— Точно ты говоришь, — пригорюнилась я, — мы с тобой друг друга сразу поняли…
Лида сорвалась с места и вернулась через две минуты, неся на тарелочке два горячих бутерброда. Расплавленный сыр лежал на них подушкой.
— Что пустой кофе-то пить? Ты небось с дороги проголодалась…
Я улыбнулась ей благодарно, прожевала кусок вкусного бутерброда и продолжала:
— Так вот, в эту Ирину, подружку мою, влюбился один парень из нашего класса, Виталик. Но Ирочка была девушка с запросами, считалась у нас в классе первой красавицей, за ней многие ухаживали, и Виталику она никаких авансов не делала. Вроде как считала, что он ее недостоин. Он и правда парень хороший был, но ничем особенным не выделялся, родители — люди простые, мама его поваром работала, папа вроде бы фуры гонял, я уж не помню…
Закончили мы школу, и наши дороги разошлись. Видно, не так уж крепко мы дружили, потому что я Ирину встречала редко, только через общих знакомых что-то про нее узнавала. Как часто бывает у девушек с запросами, личная жизнь у нее не задалась. Вышла вроде замуж, потом развелась… даже ребенка не родила. А Виталик после школы закончил какое-то специальное училище и вообще надолго исчез из нашего поля зрения.
Ну, годы промчались, Ирину я почти не встречала, а потом, года два назад, мне рассказали, что она погибла. Утонула, между прочим, в этом самом пансионате…
— Да ты что! — Лида слушала меня, раскрыв рот, боясь пропустить хоть слово. — Так это подружка твоя была?
— Ну, можно сказать, что бывшая, но в школе мы хорошо дружили… Расстроилась я, конечно, вспомнила юность, школьные годы и все такое прочее, не поверишь — целый вечер проплакала!
Судя по Лидиным глазам, я была сегодня в ударе. Эх, слышал бы меня дядя Вася, он бы и думать забыл про свою Валечку, треску сушеную!
— Прошло время, подзабыли мы эту историю, я успокоилась, и тут вдруг объявился в нашем городе Виталик.
Я добавила в голос таинственности.
— Позвонил мне, захотел встретиться. Так, мол, и так, надо поговорить… Ну, посидели мы с ним в итальянском ресторане на Петроградской, побеседовали. Оказывается, он долго служил за границей — подробностей, конечно, не рассказывал, но я так поняла, что он разведчик. Женат, и ребенок есть. Но все два часа, что мы с ним сидели, расспрашивал меня только про Ирину. Как она жила да как погибла… в общем, поняла я, что хоть он и женат, но любит до сих пор нашу Ирку… Представляешь?
Лида не сводила с меня глаз и только вздыхала. А в этом месте достала кружевной платочек и вытерла выступившую слезу. Я даже смутилась — нехорошо так человека обманывать! А с другой стороны, что тут плохого? Ей же явно нравится!
Я даже подумала — если не пойдут дела в нашем детективном агентстве, может, мне стоит переквалифицироваться, писать сценарии для телевизионных сериалов?
— В общем, когда мы уже прощаться стали, попросил меня Виталик сюда съездить, узнать, как Ирина погибла, и сфотографировать для него то самое место…
— А что ж он сам-то не приехал? — спросила Лида взволнованно. — Взглянул бы своими глазами…
— Да у него жена такая ревнивая — просто кошмар! Проверяет его на каждом шагу, следит, куда ушел и когда вернулся. Он со мной-то едва смог встретиться — сказал ей, что у него какое-то важное совещание. И то она ему несколько раз звонила. Потом он уже телефон отключил, чтобы не мешала разговаривать.
— Слушай, — проговорила Лида, когда я закончила свой душещипательный рассказ. — Я ведь помню ту историю! Я тогда как раз из дома кинематографистов сюда перешла. А тут такой случай, молодая женщина пропала… милиция приехала, разбирались… но потом труп нашли и признали, что несчастный случай. Правда, у начальства пансионата все равно возникли неприятности, спасателя уволили… после того всюду развесили предупреждения — мол, купаться опасно, не входите в воду в нетрезвом виде и все такое…
— Как же так — залив ведь в этом месте мелкий, полчаса идешь, и все по колено. Как же она утонула?
— У подруги твоей, видно, больное сердце было. Врач потом что-то такое говорил. Она в воду зашла, а вода холодная — у нее приступ случился, и она утонула. А труп течением отнесло в сторону, поэтому ее не сразу нашли.
— В каком месте это случилось? Меня Виталик просил сфотографировать.
— Вот какая у человека любовь, — пригорюнилась Лида, — и после смерти ее помнит! А тут сидишь в этой дыре, и, кроме дяди Кости, сантехника, и Сергея Степаныча, завхоза, никто и комплимент не скажет! Ну, хочешь, я с тобой схожу, покажу это место. Все равно клиентов нету, никто по такой жаре кофе не пьет.
Она сняла передник и наколку, закрыла буфет, и мы отправились на берег залива.
Спустившись по пологому песчаному склону дюны, вышли к самому берегу. Недалеко от нас из воды выступал большой валун, на нем сидела чайка.
— Ну, вот вроде возле того камня она купалась, — неуверенно сказала Лида, показав на валун. — Правда, тело нашли в другом месте, возле вот той косы… — И она показала на выдающуюся в море узкую полоску поросшей кустами земли.
Я достала мобильный телефон и сфотографировала на него и эту косу, и валун в воде, и общий вид берега. Чайка недовольно взглянула на меня и улетела — наверное, она не любила фотографироваться или сегодня плохо выглядела.
Лида через мое плечо взглянула на фотографии. Я по очереди показала ей все снимки, и последней на дисплее появилась та фотография, которую я пересняла в компьютере Сережи, — фотография пропавшей невестки Бубликовых.
— Постой-ка! — Лида заинтересованно уставилась на это фото. — А это у тебя кто?
— А что? — переспросила я удивленно. — Ты ее знаешь, что ли? Видела где-нибудь?
— Знакомое лицо… — Лида наморщила лоб, припоминая. — Слушай, она как раз тогда тоже отдыхала в нашем пансионате, и с той девушкой, что утонула… ну, с одноклассницей твоей, в одной комнате жила. Соседки. И гуляли они иногда вместе, и в кафе ко мне заходили — посидеть, кофе выпить… Чего покрепче тоже брали, а доктор после сказал, что Ирине было нельзя… А откуда у тебя эта фотография?
— Да ты, верно, путаешь, — заговорила я быстро, — это сестра моя двоюродная Алиса. Она в Воронеже живет, последний раз приезжала к нам лет семь назад. А потом у нее близнецы родились, Дашка и Сашка, ей от дома не отойти…
Я тараторила, стараясь уболтать Лиду, чтобы она не задавала мне ненужных вопросов, а сама постепенно теснила ее с пляжа. Лида хлопала глазами и вяло сопротивлялась. Я же лихорадочно думала, как мне повезло. Ведь если Лида опознала на снимке соседку настоящей Ирины Саловушкиной, то, стало быть, она проживала в пансионате и можно выяснить ее имя и фамилию.
Только мне, пожалуй, соваться к администратору не стоит, тут требуется человек посолиднее, мне теперь необходим дядя Вася. Значит, надо поскорее отвязаться от Лиды и позвонить компаньону.
Помощь пришла неожиданно. На гребне дюны со стороны пансионата появился коренастый, пузатый мужчина и крикнул:
— Лидия, ты где ходишь в рабочее время? Люди, понимаешь, приехали с дороги, на завтрак опоздали, хоть кофейку выпить, а у тебя среди бела дня закрыто!
— Иду, Сергей Степанович! — встрепенулась Лида и припустила вверх прямо по песку, так короче. На меня она даже не оглянулась. Я же рванула по берегу в другую сторону, где меня никто не мог слышать, вытащила мобильник и позвонила Василию Макаровичу.
Вкратце изложив все, что мне удалось узнать, я сказала ему:
— Дядя Вася, здесь без вас не обойтись. Тут на регистрации сидит такая тертая тетка, с которой мне не справиться. Только вы, с вашим профессиональным опытом, с вашим умением подойти к человеку сможете получить у нее информацию.
Лесть, как известно, действует на мужчин безотказно. Причем чем грубее лесть, тем лучше она работает. Умные мужчины и глупые, образованные и не закончившие среднюю школу — все одинаково на нее падки. Дядя Вася в этом смысле не исключение.
Услышав мои слова, он буквально растаял и уже собрался ехать ко мне на помощь.
— Но как же быть, тезка? — спохватился он под конец разговора. — Зеленка-то еще не до конца отмылась!..
— Ничего, она уже не так бросается в глаза, — заверила я его. — Подумаешь, совсем чуть-чуть осталось…
Он сдался, и уже через час его «жигули» остановились перед воротами пансионата.
Я придирчиво осмотрела его, кое-где слегка мазнула тональным кремом и отправила в регистратуру.
Подойдя к окошечку, Василий Макарович уставился на сидящую за ним завитую даму своим знаменитым милицейским взглядом, выработанным за долгие годы работы в органах охраны правопорядка.
Дядя Вася как-то хвастался, что одним этим взглядом смог добиться признательных показаний от знаменитого вора-карманника по кличке Пылесос.
На регистраторшу, однако, этот милицейский взгляд не произвел никакого впечатления. Она надела очки в тонкой золотистой оправе и сквозь них строго взглянула на Василия Макаровича.
— Что вы на меня смотрите, мужчина? — проговорила она чрезвычайно сухо. — Все равно мест в первом корпусе не осталось. И вообще, у нас оздоровительный пансионат, а не санаторий для страдающих заболеваниями кожи!
— При чем здесь заболевания кожи? — растерянно переспросил Василий Макарович.
— Как при чем? — дама взглянула на него поверх очков. — А почему у вас лицо зеленое? Это наверняка какой-то дерматит, и хорошо, если аллергический, а не инфекционный!
— Никакой это не дерматит, — обиженно возразил дядя Вася. — Это у меня загар такой!
— Первый раз слышу про зеленый загар! — фыркнула регистраторша.
— Это я в командировке был в Новой Зеландии, — ляпнул Василий Макарович первое, что пришло ему на ум.
Тут же он подумал, что вовсе не обязан оправдываться перед вредной теткой.
— Я вообще-то из милиции, — сообщил он, придав своему голосу суровый металлический оттенок, и продемонстрировал женщине свое знаменитое удостоверение.
Та внимательно ознакомилась с удостоверением и вернула его Василию Макаровичу. Взгляд ее стал гораздо приветливее, она понизила голос и проговорила: