Зачем это понадобилось? Для того, чтобы два охранника тушили машину своими силами и не появлялись в магазине. Так бы пожарные этим делом занялись… В общем, все было рассчитано. Милиция появление мусоровоза списала на случайность, так?
— Так, — нахмурился дядя Вася. — Потому что они не знали, что в другом деле тоже мусоровоз был замешан. Но уж при ограблении ночного клуба ты, тезка, мусоровоз никак не присобачишь!
— Да? — азартно крикнула я. — А куда деньги девались? Ведь обыскали все помещение и денег не нашли, так?
— Ну так… — Теперь дядя Вася смотрел на меня с радостным изумлением, ей-богу, он бы меньше удивился, если бы Бонни начал писать картины маслом!
— Представьте такую картину, — меня понесло, — грабители под шумок выбрасывают мешок или сумку с деньгами, кстати, что там было? Мешок или сумка?
— Не знаю, — нахмурился дядя Вася, — и теперь не выяснишь, мне ничего не скажут…
— Предполагаю, что они сунули сумку в мешок для мусора и выбросили в мусорный бак, — перебила его я. — Наверняка в этом клубе есть мусоропровод. Затем смешались с посетителями клуба. А водитель мусоровоза был наготове, он как раз въехал во двор и забрал баки. С деньгами, между прочим.
— Это только твое предположение, — дядя Вася упрямо наклонил голову, — доказательств у тебя никаких.
— А вы забыли про машину, на которой Илона ездила? Вы же по ее следам попали к мусоровозам!
— Это-то я помню… — помрачнел дядя Вася, — занозой это в мозгу сидит. Никак не пристегнуть к ограблению эти мусоровозы…
Я поглядела на него очень выразительно, и даже Бонни поднял голову и моргнул.
— Ладно, тогда проведем следственный эксперимент, если вы мне на слово не верите! — обиделась я.
— При чем тут — верю, не верю… Это же серьезное дело! — бубнил дядя Вася.
Я его не слушала, уставившись на экран компьютера. Торговый центр, где находился ограбленный ночной клуб «Эсмеральда», мы с Бонни знали, потому что недалеко находилась собачья площадка, где мы изредка гуляли. Торговый центр в свое время впихнули между двумя жилыми домами, так что двор у них был общий.
— Вот карта, смотрите… — ткнула я пальцем. — Двор не запирается, ночью сюда вполне можно проехать. У вас есть телефон директора той самой четвертой автобазы, где мусоровозы числятся?
— Да уж как-нибудь… — обиделся дядя Вася, — не совсем еще хватку потерял, выяснил номерок на всякий пожарный случай…
— Дайте сюда! — Я быстро набрала нужный номер и заговорила официально-холодным голосом: — Это четвертая автобаза? Из санэпидемстанции говорят. Жалоба поступила на вас! Жильцы дома номер восемнадцать по Большому проспекту устали уже жаловаться! Мусор не вывозится неделями, крысы, говорят, по двору бегают величиной с собаку!
— Как — не вывозится мусор? А я-то что могу? — начал привычно отлаиваться незнакомый мужской голос. — У меня восемьсот помоек! Вас много, а я один! Да еще половина автопарка в ремонте!
— Штраф будем накладывать! — рявкнула я. — Вас уже неоднократно предупреждали! Жильцы уже куда только не писали!
— Да это какой дом-то? — очевидно, мне удалось убедить директора, что я не шучу и на простой крик меня не возьмешь.
В трубке раздались посторонние голоса, кто-то объяснял что-то испуганно.
— Это, что ли, рядом с торговым центром? — заорал директор. — Да врут все жильцы, мусор регулярно вывозится, по нечетным дням!
— Днем или ночью? — спросила я.
— Когда придется! — отрубил директор. — А если жильцы на шум жалуются, то у них там, в ночном клубе, и так шумят! У меня восемьсот помоек и половина автопарка в ремонте!
Я поняла, что разговор сейчас пойдет по кругу, и повесила трубку.
— Ну, какого числа ограбление было? Тринадцатого августа? Значит, был тогда мусоровоз, он по нечетным приезжает!
— Да-а… — Дядя Вася ошеломленно почесал лысеющую макушку. — Вот так номер… И ведь не пойдешь сейчас в отделение, они меня там побить могут…
— И не надо! — Я была полна энергии. — Сами во всем разберемся и уж потом им позвоним! А лучше не звонить, а самим банду задержать!
— Это мы не сумеем, — твердо сказал дядя Вася, — там трое грабителей, да еще водитель мусоровоза, итого четверо опасных преступников, а у нас ты да я, да мы с тобой… Ну еще Бонни…
Пока что мы решили, что нужно мне устраиваться на работу на автобазу и проглядеть там путевые листы. И определить таким образом водителя, который в сговоре с грабителями. А дальше — по ситуации.
Дядя Вася смотрел гораздо веселее и перестал заговаривать о пенсии. Вместо этого признался, что завел на автобазе знакомую женщину, она может нам помочь.
Нет, ну куда ни пойдет — везде у него женщина знакомая образуется, все-таки он ловелас…
В квартире Бубликовых несколько дней царили тишина и уныние. Вера Павловна уволила домработницу Антонину, причем, к великому удивлению той, заплатила ей все сполна и даже не стала вычитать за две разбитые чашки.
В магазин Вера Павловна выходила рано утром, чтобы народу поменьше, мимо окошка консьержки проскакивала, низко опустив голову, а столкнувшись в лифте с Пелагеей Петровной, сделала вид, что они и вовсе не знакомы.
Кормила Кешу Вера Павловна теперь из экономии исключительно кашами и быстрорастворимыми супами, пармская ветчина и трюфели канули в прошлое.
Надо сказать, что сын ничуть по этому поводу не возмущался, ел, что дают, и уходил в свою комнату, неразборчиво поблагодарив за такой, с позволения сказать, обед. Вера Павловна ничего не отвечала, только сурово поджимала губы.
Сказать, что Вера Павловна сердилась, — значило ничего не сказать. Но она была женщиной по-своему здравомыслящей, во всяком случае, никогда не питала никаких иллюзий по поводу своего сына. То есть, конечно, Кешенька стал гениальным математиком, в свое время был первым на курсе и даже едва не доказал знаменитую теорему Ферма, но в простой, обыденной жизни ее сын был абсолютно бесполезным и беспомощным существом. Она привыкла так думать, и когда нашлась женщина, взявшая ее сына в мужья, колебалась недолго.
И теперь злиться следовало только на себя. Именно ей изменил здравый смысл. Она расслабилась и поверила, что ее Кеша может быть кому-то нужен, кроме нее! Оказалось, что нужен. Но не просто так, а для преступных дел.
И от этого Вера Павловна расстраивалась по-настоящему. Ведь если кто-то сумел приспособить ее никчемного сына к зарабатыванию денег, стало быть, можно было сделать это и раньше? То есть не грабить банки, упаси боже, но что-нибудь менее криминальное… Отчего посторонняя женщина сумела разглядеть в Кеше что-то полезное, а она, мать, не сумела?
Было от чего прийти в негодование.
Кеша выглядел гораздо спокойнее. Он тихо сидел в своей комнате, шуршал бумажками, двигал ящиками стола, и до поздней ночи мать видела, как в комнате горит голубой экран компьютера.
«Вот так всегда, — с горечью думала Вера Павловна, — вся наша с трудом налаженная жизнь летит в тартарары, а ему и горя мало!»
Она теперь боялась не только надвигающейся нищеты, она боялась, что придут и конфискуют то, что еще осталось, да еще и обвинят ее недоумка в пособничестве бандитам! Вот посадят Иннокентия, а у нее даже на адвоката денег нету! Конечно, этот пожилой сыщик ей обещал, что такого не случится, но можно ли ему верить? А уж этой вертихвостке, как ее… Василисе она ни на грош не поверит! Это она разоблачила Кешеньку, как будто нельзя было промолчать…
Вера Павловна уже забыла, что сама послала Василису к сыну для утешения, так что и в этом случае сердиться приходилось только на себя.
На пятое утро их добровольного заточения Кеша вышел к завтраку непохожим на себя. Вера Павловна жарила на завтрак оладьи из кабачков и не присматривалась к сыну, однако, когда пили кофе — еще из старых запасов, заваренный в итальянской кофеварке, она заметила, что у него в глазах отсутствует выражение верблюда, обманутого в лучших чувствах близкими друзьями. И плечи сегодня у Кеши не так сильно сутулились, и глаза смотрели не в землю, а прямо перед собой.
— Еще кофе? — спросила Вера Павловна дрогнувшим голосом, ей отчего-то стало не по себе.
— Я сыт, — коротко ответил сын и вышел в прихожую.
— Куда ты? — Вера Павловна метнулась за ним испуганной перепелкой. — Нам же не велели…
— Мне надо газету купить, я скоро! — крикнул Кеша и захлопнул перед ее носом входную дверь.
— Какую газету? — растерянно спросила Вера Павловна у двери. — Он в жизни газет не читал…
Дверь промолчала.
Выйдя из дома, Иннокентий Бубликов повел себя очень странно. Он сел в автобус, проехал две остановки, вышел, пересел на трамвай, проехал еще одну остановку и на этот раз остановил маршрутку, которая ехала в обратную сторону. На этой маршрутке он ехал довольно долго. Наконец он вышел, купил в газетном киоске какую-то газету и поехал обратно.
Повторив весь свой странный маршрут в обратном порядке, Бубликов вернулся к дому и уже подходил к своему подъезду, когда рядом с ним притормозила красная машина.
Задняя дверца машины открылась, оттуда выглянул долговязый парень в черной футболке.
— Эй, земляк! — окликнул он Иннокентия. — Не подскажешь, где это место?
— Извините? — повернулся к нему Иннокентий. — Какое место?
Парень держал в руке карту города и тыкал в нее пальцем:
— Вот это где?
Иннокентий подошел к машине, взглянул на карту, потом перевел взгляд на парня. Тот показался ему знакомым.
— Что вы хотите найти?
— А мы уже все нашли! — ответил парень и неожиданно втащил Иннокентия в машину.
Дверца захлопнулась, и машина стремительно рванулась вперед.
— Что вам нужно?! — верещал Иннокентий, безуспешно выдираясь.
— Сиди тихо! — проговорил второй парень, удивительно похожий на первого, и помахал перед носом Иннокентия большим ножом. — Помалкивай, если не хочешь остаться без носа!
Иннокентий испуганно замолчал.
Машина свернула с оживленной магистрали в тихий переулок, проехала по мосту и оказалась в безлюдном месте на берегу Шкиперской протоки.