— Я — свободная женщина, — заявила она. — Для меня недостойно, быть привязанной к столбу.
— Хси так решил, — спокойно объяснил я, присев и привязывая ее лодыжки вплотную к столбу.
— Хси?! Какое он имеет право, принимать такие решения? — закричала она.
— Он — твой похититель, — напомнил я.
— Ох, — вздрогнула она, с ужасом в глазах.
Подозреваю, что в этом мире существовало не так много того, что могло бы напугать хитрую и умную Ивосо. Но, пожалуй, первое место в этом списке, и у меня не было в этом никаких сомнений, занимали изуродованное шрамом лицо и жестокое сердце Хси из клана Исбу племени Кайила.
Закончив с ногами девушки, я встал и отмотал еще кусок веревки.
Здесь было два столба. Они были установлены глубоко в расщелине, расколовшей поверхность Скалы Советов около края обрыва. От места установки столбов открывался величественный вид на прерии, на сотни футов вниз, на многие пасанги вдаль, в основном на запад. Также, с этого места у края обрыва прекрасно просматривалась единственная относительно пологая тропа, ведущая к вершине скалы.
Приготовленной веревкой, дважды обмотав через живот, я притянул Ивосо спиной к столбу, впрочем, не причиняя ей больших неудобств. Как раз на этом уровне в столбе была предусмотрена глубокая зарубка, не дававшая веревке соскользнуть.
— Вы, могли бы разрешить нам одежду, — укоризненно заметила Ивосо.
— Нет, — осадил я ее.
Блокету, также голая, уже стояла привязанной к первому столбу.
Не только девушки могли полюбоваться превосходным видом на прерии, и главной тропой к вершине, но те, кто будут приближаться с западного направления или подниматься по тропе, также будут в состоянии насладиться превосходным представлением в виде двух раздетых и связанных девушек.
Они просто бросались в глаза.
— Как свободная женщина я не привыкла к тому, чтобы быть выставленной на всеобщее обозрение голой, — заявила Ивосо.
— Так было решено, — пожал я плечами.
— Хси, конечно? — уточнила она.
— Да, — не стал я отрицать.
— Конечно, — с горечью в голосе проговорила она, следя, как я отматываю еще один кусок веревки.
— Превосходный вид, не так ли? — пренебрежительно прокомментировала Ивосо, бросив взгляд на окрестности.
— Да.
— И за что нам предоставлена такая экстраординарная привилегия, — поинтересовалась она, — почему, нам разрешают наслаждаться этим видом, этим свежим воздухом, почему нас освободили от наших мешков и наших пут в тюремном вигваме?
Я дважды обмотал веревку вокруг ее шеи и затем еще трижды под ее подбородком и вокруг столба, закладывая в глубокую зарубку в столбе, которая, как и та, что ниже служила, для предотвращения соскальзывания пут.
— Сегодня, вас будут судить, — наконец, сообщил я девушкам.
— Судить! — пораженно закричала Ивосо.
— Да, — подтвердил я, дергая за концы веревки и окончательно затягивая узел в зарубке столба.
Голова Ивосо, как и Блокету была теперь притянута назад к столбу, делая пленницу совершенно беспомощной.
— Но я же — животное, — закричала Блокету. — Я — всего лишь рабыня!
— Ты будешь освобождена, перед тем как встретишься с правосудием, — порадовал я ее. — Ты сможешь, с полной ответственностью, беспомощностью и уязвимостью свободных женщин, выслушать свой приговор.
Блокету мучительно застонала, услышав такую новость.
Ивосо начала безумно извиваться в держащих ее веревках. Я полюбовался на это соблазнительное зрелище и сказал:
— Не советую дергаться, свободная женщина, это не приведет ни к чему хорошему.
Ивосо, глупо и бешено боролось с веревками. Затем, видимо устав, уставилась на меня со страданием и ужасом, и прекратила свою борьбу. Конечно же, она осталась столь же беспомощной, как и была.
— Дайте мне кайилу, — отчаянно зашептала она. — Помогите мне бежать. Я сделаю вас богачом среди Желтых Ножей!
— А что на счет ее? — указал я на Блокету.
— Она — всего лишь рабыня, — отмахнулась Ивосо. — Оставьте ее. Пусть предстанет перед судом.
Блокету жалко посмотрела на свою бывшую госпожу.
— Даже не смей открыть свой рот, рабыня, — зашипела на нее Ивосо.
— Простите меня, Госпожа, — пробормотала Блокету.
На шее девушки, притянутой к столбу веревками, все так же красовался ошейник Ивосо. Кувигнака не счел нужным снимать это с нее.
Я с интересом посмотрел на Ивосо, которая стояла передо мной, привязанная к столбу, и абсолютно беспомощная, но с надеждой смотрящая на меня.
— Мне жаль тебя, но мои симпатии на стороне племени Кайил, — огорчил я девушку, и отвернулся, собираясь уходить.
— Воин, — заискивающе позвала Ивосо.
Я остановился от неожиданности.
— Пожалуйста, вернитесь, — попросила меня Ивосо.
Она назвала меня «Воин», хотя я все еще носил ошейник Кэнки, хотя я все еще был рабом. Значит, она хотела, таким образом, подольститься ко мне. Ивосо, насколько я уже знал, немногое делала бесцельно.
— Да? — обернулся я.
— Я привязана слишком туго, — пожаловалась она. — Разве Вы не можете ослабить мои веревки, хотя бы на немного?
Я задумчиво смотрел на нее.
— Пожалуйста, пожалуйста, — заканючила она.
— Ты красива, — признал я.
— Связанная и раздетая, о прекрасный воин, и будучи действительно красивой, как я могла бы надеяться скрыть это от Вас? — поинтересовалась она, игриво.
— Это верно, — признал я.
— Пожалуйста, — дернулась она.
— Возможно, — сделал я вид, что задумался.
— Ой! — вскрикнула она, когда я присел у ее ног.
— А-ай! — это я уже проявил внимание к ее запястьям.
— О-у-у! — простонала она, от моей заботы о веревке пересекавшей ее живот.
— О-ох! — захрипела девушка, когда пришла очередь ее шейной веревки.
— О! О-о-о! — стонала Ивосо.
Закончив с веревками, я отступи на шаг, чтобы полюбоваться выполненной работой.
— Но, Вы же, не ослабили мои путы! — возмутилась она.
— Нет, — сказал я. — Кажется, несомненно, по рассеянности, я затянул их.
Она сердито смотрела на меня, что теперь для нее сделать было не так-то просто, ибо ее голова было туго притянута к столбу.
— Животное! Слин! — обозвала она меня.
Я пожал плечами, и, отвернувшись, сделал шаг прочь.
— О, Воин, Воин! — отчаянно и мягко позвала она.
— Да? — отозвался я, поворачиваясь и становясь в такое место, где она могла бы видеть меня, но не прямо, а прилагая усилия.
— Как проходит совет? — вдруг спросила она.
— Какой совет?
— Большой совет племени Кайила, всех оставшихся Кайила. Исбу, Касму, Исанна, Напоктан и Висмахи? — перечислила Ивосо.
— Совет?
— Тот, что проводится здесь, — сказала она.
— Откуда Ты узнала о совете?
— Но Вы же, сами упоминали об этом, — напомнила она, — в стойбище Желтых Ножей, в моем вигваме.
— О-о, — протянул я.
— Также, — с трудом улыбнулась она, — разве Вы не думаете, что я могла не увидеть все вигвамы, когда меня доставили к столбу?
— Я полагаю, что не имеет никакого значения то, что Ты знаешь об этом, — заметил я. — Ведь Ты — пленница. Главное, что это не известно ни Зверям, ни бледнолицым солдатам — вашим союзникам, ни Желтым Ножам, ни Киниямпи.
— Нет, — признала она, хитро улыбаясь, — ведь в этом случае, они могли бы взять Вас здесь врасплох, окружить Вас и блокировать в этом месте. Вы были бы, практически пойманы в ловушку, с мизерными шансами на спасение, на Скале Советов.
— Несомненно, хорошо, что наш сбор здесь, и этот совет, является наиболее охраняемой тайной, и что наши враги ничего не знают об этом.
— Да, — согласилась Ивосо, — иначе работа, начатая в летнем стойбище, могла бы быть практически завершенной здесь. Все племя Кайил, практически было бы стерто с лица Прерий.
— Но на наше счастье, у наших врагов не было возможности узнать, где мы находимся.
— Мы все это время просидели с мешками на головах, — пожаловалась Ивосо. — Их снимали лишь иногда и нерегулярно, только чтобы засунуть еду в рот, и поднести деревянную миску с водой к нашим губам. Было трудно следить за временем.
— Понимаю, — кивнул я.
Мешок на одетый на голову рабыни, часто приводит к ее временной и пространственной дезориентации. Это рассматривается мужчинами, как его ценное свойство. Некоторые работорговцы используют подобные мешки, чтобы значительно сократить время приручения девушки. У этих мешков, конечно, есть немало областей применения. Одна из них — это приучить девушку к мысли, что она беспомощна и зависима. Другая — для наказания.
— Не могли бы Вы, прекрасный воин, сказать бедной свободной женщине, связанный так же беспомощно как рабыня, какой сегодня день?
— Я полагаю, что это не могло бы причинить вреда, — прикинул я.
— Пожалуйста, прекрасный воин, — льстиво запросила она.
— Сегодня — последний день Канвапегиви, — сообщил я.
— Ах! — ликующе воскликнула она.
Про себя я улыбнулся. Разве она все еще не видела пыль? Она уже явно просматривалась вдали, в западном направлении, и до нее было не больше четверти ана пути. Все передвижения белых наемников и Желтых Ножей, с того времени, когда они форсировали Северную Кайилу несколько дней назад, находились под наблюдением нашими следопытов.
— Ты кажешься довольной, — отметил я.
— Это — ерунда, — ушла она от ответа.
Она что, действительно думала, что это было простой случайностью, что они с Блокету были привязаны к столбам этим утром, и что интересно, в последний день Канвапегиви?
Стараясь скрыть свой интерес, Ивосо принялась присматриваться к расстилающейся ниже равнине, несомненно, с некоторой тревогой.
— Увидела что-то? — поинтересовался я.
— Нет, нет! — торопливо ответила она, кося на меня взглядом.
— О-о, — многозначительно протянул я.
Я отвернулся от края, и демонстративно не глядя на запад, начал сматывать веревку, одну из нескольких таких же, что казалось, бесцельно, были разбросаны около края обрыва. Когда я оказался позади Ивосо, то присмотрелся к ней снова. Как я и думал, она возвратилась к исследованию окружающих равнин. Мне даже стало интересно, сколько времени у не