Побратимы Гора — страница 98 из 107

— Да, — наконец разрешил Хси.

Ивосо, наконец, была накормлена и напоена. Она жадно вцепилась в сосок бурдюка, и отчаянно присосалась к нему, а когда его вытянули из ее зубов. Она попыталась слизать воду, попавшую на ее лицо около рта.

— Ты считаешь меня слабым, Ивосо, потому что я так быстро разрешил тебе еду и питье? — поинтересовался Хси, у озадаченно посмотревшей на него девушки. — Разве Ты не спросила себя, почему я поступил подобным образом так скоро?

Она испуганно смотрела на него.

— Я делаю это, чтобы улучшить твой внешний вид, — объяснил он, — как если бы напоить и накормить животное перед его продажей, чтобы Ты лучше выглядела для Желтых Ножей.

— Снова Вы используете меня в своих целях, обманывая меня! — негодовала она.

— Теперь Ты можешь поблагодарить меня за свою еду и питье, — напомнил он.

— Спасибо за мою еду и питье, — сказала Ивосо в ярости.

— Более кротко, более подходяще к ситуации, — потребовал Хси.

— Я благодарю Вас за свою еду и питье. Я благодарю Вас за это — покорно, — сказала она.

Хси смотрел на нее, явно ожидая продолжения.

— Мой похититель, — добавила она.

— Как Ты думаешь, ее горло хорошо будет выглядеть в ошейнике? — спросил Хси Кувигнаку, взяв рукой ее за подбородок и задрав ей голову.

— Да, — признал Кувигнака.

— Я никогда не буду носить ошейник! — попыталась гордо заявить Ивосо, но получилось это у нее жалко, поскольку ее голова была поднята рукой Хси.

— Мой ошейник? — добавил он.

— Конечно, — жарко поддержал его Кувигнака.

— Я никогда не буду носить твой ошейник! Я лучше умру!

— Животное во главе, зовут Сардаком. Тот, что самый близкий к нему — это Ког, — пояснил я.

— Они — внушают страх, — признался Кувигнака.

— Конечно, — согласился Хси, присоединяясь к нам, — они же из мира духов.

— Не бойся, — сказал я ему.

— Они ожидают, что вся наша оборона развалится перед ними, от одной их внешности, — горько сказала Кувигнака.

— Они могут истекать кровью и умирать, как люди, — напомнил я Хси.

— Существа из мира духов, могут иногда показать, что их раны кровоточат, и они умирают, но на самом деле они этого не делают, — Хси был в своем репертуаре.

— Они не имеют никакого отношения к миру духов, — вновь постарался я успокоить своего друга.

— Мне тревожно, — признался Хси.

— Кайила должны выстоять против них, — уверенно сказал я.

— Солдаты, — закричал воин, бегущий вдоль края обрыва, — связались вместе и начинают подниматься по заднему склону!

— Это похоже на хорошо скоординированную атаку с разных направлений, — отметил Кувигнака.

— Значит, — сказал я, глядя в небо, — я думаю, что мы можем скоро ожидать Киниямпи.

— Это — конец для вас! — принялась за свое Ивосо. — Вам конец!

— Смотрите! — внезапно закричал Хси, указывая вверх.

Мы услышали, уже на тропе бой барабанов. Шаманы, не переставая бить, плясали вокруг животных. Желтые Ножи, колонной шли за ними, решительно продвигаясь вверх.

— Да смотрите же! — настаивал Хси, показывая на тарна появившегося в небе.

Мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

— Мы обречены! — в отчаянии кричал Хси.

Мужчины вокруг нас кричали, и руками закрывали лица.

Нам пришлось присесть, спасаясь от пыли и камней, пролетающих мимо нас, и чтобы не быть сброшенными с края обрыва бурными вихрями поднятыми взмахами могучих крыльев. Этот монстр приземлился среди нас.

— Это — Ваканглисапа! — в ужасе кричал Хси. — Это — Ваканглисапа, Магический Тарн!

Я медленно приблизился к крылатому монстру, и, протянув руку, коснулся его клюва. А когда гигантская птица опустила свою голову, я взял ее в руки и заплакал.

— Приветствую тебя, Убар Небес, — торжественно сказал я. — Мы снова вместе.

— На востоке видно облако, — объявил наблюдатель, — небольшое, но стремительно двигающееся.

— Это прибывают Киниямпи, — пояснил я. — Мой друг летел впереди них.

Мужчины пораженно смотрели то друг на друга, то на нас с тарном.

— Принесите веревку обхвата, и поводья, — приказал я. — И отбросьте кожу вигвамов и шесты, которые скрывают наших тарнов. Мы должны встретить наших гостей.

Мужчины торопливо ушли.

Вчера ночью большой костер был зажжен на вершине Скалы Советов вовсе не просто так. Это огонь был первым в линии из десяти таких сигналов. Каждый следующий вспыхивал, как только был замечен свет предыдущего. Ближе к утру, какие-то отдельно, а некоторые группами по две — три птицы, под покровом темноты, наши тарны были перегнаны на Скалу Советов. Мы скрыли их внутри специально подготовленных вигвамов. У нас было в наличие восемнадцать таких птиц, среди них тот, что прибыл к нам сам с останками Киниямпи, те два диких тарна, которых мы поймали сами посредством ямы-ловушки, и пятнадцать угнанных в набеге. Этих тарнов мы перебазировали из Двух Перьев в загон Ваниямпи, которым теперь командует Сэйбар. Там, скрытые днем и обучаемые ночью, и находясь в пределах достижимости Скалы Советов, они ждали нашего сигнала.

Я повязал веревку обхвата на большого черного тарна, и закрепил на клюве птицы уздечку.

Бой барабанов слышался уже на последнем подъеме тропы перед вершиной.

— Солдаты на заднем склоне уже около вершины, — сообщил наблюдатель.

— Сопротивляйтесь, как можете, — пожелал я.

Тарны появились из отброшенных в сторону вигвамов.

Я запрыгнул на спину Убара Небес, и мне вручили оружие. Кэнка, Хси и Кувигнака торопливо взбирались на своих птиц.

Нетерпеливо, не ожидая никакой команды или сигнала, вытянув шею, Убар Небес взрезал воздух.

— Ко-ро-ба! — крикнул я, название города, в который я был изначально принесен на Гор, Город Утренних Башен.

Тарн кричал. Порывы воздуха взбивали мои волосы. Перья на моем копье бились на ветру словно вымпелы. Я слышал других тарнов, кричащих позади меня, услышал удары их крыльев. Скала Советов осталась позади и ниже меня. Как темная молния, карающая и ужасная, мой огромный черный тарн рассекал небеса.

Внезапно тела и тарны, казалось, выросли вокруг меня. Мы ворвались, пронизали, и поразили порядки Киниямпи. Они не ожидали никакого сопротивления в воздухе, по крайней мере, не так скоро. Я видел расширенные дикие глаза вокруг себя.

Мое копье сбросило наездника с его птицы, вырывая его из веревки обхвата. Краснокожий тарнсмэн полетел вниз, вращаясь, дико размахивая руками и крича. Он становился все меньше, удаляясь с ужасной скоростью, и вот врезался в землю, превратившись в изломанный труп.

Убар небес, раскинул крылья, подняв корпус вверх, выбросил вперед когти, и закричал. Я увидел спутанные кишки, вырванные из тела тарна врага. Я отбил удар копья моим маленьким щитом, и услышал, как воин закричал от ужаса, его щит оказался в тисках огромного клюва моего тарна. Выпотрошенный тарн отвалился от нас, и агонизируя, и вращаясь, отправился в свой последний полет к земле. Дернув своей могучей головой, мой тарн отбросил щит из своего клюва, на расстояние в сто футов, вместе с рукой, все еще вставленной в ремни щита. Убар Небес начал забираться вверх. Множество тарнов кружились вокруг нас и ниже нас. Некоторые сталкивались друг с другом. Я дал своему тарну полную свободу действий. Четыре Киниямпи начали преследовать нас. Мой тарн по-прежнему стремился ввысь. Мы прорвались сквозь облака, эти яркие, высокие туманности. Ниже нас, словно птицы, внезапно выпорхнувшие из снега, из облаков вылетели тарны и их наездники.

— Вы хотите достать солнце? — захохотал я.

Как могло получиться так, что после стольких лет тактика боя со спины тарна оставалась настолько свежей, настолько живой, в страстном, темном мозгу моей могучей птицы? Как эти навыки могли сохраниться столь превосходно, с такой точностью, с такой ужасной остротой, как и в те дни, когда они были изначально отпечатаны в его памяти, высоко над травянистыми равнинами, неподалеку от стен Ко-ро-ба?

Я уже боролся за каждый вдох, а могучие легкие моего тарна работали как кузнечные меха. Я чувствовал их движение между колен. Они с трудом втягивали в себя разреженный воздух. Тем не менее, мы поднялись.

Вдруг тарн перевернулся в воздухе, оставляя солнце за спиной. Другие тарны зависли под нами, яростно колотя крыльями пытаясь удержаться в разреженном воздухе, их силы были исчерпаны. Они не могли подняться выше, и начали возвращаться. Но со стороны солнца на них уже пикировал огромный тарн. Как я и был обучен делать, я сделал максимально возможный вдох перед началом пике. Не невозможно дышать во время такого пикирования, особенно в первые мгновения, даже при возникающем при этом встречном потоке воздуха, но вообще-то рекомендуется этого не делать. Считается что, дыхание в такой ситуации может повлиять на концентрацию, и возможно изменить или усложнить прицеливание. Птица и наездник подобны снаряду. Надо отметить, что и сам тарн задерживает дыхание до столкновения или близости столкновения. Скорость такого пикирования просто невероятна, и точно никогда не вычислялась. Однако, по приблизительной оценке, она может составлять около четырехсот пасангов за ан, или приблизительно двести миль в час.

Раздался треск, как будто сломалось дерево, но это не было дерево. Первый тарн, тот, что был выше всех, получил удар в полную силу по спине, тарнсмэна просто расплющило между этими двумя телами.

Снова Тарн прицелился, и пошел вниз, затем поднял крылья, почти скрыв меня ими. Его когти, похожие на огромные крюки, теперь смотрели вниз.

В эти когти попался второй тарн, схваченный за шею. Обе птицы перевернулись, и я оказался вниз головой, над которой теперь находилась земля, кажущаяся вне моего понимания. Два тарна начали бешено вращаться в воздухе, затем мой Тарн отцепился от шеи другой птицы, начавшей беспорядочное падение. Кровь из разодранной шеи, подхваченная ветром, разлеталась в стороны и падала вниз, как красный дождь.

Крик гибнущего наездника, насторожил третьего тарнсмэна, но через мгновение, острые когти вонзились в его тело. Его птица уже исчерпала все силы, борясь с разреженным воздухом. Всадник был вырван из веревки обхвата, и отброшен в сторону, проваливаясь в облака под нами, и исчезая из виду. Падая, он должен был пролететь сквозь боевые порядки Киниямпи расположенные сейчас ниже облаков, те порядки, что в настоящее время подвергаются нападению других моих товарищей со Скалы Советов. У меня не было никаких сомнений, что ниже этих спокойных, кудрявых облаков шла кровавая битва в воздухе.