еления. Это крупнейшее национальное меньшинство в Литовской республике, компактно проживающее на юго-востоке страны. Польское население составляет большинство в столичном Вильнюсском районе Литвы (60 %) и в Шальчининкском районе (75 %). В самом Вильнюсе поляки составляют 17 % жителей столицы.
Белорусские и литовские поляки объединены одним регионом проживания — Виленским краем. Этот транснациональный регион — бывший центр Великого княжества Литовского, имперская метрополия ВКЛ, в межвоенный период входившая в состав Польши. Вильнюс (Вильно) имеет сакральное историко-идеологическое значение сразу для трёх стран, на стыке которых находится Виленский край: Польши, Беларуси и Литвы.
Для каждой из стран Вильнюс ценен как символ сразу двух имперских проектов: ВКЛ и Речи Посполитой. Для Литвы и Беларуси эта ценность особенно важна: для местных националистов имперская мощь и величие Великого княжества Литовского является альтернативой нынешних национальных государств, которые олицетворяют Каунас и Минск.
Как ни парадоксально, но именно фантомные боли по утерянной ещё в Средние века империи определяют мессианскую внешнюю политику литовских консерваторов на постсоветском пространстве, хотя сами консерваторы являются выходцами из Каунаса и носителями литовского национализма, противоположного имперскому проекту многонационального Литовского княжества.
То же относится к белорусским националистам, видящим свой идеал в ВКЛ, однако навязывающим ему ксенофобскую, антирусскую концепцию.
Для Польши Вильно — один из важнейших городов польской истории и культуры, город, в котором жил и творил основатель польского литературного языка Адам Мицкевич. Утрата Вильно по итогам Второй мировой войны, как и утрата Львова, считается поляками национальной трагедией, а защита польского населения, оставшегося жить после войны на Восточных кресах является одной из главных задач внешней политики Варшавы.
Поляки Виленского края — ключевой вопрос в отношениях Польши с Беларусью и Литвой.
При этом официальные представители Польши в последние годы признают, что в Беларуси с правами польского национального меньшинства ситуация значительно лучше, чем в Литве.
«Мы должны объяснить польским военным, что они должны поддерживать Балтийские страны. И это сложно, поскольку у нас есть проблемы с польским меньшинством в Литве. Парадоксально, однако сейчас ситуация польского нацменьшинства в Белоруссии лучше, чем в Литве», — заявил осенью 2016 года в Каунасе директор политического кабинета МИД Польши Ян Парысь[15].
Такое заявление от союзников по НАТО вызвало большой дипломатический скандал между Польшей и Литвой. «Неправильно говорить, что ситуация с правами человека в авторитарном режиме, в так называемой последней диктатуре в Европе, лучше, чем в сильной демократии, которой и является Литва. Это нас действительно оскорбляет: всех сидящих здесь литовцев. Мы должны избегать подобных заявлений», — отреагировал на слова польского коллеги директор по политическим вопросам МИД Литвы Роландас Качинскас.
Для знающего международную ситуацию в регионе заявление польского официального лица в самом деле феноменально. Польша — член НАТО и ЕС, главный союзник США в Восточной Европе, в вопросе о соблюдении прав национальных меньшинств ставит в пример другому члену НАТО, ЕС и американскому союзнику союзное России государство, члена ЕАЭС и ОДКБ, против которого десятилетиями действовали западные санкции и которое выгнало американского посла.
Понятно недоумение и оскорбление представителя Литвы: как можно ставить выше «сильной демократии» «последнюю диктатуру в Европе», которая проводит совместные учения с российской армией!
Однако у директора политического департамента МИД Польши в вопросах прав польского населения были все основания поставить Беларусь выше Литвы. У Варшавы десятилетиями были серьёзные трения из-за защиты прав поляков Виленского края и с Минском, и с Вильнюсом.
Однако с Минском значительную часть разногласий по польскому меньшинству удалось преодолеть, возобновив межгосударственное сотрудничество с Беларусью, тогда как с Вильнюсом из-за упорного нежелания властей Литвы соблюдать права литовских поляков диалога на высшем политическом уровне как не было, так и нет.
Еще один парадокс: у Польши межгосударственные отношения лучше с относящейся к другому геополитическому лагерю и интеграционному проекту Беларусью, а не с Литвой, которая состоит с поляками в одних и тех же интеграционных структурах, имеет с ними открытые границы и проводит одинаковую внешнюю политику.
Разгадка этого парадокса всё та же — поляки Виленского края, которые подвергались дискриминации и попыткам насильственного превращения в литовцев со времён вхождения Вильно с окрестностями в состав Литвы.
Довоенная Литва стала первой из «трёх прибалтийских сестёр», создавших в Прибалтике институт «неграждан»: после присоединения по договору со Сталиным Виленского края к Литве в 1939 году президент-диктатор Антанас Сметона лишил всех гражданских прав перешедших под литовскую юрисдикцию поляков.
Гражданства лишили около трети населения Виленщины — примерно 150 тысяч человек.
«Неграждане» лишались важных политических и экономических прав: права свободно передвигаться, приобретать недвижимость, устраиваться на работу кроме как в сельском и лесном хозяйстве, вступать в политические организации[16]. Связано это было с опасениями режима Сметоны в нелояльности Литве вильнюсских поляков. Эти опасения были в целом обоснованы, хотя литовское руководство это не оправдывает.
Неизвестно, как сложилась бы судьба литовского института «неграждан» дальше, но в том же 1940 году в республике поменялась власть, возникла Литовская ССР, вошедшая затем в состав Советского Союза. Затем была нацистская оккупация, война на территории Прибалтики, восстановление в Литве советской власти. После всех исторических потрясений о кратковременном периоде существования в Литве института негражданства все забыли.
В Литовской ССР поляки были защищены от литовского национализма советской национальной политикой. В соответствии с принципами интернационализма, дружбы народов и поддержки национальных культур в литовской части Виленского края (как и в белорусской) свободно работали польские школы, польские детские сады, в Вильнюсе издавалась газета для польскоязычных — Cherwony standard.
Советская национальная политика привела к формированию на бывших Восточных кресах Речи Посполитой новой культурной общности — советские поляки. Польское население Виленского края как в Беларуси, так и в Литве в большинстве своём с симпатией относится к советскому прошлому, поддерживает Россию и празднует 9 мая День Победы в Великой Отечественной войне.
Этот поразительный факт — то, что поляки на Виленщине по своей идеологии и мировоззрению совсем не такие поляки, как в самой Польше, не устаёт удивлять как польских, так и литовских авторов.
«Центр исследований Восточной Европы провёл исследование литовских русских и поляков. Результаты опроса респондентов шокируют. Подавляющее большинство респондентов поддерживают президента России Владимира Путина. Каждый второй опрошенный считает, что аннексия Крыма имеет правовые основания», — пишет крупнейшее литовское издание Lietuvos rytas в статье «Шокирующие результаты: русские и поляки Литвы в унисон поддерживают Владимира Путина»[17].
«64,6 % литовских поляков заявляют, что им нравится или даже очень нравится президент России Владимир Путин. Критическое отношение к нему только у 11 %. Это результат опроса представителей меньшинств, проведённого Baltious tyrimai и группой Gallup. 63, 8 % литовских поляков рассматривают Россию как страну, благоприятную для Литвы, иного мнения придерживаются 32,35 %. С утверждением, что Крым законно стал частью Российской Федерации согласны или скорее согласны 40,6 %, тогда как категорически не согласны или скорее не согласны 31,1 %», — вторит ему крупнейшее польское издание Gazeta Wyborcza в статье «Поляки Литвы любят Путина»[18].
Gazeta Wyborcza не мудрствуя лукаво связывает популярность у литовских поляков России, Путина, 9 мая и георгиевских лент эффективностью «российской пропаганды», в связи с чем призывает и Польшу, и Литву к усилению культурного влияния на жителей Виленского края.
Такое объяснение ситуации исключительно примитивно; оно даже не учитывает истории литовской полонии. Польская община в Литве была просоветской и пророссийской десятилетиями. В годы перестройки поляки, наряду с русским нацменьшинством, были одной из точек опоры союзного Центра в борьбе с сепаратизмом «Саюдиса».
В марте 1991 года польские самоуправления Вильнюсского и Шальчининкского районов пытались принять участие в референдуме о сохранении СССР, а в августе поддержали ГКЧП. После этого последовал силовой разгон Вильнюсского и Шальчининкского горсоветов командой Витаутаса Ландсбергиса и возвращение восстановившей свою независимость Литвы к практике дискриминации поляков.
Вторая Литовская республика вернулась к национально-государственному строительству на основе этнического литовского национализма. Неотъемлемой частью этой политики является «литуанизация» — принудительная ассимиляция национальных меньшинств, которые должны стать литовцами, если они хотят жить в Литве. Поляки Виленского края во Второй республике снова оказались в положении бывшей нации господ, ставшей меньшинством в национальном государстве своих бывших слуг.
Соответственно, государственная политика по отношению к ним стала воплощением исторического реванша столетиями находившихся в подчинённом отношении литовцев.
А также выгодным политическим бизнесом: глубинные антипольские настроения пожилого электората литовской глубинки от выборов к выборам успешно использовали литовские консерваторы.