никогда не вернешь, — сказал я.
— Это не так у Тачаков, — ответил Камчак из Тачаков.
Холодный ветер пронесся через плоскую вершину на верхнем уровне Башни Правосудия Ара.
Это были холодные камни приблизительно в двадцати пасангах к западу от стойбища Два Пера.
Снова я держал траву и землю с Камчаком из Тачаков. Я мог чувствовать этот холод в моих руках, между моими пальцами.
Начинался дождь. Дождь смыл грязь и траву с моих рук. Мосты Тарны были серыми и прохладными в затяжном моросящем дожде.
Издалека слышался рев толпы на Стадионе Тарнов Ара.
Я вышел из ванн Ара. Они показались мне неожиданно холодными.
Серебряная маска казалась неестественно большой. Женский голос, из-за нее, казавшийся далеким, был вне себя от гнева.
— Мы встретимся снова! — услышал я.
Тарн ударял крыльями, удаляясь от крыши дворца. Ар удалялся от нас.
Дора была кораблем, тарновым кораблем, кораблем вооруженным таранным выступом, мелкосидящим, прямо-килевым, облицованным медью, с прямыми парусами, с зеленым корпусом, затруднявшим обнаружение в катящихся волнах моря Тасса.
Лара, бывшая Татрикс Тарны, стояла на коленях передо мной на алом коврике, в лагере Тарго Сильвера, с мольбой протягивая мне двух желтых шнура.
Миск, ночью, стоял в траве около Сардара, высокий, стройный и величественный на фоне гореанских лун, на небольшом выступе, ветер шевелил его антенны.
Возможно, я должен был возвратиться той ночью в таверну Сарпедона в Лидиусе, чтобы посмотреть, как танцует Вэлла. Но у меня были дела.