Бердяев Н.А. Новое средневековье: Размышления о судьбе России и Европы. М.: Феникс: ХДС-пресс, 1991. 81 с.
За родину (оккупационная немецкая газета). [Электронный ресурс]. URL: https://voiks.livejournal.com/832553.html
Краснов П.Н. Сочинения: В 2 кн. / П. Н. Краснов; [Сост. и вступ. ст. М. Д. Филина]. – М.: Интелвак, 2000; Краснов П.Н. Понять-простить. [Электронный ресурс]. URL: http://krasnov-don.narod.ru/knigi/knigiK/PP/01.html
Чекасина Н. Белый атаман Краснов. [Электронный ресурс]. URL: https://diletant.media/articles/38046141/
Схема национально-трудового строя 1942. Глава 34. Национальная революция. [Электронный ресурс]. URL: http://ntsrs.ru/content/glava-34-nacionalnaya-revolyuciya-0
Жуков Д.А. Третья сила» в Зондерштабе «Р». Смысловский и «новопоколенцы.[Электронный ресурс]. URL: https://history.wikireading.ru/189340
Окуней Д. «Великое событие»: почему Бунин обрадовался нападению на СССР. [Электронный ресурс]. URL: https://www.gazeta.ru/science/2019/06/22_a_12434323.shtml
Рекомендуемые к просмотру фильмы:
Биохимия предательства, 2016. Режиссер: Константин Семин
Камера смотрит в мир 1986 г. – Советское ТВ про НТС (Народно-Трудовой Союз): https://www.youtube.com/watch?v=0bkUtzCL7IQ
Николай Сомин. Об учении Ивана Ильина
Об учении Ивана Ильина
В сфере социальной идеологии Ильин был непререкаем. Разберем несколько аспектов.
Правосознание.
Иван Ильин – по образованию юрист. Может быть поэтому в его социальной философии такое большое место уделяется вопросам воспитания правосознания. В недостаточном правосознании русского народа он видит чуть ли не решающую причину постигших его бедствий /16/. Однако приходится признать, что вся его концепция права с христианских позиций достаточно сомнительна.
В соответствии с традицией, идущей еще от римских юристов, Ильин различает естественное право и положительное право. Обычно под естественным правом понимается некое идеальное право, а под положительным – реальное, исторически существующее. Характерно, что Ильин естественное право понимает как право каждого человека на самостоятельное, свободное существование: «Ценность, лежащая в основании естественного права есть достойная, внутренне-самостоятельная и внешне-свободная жизнь всего множества индивидуальных духов, составляющих человечество… Единичное человеческое существо есть единственная возможность одухотворенной жизни; вести такую жизнь, создавая ее самостоятельно и свободно, есть основное и безусловное право каждого. Его можно назвать естественным правом, потому что оно выражает существенную природу духовной жизни человека» /12, с.283/. Здесь снова ясно виден тот индивидуализм Ильина, о котором шла речь выше. По Ильину цель права, законов – оградить личность от посягательства со стороны других личностей. Иначе говоря, его идеал в точности совпадает с западной концепцией «прав человека».
Иван Ильин
Характерно, что Ильин отнюдь не связывает право с нравственностью. Впрочем, само слово «нравственность» он практически не употребляет, видя в нем привкус чего-то коллективного и принуждающего; говоря о нравственной сфере он пользуется словом «совесть» (например, /13/, глава «О совести»), поскольку этот термин имеет ярко индивидуальную окраску и есть, как пишет Ильин, «основной акт внутреннего самоосвобождения» /13, с.181/. Таким образом, по Ильину, никакой общественной нравственности не должно быть – все это внешние, «гетерономные» запреты, только связывающие человека. Только совесть, как некий голос, данный индивиду «от природы», в котором нет ничего нормативного, и есть подлинный источник нравственного. Для регулирования же общественной жизни нужно совсем другое начало – право, суть которого, как мы видели, состоит в ограждении индивида.
Надо сказать, что такой взгляд на право не согласуется с традициями русской религиозной философии. Например, Е.Н.Трубецкой, старший современник Ильина, хотя и признавал полезность введения такого понятия как «естественное право», но рассматривал его «как синоним нравственно должного в праве» /14, с.68/. Трубецкой пишет: «не подлежит сомнению, что правовые институты должны служить нравственным целям, что право в целом его составе должно быть подчинено цели добра и только в ней может найти свое оправдание» /14, с.39/. Таким образом, православный взгляд на обсуждаемый вопрос приближается к следующему. Цель права – ограждение и воспитание нравственности. В идеале право и нравственность совпадают, а в реальности чем больше положений нравственного закона закреплено правовым образом, тем на более высокой ступени стоит народ. В Пятикнижии право и нравственность составляют один закон. В этом же – соединении закона и морали – сила ислама. Что касается христианства, то оно подняло планку нравственного на громадную высоту, фактически – бесконечную: «будьте совершенны, как совершен Отец ваш небесный». Поэтому закрепление всех нравственных заповедей в праве для христианских народов невозможно. Нам лишь указывается направление, по которому должно идти совершенствование права, но при этом всегда должна учитываться производность государственных законов от нравственного закона. Поэтому разделяемый Ильиным западный взгляд на право как на нечто индифферентное нравственности, а лишь как на ограду свободы индивида следует признать неверным. В условиях падшести человеческой природы такой подход фактически защищает право «грешить во все тяжкие» (и попробуйте указать на это – сразу поднимется вопль, что нарушаются «права человека»).
Антикоммунизм.
И.А.Ильин всегда резко отрицательно относился к коммунизму в России. Он отрицал как саму коммунистическую теорию, так и реальную коммунистическую власть. Сразу после захвата власти большевиками Ильин становится на путь непримиримой борьбы с ними – путь, которым он не сворачивая шел всю жизнь. Ильин становится идеологом белого движения, а после его поражения – продолжает борьбу словом – своими книгами, статьями, выступлениями. Вот лишь некоторые из громадного числа обличений.
«После всего, что произошло в России за последние 32 года (1917–1949) нужно быть совсем слепым или неправдивым, чтобы отрицать катастрофический характер происходящего. Революция есть катастрофа в истории России, величайшее государственно-политическое и национально-духовное крушение, по сравнению с которым Смута бледнеет и меркнет» /20, с.107/.
«И вот, в истории осуществилось невиданное и неслыханное; злое меньшинство, захватив власть, поставило на колени добродушное большинство народа, с тем, чтобы переделать его, сломать ему моральный хребет, окончательно перемешать ему и его детям в душе понятия добра и зла, чести и бесчестия, права и бесправия – и приучить его голодом и страхом к безусловной покорности» /18, с.199/
«…тон вызывающей и провоцирующей лжи, водворившейся с самого начала революции в советских газетах и речах, постепенно, но прочно захватил в Советии все: и суд, и все остальные ведомства, и журналы, и науку, и искусство, и низшую школу, и среднюю, и высшие учебные заведения, и частные разговоры, и самое мышление советских «граждан» и особенно миросозерцание советской молодежи, в новых поколениях ничего иного не видавшей» /17, с.212/.
«Впервые за всю свою историю мир увидел тоталитарное государство, и испытал, что значит лишиться всякой свободы; он увидел и понял, что такой строй восстает и против Бога и против всех законов созданной им природы; что он превращает человека не то в раба, не то в машину; что такой строй служит делу дьявола и что он поэтому обречен и гибелен!» /19, с.189/.
«Замысел Ленина и его банды был таков: деморализовать солдата, матроса, земледельца и рабочего, ободрить захватчика, попустить разбойнику («грабь награбленное») – и затем задавить деморализованного, превратив его в голодного, запуганного и покорного раба; подорвать свободное терпение народа, превратить его в бунтующую чернь и тогда возложить на него вынужденное терпение, рабскую терпеливость без конца и меры. Этот замысел удался. И вместо России стало строиться новое, безбожное, безнравственное, тоталитарное, коммунистическое.» «В замысле коммунистов неверно все: начиная от религиозного опустошения души и кончая варварской попыткой строить культуру на страхе и порабощении; начиная от попрания личного начала и личной творческой инициативы и кончая принудительным «мировоззрением»; начиная от пошлой цели и кончая порочными средствами» /21, с. 233/.
Строки эти вызывают щемящее чувство. С одной стороны, тут много правды. Да, коммунистическая революция была катастрофой, уничтожившей национальную Россию с ее православной верой и высочайшей христианской культурой, катастрофой, принесшей неисчислимые бедствия русскому народу и во многом изменившая его облик. Да, Ленин прикрыл троцкистскую «банду», глубинной целью которой было уничтожение православной веры.
Но с другой стороны, в этой правде слишком много политического и мало духовно-промыслительного. Всякое наказание Божие (а революция – безусловно наказание русского народа за отход от Бога) есть не только попущение сил зла, но и промыслительный путь к духовному возрождению, и от народа снова зависит, сможет ли он пройти этим путем или снова попадет уже в другую яму. Новый строй, при всех его отрицательных сторонах, содержал в себе задатки новой, подлинной жизни. Поэтому верным был путь изживания левого революционизма из советского коммунистического строя, но не разрушения его, а преобразования в новую Россию. По такому пути и шла Россия в течение 70 коммунистических лет, с кровью выхаркивая из себя воинствующий атеизм марксизма, но оставляя базу социализма – общественную собственность на средства производства. Ильин же совершенно не учитывал динамику изменения власти в России, считая ее всегда тождественной той большевистской «банде», от которой он шесть раз подвергался аресту в 1918–1922 гг. Совершенно справедливо отрицая атеистический социализм большевиков, Ильин заодно отрицает и любую форму социализма, в том числе – и христианский социализм.