Водитель затормозил, поставил машину на ручник и повернулся к Иннокентию.
— Ну, — проговорил он хриплым, угрожающим голосом. — Здесь тебе никто не поможет!
Иннокентий с ужасом узнал всех троих.
Это были те бандиты, которые ворвались в их квартиру и мучили его в ванной, выпытывая, куда делась Ирина.
— Точно, здесь тебе никто не поможет! — повторил один из парней, ткнув его кулаком в живот. — Ни мамочка твоя, ни пожарные, ни МЧС…
— Я же говорил вам, что ничего не знаю… — простонал Бубликов, сжимая руки.
— А мы тебя еще как следует не спрашивали, — усмехнулся водитель. — Мы еще только так, разминались…
— Выкладывай, куда делась твоя жена! — процедил парень в черном. — Иначе мы с тобой такое сделаем, что тебе уже ни она, ни другая баба не понадобится…
Он снова достал нож и провел его кончиком по горлу Иннокентия, затем по груди и так опустился до живота.
— Но я… но я действительно не знаю, где она! — воскликнул несчастный Бубликов. — Как я могу сказать то, чего не знаю?
— Кажется, он и правда ничего не знает! — вздохнул второй парень, который внимательно следил за Иннокентием. — Зря мы на него время тратим!
— Ну что же, тем хуже для него! — проговорил водитель. — Значит, он нам не нужен. Ну, ребята, кончайте его. Только не в машине, а то все здесь кровью перемажете. Выведите его, прирежьте и бросьте в протоку. Здесь его долго никто не найдет…
Оттого, что о его смерти говорили таким спокойным и будничным тоном, Иннокентию стало невыносимо страшно.
— Не надо! — вскрикнул он. — Не убивайте меня! Я вам еще пригожусь!
— Ты?! — водитель удивленно взглянул на Иннокентия, как будто внезапно заговорил резиновый коврик у него под ногами или прикуриватель. — Чем ты нам пригодишься? Ты же ничего не знаешь!
— Кое-что я все же знаю! — Иннокентий вытащил из кармана сложенный вдвое листок с рисунками и расчетами. — Я знаю, где она планирует следующую операцию.
— Ну-ка, ну-ка! — все трое бандитов склонились над листком, затем выслушали пояснения Иннокентия, переглянулись. Иннокентий отметил про себя, что они ничуть не удивились, услышав про ограбление, видно, хорошо знали о сомнительных делишках его жены.
— Ты ничего не путаешь? — спросил водитель после короткой паузы.
— Я сам для нее это рисовал! — гордо заявил Бубликов.
Затем, заметив взгляд, которым обменялись бандиты, поспешно добавил:
— Только вы, ребята, того… если вы меня убьете, она все отменит!
— Это еще почему? — недоверчиво переспросил водитель.
— Потому что я знаю ее план. Она следит за мной, и если со мной что-то случится — отменит операцию и уйдет на дно.
Бандиты какое-то время молчали, обдумывая его слова.
— Ну ладно, — проговорил наконец один из парней в черном. — Мы тебя отпустим, но если ты нас обманул или если ты попытаешься ее предупредить…
— Короче, если ее там не будет… — подхватил второй парень, помахав листком с планом.
— Ты, козел, пожалеешь, что на свет родился! — закончил небритый водитель.
— Я понимаю, — обреченно кивнул Бубликов. — Да вы, ребята, зря сомневаетесь, у меня с ней связи нету, она сама как-то за мной следит, так что я ее при всем желании не могу предупредить…
— Ладно, — мрачно проговорил водитель. — Вылезай из машины и вали на все четыре стороны!..
— Э нет, ребята! — возразил Иннокентий. — Отвезите меня обратно, туда, где подобрали!
— Ну, ты оборзел! — вскинулся водитель. — Мы тебе не такси маршрутное! Скажи спасибо, что живой остался! А уж до дома сам доберешься…
— Может, и так… — протянул Бубликов. — Однако место здесь тихое, безлюдное, мало ли, кто на меня нападет… а жена увидит, что я пропал, и планы поменяет!
— Ладно, черт с тобой! — И красная машина поехала на Наличную улицу.
На этот раз Василий Макарович оставил свою машину в паре кварталов от четвертой автобазы и пешком подошел к ее железным воротам. Точнее, к будке охраны.
Оглядевшись по сторонам, он деликатно постучал в окошко будки костяшками пальцев.
— Ну что стучишь, что стучишь? — донесся изнутри хриплый недовольный голос. — Вот я тебе сейчас по голове постучу, будешь знать! Если имеешь что предъявить — предъяви в открытом виде, а если не имеешь — проваливай с ветерком!
— Нина Ивановна, это ты, что ли? — негромко осведомился дядя Вася.
— Ну, допустим, я! — и в окошке показалось широкое и решительное лицо местной охранницы. — А кто это здесь мной интересуется?
— Я это, Куликов!
— А, Василий Макарович! — оживилась тетка. — Здорово, коллега! Ну что, разобрался со здешними подозрительными делишками?
— Да вот только сейчас руки дошли, — признался дядя Вася. — Как раз по поводу этого расследования и пришел к тебе. Нужно на этой базе собрать кое-какую информацию. Не откажешься помочь бывшему коллеге?
— Да я бы с радостью, — вздохнула Нина Ивановна. — Только что я здесь, на воротах, вижу? Кто вошел да кто вышел, кто въехал да кто выехал. А что внутри творится — все мимо меня проходит…
— А может, ты бы помогла мою девушку сюда пристроить? Толковая девчонка, хоть и молодая… ей бы в контору проникнуть, а там уж она все, что нужно, разузнает.
— Лейтенант? — с интересом осведомилась Нина Ивановна.
— Да нет, пока не присвоили звания, практикантка она, — ответил дядя Вася. — Но толковая, хваткая. Хорошо справится — пятерку за практику ей поставлю.
— В контору, говоришь… — протянула охранница. — Ладно, Василий Макарыч, попробую. Только ты сейчас в сторонку отойди. Как раз на ловца зверь бежит…
По дороге от конторы автобазы к воротам шла сухощавая женщина средних лет.
Василий Макарович поспешно отошел к газетному ларьку и сделал вид, что изучает печатную продукцию.
Женщина поравнялась с воротами, достала пропуск.
Нина Ивановна высунулась из окна.
— Здорово, Анна Семеновна! — окликнула сотрудницу. — На обед, что ли, идешь?
— На обед, — подтвердила та.
— А что ж одна? Ты же всегда с Ленкой Вишняковой обедаешь?
— Да ты чего, Нина? — Анна Семеновна удивленно взглянула на охранницу. — Ты чего, не заметила — она же на восьмом месяце, на той неделе в декрет ушла. Ты же вроде в милиции раньше служила, должна такие вещи замечать!
— Правда, что ли? — Нина Ивановна изобразила искреннее удивление. — А я и не вижу! Ну, надо же! Ну, Ленка, она такая толстая, что беременная, что небеременная, мне и невдомек… а кто ж теперь вместо нее путевые листы заполняет?
— Ой, не спрашивай! — вздохнула Анна Семеновна. — Мне приходится, еле успеваю…
— А может, возьмешь мою племянницу? — оживилась охранница. — Она как раз работу ищет, хоть бы временную. Девка хорошая, правда, из деревни, неотесанная маленько…
— Это ничего, что из деревни, — оживилась Анна. — Даже лучше, без понтов, наверное. А хоть аккуратная?
— Уж что есть, то есть! К аккуратности ее мать приучила — у них и корова, и курочки, и свинка есть, без аккуратности в таком хозяйстве никак нельзя. А уж грамотная! У нее в школе одни пятерки были! И почерк хороший…
— Ну, хорошо, — согласилась Анна Семеновна. — Пускай приходит завтра твоя племянница, возьмем с испытательным сроком…
— Ну вот, — говорила я вечером дяде Васе, уныло разглядывая себя в зеркале. — Как прикажете изображать деревенскую девицу? У меня и одежды-то подходящей нет, я уж не говорю про манеры и речь. Неужели нельзя было что-нибудь попроще придумать?
— Да ты же Пелагеиной племянницей совсем недавно представлялась! — вспомнил дядя Вася. — Ну, надень там кофточку эту… — он покрутил руками, изображая рукав-фонарик.
— Да вы что, дядя Вася? — возмутилась я. — Это уж меня совсем за придурочную примут и на работу не возьмут! Да и соседка ваша на дачу уехала, юбку взять не у кого.
Дядя Вася покачал головой, такие тонкости ему были недоступны. А я купила в магазинчике у метро турецкую юбку всю в кружевах, а к ней — васильковую трикотажную кофту на пуговичках. Главное — чтобы все было новое и яркое. Волосы я уложила не феном, а щипцами, получились локоны, глаза подвела поярче, губы щедро намазала розовой помадой, и вот она я перед вами — трудолюбивая девушка, приехавшая из деревни, но считающая себя уже городской жительницей.
Анна Семеновна бросила на меня один только взгляд, просветив до самых костей. Я сложила губы розовым бантиком и поморгала глазами.
— Хм… — сказала Анна Семеновна. — Ну, раз Нина просила…
— А можно я вас буду тетей Аней звать?
— Ну-ну, — вздохнула она.
— Вы не сомневайтесь, — затараторила я и шмыгнула носом, следя между тем, чтобы не перегнуть палку, — я грамотная. И положительная, ничего такого себе не позволю…
— Да кому ты нужна-то… — махнула рукой Анна Семеновна.
— Ты с компьютером-то обращаться умеешь? — спросила она через некоторое время с сомнением.
Не переиграла ли я, изображая кондовую деревенскую девицу? Этак она меня не подпустит к графику поездок, ради которого я сюда пришла!
— Умею, тетя Аня! — заверила я ее. — У нас в школе было целых два компьютера, учитель Борис Михалыч, который по математике, учил нас с ними обращаться. «Информатика» называется. У меня по этой информатике твердая четверка была. А потом я одно лето бригадиру, Василию Иванычу, с учетом помогала. Комбикорм в одну графу, удобрения в другую… так что с компьютером я умею!
— Ну, если умеешь — давай, включайся в работу.
Анна Семеновна включила компьютер, загрузила большую таблицу и пояснила:
— Вот здесь график вывоза мусора. Это — уже вывезенный мусор, это — который нужно вывезти в ближайшие сутки. А вот здесь — все машины нашей базы и график работы шоферов. Значит, расставляешь номера свободных машин по графику вывоза, печатаешь путевые листы, а я их раздам водителям…
— А какого водителя куда ставить? — спросила я. — Или это все равно?
— Ну, во-первых, смотришь, у кого выходной, кто в отпуске, а остальных ставишь в график. Ну и, чтобы проще, можешь посмотреть, какой водитель куда раньше ездил, и ставь его на тот же маршрут…