Классические «страшилки», которыми привыкли оперировать литовские власти, создавая тексты для потребителей своей пропаганды: Кремль имитирует сепаратистские настроения в Беларуси, зашлёт туда своих активистов, устроит «гибридную войну», организует захват административных зданий, после чего устроит сфальсифицированный референдум о присоединении к России. Проще говоря, всё будет «как в Крыму».
Бывший офицер литовских спецслужб вынужден констатировать сильные пророссийские настроения в белорусском народе, которые «облегчат русским аннексию». «В Минске отдают себе отчёт в том, что уровень самосознания значительной части белорусского населения уступает уровню самосознания украинцев, поэтому в том случае, если в Кремле бы решились на такую авантюру, возможно, всю Беларусь постигла бы судьба Крыма. Нашлись бы люди, нашлась бы определённая поддержка среди местного населения», — говорит Мелянас.
Из этих слов, однако, не следует вывод, что президент Беларуси Александр Лукашенко выступает за союз с Россией и процессы реинтеграции на постсоветском пространстве. Нет, Лукашенко — заложник ситуации; он понимает, что «возрождающаяся империя» собирается его свергнуть, а страну оккупировать, да вот ничего поделать не может. Поэтому и продолжает углублять интеграцию с Россией вместо того, чтобы разорвать с «агрессором» все связи.
Беларусь, как всегда, вызывает у Прибалтики культурный шок: соседи из Латвии и Литвы (а еще из Польши и из Украины) смотрят на белорусов со своей колокольни и никак не могут их понять. Вы же наши, вы же такой же осколок Российской империи, как мы. Почему вы не боитесь «неоимперских амбиций» Кремля, почему не идёте в НАТО, зачем вам союз с Россией?
От непонимания и неспособности понять фундаментальные отличия Беларуси от себя, любимых, соседи белорусов искренне пытаются раскрыть белорусскому руководству глаза и наставить его на путь истинный.
Россия возрождает свою империю и хочет заполучить вас в свою сферу влияния, прикрываясь евразийской интеграцией и Союзным государством (хотя это Александр Лукашенко ещё в 1990‑е годы инициировал и Союзное государство, и возрождение Советского Союза на новой основе).
Россия навязала вам свою историю Второй мировой войны, хотя в ней всё было не так однозначно (а белорусы отвечают: да нет, однозначно — это была Великая Отечественная война советского народа, в которой белорусы проявили себя как народ-герой, народ-партизан).
Москали украли у вас ваши подлинные символы: ваш герб — «Пагоня», ваш флаг — бело-червона-белый сцяг (хотя белорусы сами выбрали себе советскую государственную символику на референдуме).
Наконец, новейший призыв одуматься и разглядеть «русскую угрозу»: Россия нападёт на вас, как на Украину, она вас оккупирует, как Крым.
В ответ на это 69 % белорусов заявляют в социологических опросах, что поддерживают присоединение Крыма к России, не верят в повторение крымских событий в Беларуси и предпочитают Союзное государство с Россией «европейскому выбору», а Евразийский союз и ОДКБ — членству в НАТО и ЕС[55].
Проблема Прибалтики в том, что Россия и Беларусь — это разные государства, но одна страна. Беларусь вместе с Россией объявляла государственный траур после катастрофы самолёта российского Минобороны над Чёрным морем в декабре 2016 года. Белорусские паралимпийцы развернули российский флаг в Рио-де-Жанейро после того, как российских спортсменов с ограниченными возможностями не пустили на Паралимпиаду.
Братские народы — это не фигура речи: русские и белорусы — действительно братские народы. И рассорить их, как рассорили русских и украинцев, специалистам по «сдерживанию России» никак не удаётся. Но очень хочется. Поэтому, чтобы утешить самих себя, а также отчитаться перед Западом, дающим геополитический заказ, изобретается миф о кризисе союза России и Беларуси.
Самые мелкие ничтожные проблемы в российско-белорусских отношениях, споры хозяйствующих субъектов, высказывания никого, кроме самих себя, не представляющих политиков, экспертов и средств массовой информации провозглашаются доказательством того, что Россия хочет оккупировать Беларусь, а Беларусь твёрдо решила уйти от России.
К примеру, польский Центр восточных исследований имени Марка Карпа (Ośrodek Studiów Wschodnich im. Marka Karpia) осенью 2016 года опубликовал аналитический доклад «Конец мифа братской Беларуси. Особенности и проявления российской soft power в Беларуси после 2014 года[56]». Объектами «мягкой силы» России, готовящими Минск к появлению «вежливых людей», там называются пророссийские эксперты из Беларуси, Русская православная церковь, отдельные интернет-сайты и ветераны Афганистана. Боевыми подразделениями Кремля, готовящими российское общественное мнение к вступлению российских войск в Беларусь, провозглашаются внештатные авторы нишевых интернет-изданий, которые российское общественное мнение формировать никак не могут.
Но и Ośrodek Studiów Wschodnich, плюясь сквозь зубы с досады, вынужден констатировать в своём докладе, что власть и народ Беларуси не боятся повторения у себя «крымского сценария», успешно нейтрализуют западное влияние, но не подавляют и не хотят подавлять российское. Белорусы поддерживают союз с Россией, шансов на националистический «майдан» в Минске нет никаких, шансов на геополитическую переориентацию белорусского руководства в сторону НАТО, США и Евросоюза — тоже.
Так что в отношениях россиян с белорусами в целом всё по-прежнему остаётся хорошо, как бы это ни бесило профессиональных русофобов из Прибалтики и других стран «санитарного кордона».
Но Прибалтика, разумеется, неспособна с этим смириться, как неспособна она понять Беларусь. Если бы Прибалтика была на это способна, то эти четверть века она развивалась совсем не так, как развивалась.
Поэтому попытки наставить белорусов на путь истинный и открыть им «правду» про их национальную идентичность, историю и их «законное место» в европейском «санитарном кордоне» продолжатся. Равным образом Литва, Латвия и Эстония продолжат искать соломинку в российско-белорусских отношениях, отмахиваясь при этом в собственных отношениях с Москвой от огромнейшего бревна. Будут цепляться к малейшим недопониманиям в отношениях Москвы и Минска, будут раздувать из мухи слона, будут использовать любой повод, чтобы испортить российско-белорусские отношения.
Всё, что нужно для того, чтобы не дать противникам российско-белорусского союза этого сделать, — не подыгрывать им. Не принимать их повестку российско-белорусских отношений, не подхватывать те темы, которые борцы за евразийскую дезинтеграцию вбрасывают в информационное пространство.
Лучше всего просто публично не обращать на провокаторов внимания.
Заключение
Беларусь после 1991 года пыталась развиваться как Прибалтика, но и Прибалтика имела возможность пойти по пути Беларуси. Разумеется, речь не идёт о полном копировании белорусского опыта: у Литвы, Латвии и Эстонии никогда не было того ощущения исторической, культурной, духовной общности, которая сделала возможным Союзное государство России и Беларуси.
Но и без тех экзистенциальных причин, которые побудили белорусов к союзу с Россией, страны Прибалтики могли бы воспроизвести отдельные фрагменты белорусского пути. Не рвать экономические и человеческие связи с постсоветским пространством, не замазывать советский период своей истории сплошной чёрной краской, сохранить государственную поддержку социальной сферы, не разрушать промышленность, не лишать сотни тысяч людей гражданства, не вытравлять из своих стран русский язык и русских людей.
Такие шаги нисколько не противоречили бы пресловутому «европейскому выбору» — курсу на интеграцию в западный мир. Наоборот, социальное государство и обеспечение прав национальных меньшинств были бы для Прибалтики европейским выбором без кавычек.
Став частью Запада, но не разорвав все связи с Востоком, Прибалтика сохранила бы потенциал для развития, потому что у неё остались бы здоровая экономика и население: не пришлось бы выдворять половину трудоспособных работников в эмиграцию.
Страны Балтии имели возможность стать геополитическим «мостом», объединяющим Восток и Запад. Новые члены Евросоюза, имеющие при этом давние хорошие отношения с Россией, владеющие русским языком и способные помочь старушке Европе понять загадочную русскую душу.
От выполнения функции посредника и переводчика, от роли геополитического «моста» Прибалтика получила бы колоссальные дивиденды и от Востока, и от Запада. Литва, Латвия и Эстония могли бы стать по-настоящему европейскими странами в материальном плане: богатыми и преуспевающими малыми государствами Европы. Как Австрия или Голландия, сопоставимые по размеру с Латвией и Литвой. Не нищими побирушками на задворках Европы, живущих дотациями из структурных фондов ЕС, а донорами Евросоюза, которых в самом деле считали бы Скандинавией, а не потешались, когда в Вильнюсе или Риге причисляют свои страны к Северной Европе.
По сути, странам Балтии и предлагалось стать Скандинавией: по-скандинавски сытыми и благоденствующими странами, разбогатевшими за счёт того, что они стали посредниками между Востоком и Западом. Сохранили все дивиденды от сотрудничества с Россией и приобрели дивиденды от интеграции в Европу. Если белорусский путь в чистом виде для стран Балтии был невозможен из-за отсутствия того национального и религиозного родства, которое было между белорусами и россиянами, то финский путь для них был открыт.
Финляндия из бедной национальной окраины Российской империи стала одной из самых успешных социально и экономически стран мира за счёт того, что после Второй мировой войны выбрала себе жизнь «моста», а не «плацдарма». Будучи частью западного мира, она была посредником между противоборствующими блоками и помогала Советскому Союзу договориться с Западом, а Западу с Советским Союзом. Щедрую плату за свои услуги Хельсинки получил и от Востока, и от Запада.