Однако, к моему удивлению, на кухне я застала дядю Васю, торопливо пьющего чай.
— Вы чего это в такую рань? — удивилась я.
— Дело у меня, — пробормотал мой начальник, — не знаешь, где сейчас можно цветов купить?
Дело и цветы… Ну, я-то сразу поняла, что дело тут личное.
— Что, с полковницей своей встречаетесь? — не утерпела я.
— Провожаю, — неохотно ответил дядя Вася, — уезжает она.
— Что так мало погостила? — поинтересовалась я невинным голосом. — Пообщались бы, вы бы ее с Бонни познакомили…
— Она к нам не в гости приехала! — насупился дядя Вася. — А сегодня уезжает вместе с этой преступной троицей в Задонск. Там на месте раскручивать их станет. Не могу, говорит, Василий, и не уговаривай, дело прежде всего! Вот какая женщина!
— Нет, дядя Вася, что ни говорите, а все-таки вы ловелас! — усмехнулась я.
И только было он глянул на меня сердито из-под насупленных бровей и даже шагнул в мою сторону с самым угрожающим видом, как прозвенел дверной звонок. Я сорвалась с места и полетела открывать.
На пороге стояла — кто бы вы думали? — Вера Павловна Бубликова.
— Здрасте! — от удивления невежливо брякнула я. — Вам чего?
— Василиса! — сказала она сдавленным голосом. — Это ужасно!
И мигом просочилась мимо меня через дверной проем. Ну, мне выпихивать ее силой, что ли?
В это время в прихожую, пошатываясь спросонья, вышел Бонни. Он встал посредине и зевнул во всю пасть с воем. Другому человеку мигом стало бы плохо от такого зрелища, но Вера Павловна обошла моего бегемота, как досадную преграду, и проследовала в кабинет дяди Васи. Хотя никогда раньше не была в его квартире. И там, в кабинете, пользуясь отсутствием хозяина, уселась за его письменный стол, так что, когда дядя Вася явился из ванной, где он чистил зубы и брился перед встречей со своей ненаглядной Вероникой, ему оставалось только плюхнуться в то самое неудобное кресло для посетителей. А я ведь не раз говорила, что его давно пора выбросить!
— Чем могу вам помочь? — спросил дядя Вася, вспомнив, что он частный детектив.
— У меня сын пропал! — ответила Вера Павловна с каменным выражением лица.
— Вот как? — только и нашелся сказать дядя Вася. — А с чего вы это взяли?
— Как это с чего? — Вера Павловна даже привстала со стула. — Как это с чего, когда он не пришел ночевать!
— Ну-у… мало ли какие у него могут быть причины… Мужчина все-таки он не старый…
Тут я поняла, что дядя Вася прекрасно понимает, куда делся Кеша Бубликов. Просто ему неохота говорить старухе правду и терпеть потом истерику, которую она устроит. Некогда, ему полковника Загоруйко провожать надо! А поезд, как известно, ждать не станет.
— А когда он вчера из дому ушел? — решила я взять инициативу в свои руки.
Выяснилось, что Кеша ушел из дому вчера около пяти, пообедал в три, как всегда, а чай пить не стал. И на вопрос, куда он идет и когда вернется, ответил невразумительно.
— Вы должны его найти! — заявила Вера Павловна.
— Думаю, это будет непросто, — сказала я, переглянувшись с дядей Васей. — Думаю, ваш сын не хочет, чтобы его нашли. Иначе он бы не ушел, не простившись…
— С ним что-то случилось! — всхлипнула Вера Павловна. — Иначе он обязательно вернулся бы домой! Понимаете, у меня сегодня день рождения!
— Поздравляем… — машинально произнес дядя Вася и спрятался за мою спину, потому что Вера Павловна поглядела на него едва ли не с ненавистью.
— Понимаете, — начала я, сообразив, что помощи от моего начальника не дождаться, — ваша невестка сбежала и от милиции, и от тех людей, которые ее разыскивали. И у нас есть все основания утверждать, что ей кто-то помог…
— Да-да, — оживилась Вера Павловна, — вот что я нашла у Кеши на столе, — она протянула мне смятый листок бумаги.
Там был нарисован план. Вроде бы такой же, как в прошлый раз, но на этом все было надписано. Здание ювелирного холдинга «Северное сияние», все коридоры и комнаты, прилегающий двор, место, куда должен заехать мусоровоз, кухня и запасный выход. И еще крестиком был обозначен квадратик, под которым шла мелкая надпись: «Сладкая жизнь».
— Что ж, — сказал дядя Вася, — думаю, что у вашего сына теперь будет с женой сладкая жизнь. Учитывая то количество бриллиантов, которое им удалось украсть.
— Не может быть! — Вера Павловна прижала листок к груди и попятилась.
— Не вздумайте в милицию идти! — сказала я ей вслед. — Ничего не добьетесь, только себе хуже сделаете.
— Уж как-нибудь, — огрызнулась старуха, не повернув головы, — не полная дура!
Дядя Вася взглянул на часы и заторопился. Мы с Бонни тоже решили прогуляться.
Внизу дядя Вася свернул к почтовым ящикам, он выписывает газету и торопится ее забрать, пока не вытащили.
— Тезка! — окликнул он меня вдруг странным голосом. — Погляди-ка, что тут…
Я взяла из его рук плотно набитый конверт, на котором было написано: «В.М. Куликову». Из конверта я вытащила весьма внушительную пачку денег и листок бумаги. На листке было написано: «Думаю, теперь мы в расчете. Спасибо за работу». А вместо подписи нарисован верблюд. Веселенький такой верблюдик на отдыхе — в полосатых плавках и джинсовой панамке.
И вы можете мне не поверить, но верблюд был чем-то неуловимо похож на Иннокентия Бубликова.
Вера Павловна смотрела в экран телевизора, но ничего не видела. Она думала о своем пропавшем сыне. Он ушел от нее, ушел, предпочтя матери какую-то девицу с явно криминальными наклонностями!
Вдруг в дверь ее квартиры позвонили.
— Кешенька! — вскричала старуха и бросилась в прихожую.
Она не стала ничего спрашивать, а сразу распахнула дверь, надеясь, что увидит за ней своего дорогого Иннокентия.
Но его там не было.
По лестнице вверх улепетывал Сережа, мальчик с восьмого этажа, а на полу перед самой дверью стояла большая, перевязанная розовой лентой коробка.
— Торт «Полет»… — прочитала Вера Павловна надпись на коробке.
Она удивленно пожала плечами, внесла коробку в квартиру и закрыла за собой дверь.
Затем отнесла коробку на кухню, поставила ее на стол и внимательно оглядела со всех сторон.
Судя по надписям на коробке, торт был изготовлен кондитерской фирмой «Сладкая жизнь», и срок реализации еще не истек. Вера Павловна втянула ноздрями воздух. От коробки пахло ванилью и марципанами.
— Вряд ли это бомба… — проговорила сама себе Вера Павловна.
С момента исчезновения Кеши у нее появилась привычка мыслить вслух, или, проще говоря, разговаривать сама с собой.
Она развязала розовую ленту, сняла с коробки крышку.
Внутри действительно был торт. Очень красивый и, наверное, вкусный.
Он был украшен меренгами, консервированными фруктами и орехами, в самом центре располагался симпатичный шоколадный самолетик, а под ним крупными шоколадными же буквами было написано: «С днем рождения, мама!»