major histocompatibility complex), также у нашего вида известный как лейкоцитарные антигены человека (HLA – human leucocyte antigens). Регион MHC находится на шестой хромосоме человека и кодирует группу белков, играющих важную роль в иммунитете: они связывают фрагменты чужеродных белков и “выставляют” их на поверхность клетки для опознания важнейшими иммунными клетками – T-лимфоцитами. Эта часть генома особенно изменчива у разных людей. Она содержит тысячи вариантов генов и еще больше их вероятных комбинаций. Ведь у человека две шестых хромосомы, и для каждого белка, закодированного в MHC, у вас будет либо две идентичных копии, либо две разных, в зависимости от того, что вы унаследовали от родителей.
Гипотеза, согласно которой мы склонны выбирать партнеров с молекулами MHC, непохожими на наши, и определяем эти молекулы с помощью обоняния, подтверждена для многих других животных (рыб, птиц, мышей). Вероятная причина такого выбора заключается в том, что дети, рожденные от родителей с разными вариантами MHC, получают своего рода гибридную иммунную систему. Они будут лучше сопротивляться инфекциям, так как большее разнообразие MHC улучшает иммунный ответ на бо́льший спектр патогенов.
Чтобы этот план сработал, люди должны отличать молекулы MHC по запаху. Для проверки этой гипотезы Эйвери Гилберт и его коллеги провели один из самых забавных экспериментов в человеческой психофизике. Путем генной инженерии они получили линию мышей, которые отличались только генами MHC, и спросили людей, могут ли они различить их по запаху[252]. Вот как сам Гилберт описывает свое исследование:
Я давал человеку с завязанными глазами понюхать мышь, находящуюся в контейнере с дырками по бокам. Иногда хвост мыши попадал кому-нибудь в нос, и некоторых людей это раздражало больше, чем других. Люди также нюхали тестовые пробирки с мышиной мочой и высушенный кал. Для каждого запаха был получен четкий результат: даже неподготовленные люди способны отличить мышей, основываясь только на их запахе[253].
Последующие исследования показали, что мыши тоже могут различать человеческие MHC. В 1995 году эти и другие результаты натолкнули Клауса Ведекинда и его коллег на мысль провести исследование, получившее известность как “эксперимент с грязной футболкой”. Студентов мужского пола просили носить одну и ту же футболку две ночи подряд, а на следующий день девушки оценивали запах шести разных футболок. Они находили более привлекательными запахи мужчин, которые отличались от них типом MHC[254].
Эксперимент с грязной футболкой несколько раз воспроизводили и дополняли. В одних экспериментах было показано, что мужчины также предпочитают женские запахи с вариантами MHC, отличающимися от собственного[255], в то время как в других такую разницу в предпочтениях обнаружить не удалось[256]. В этом уголке науки идут непрекращающиеся споры по поводу воспроизводимости результатов эксперимента. В ход идут соображения о влиянии бритых или небритых подмышек, а свежих футболок – с охлажденными. Насколько мне известно, все эти эксперименты проводили с цисгендерными мужчинами и женщинами, так что неясно, какой результат получится с гомосексуальными, бисексуальными и транссексуальными людьми.
Давайте представим на мгновение, что результаты эксперимента с грязными футболками верны: гетеросексуальные мужчины и женщины предпочитают запах такого сексуального партнера противоположного пола, у которого вариант MHC отличается от их собственного. Это все равно не означает, что они заведут общих детей. Чтобы определить, так ли это, нужно сравнить последовательность ДНК супружеских пар и, проанализировав и отцовские, и материнские хромосомы, проверить, указывает ли наблюдаемая изменчивость MHC на случайный выбор партнера, или люди все-таки предпочитают выбирать пару с отличающимся вариантом MHC. Пока что лучшее и крупнейшее исследование такого типа на 239 парах голландского происхождения было получено в рамках проекта “Геном Нидерландов”. Результаты были очевидными: судя по распределению вариантов MHC, выбор пары происходил независимо от MHC и не делался ни в пользу похожих, ни в пользу отличающихся вариантов. Результаты были статистически неотличимы от тех, что получились бы при случайном выборе партнера[257]. Полезно понять, можно ли воспроизвести эти результаты в других популяциях.
Есть еще одна интересная гипотеза: люди действительно склонны выбирать пару с вариантами MHC, отличными от их собственных, но только в тех случаях, когда высока нагрузка патогенов. В кросс-культурных исследованиях обнаружилось, что люди в географических районах, насыщенных патогенными микроорганизмами, больше ценят физическую привлекательность партнера, чем те, кто живет в местах с меньшим бременем инфекций[258]. Возможно, то же самое относится и к вариантам MHC. Нидерланды, с их умеренным климатом, хорошим здравоохранением и хорошо известной склонностью к чистоте, могут быть просто не лучшим местом, чтобы изучать выбор партнеров, основанный на различиях в MHC и соответствующих запахов.
Секс-обозреватель Дэн Сэвидж очень верно заметил, что “в сфере человеческой сексуальности, разногласия – это норма”. Помимо сексуальной ориентации и даже помимо выбора конкретного сексуального партнера (партнеров), существуют и совершенно другие уровни индивидуальных различий в сексуальном поведении. Мы плохо понимаем, почему людям нравится именно тот или иной секс – быстрый или медленный, жесткий или нежный, в одной позе или в другой. Сексуальные причуды и фантазии почти наверняка приобретенные и отчасти случайны. Нет никаких доказательств генетического вклада в фетишизм любителей стоп или кожаного белья, БДСМ или мочеиспускания во время полового акта. Существует, однако, генетический вклад в такие черты личности, как стремление к новизне, готовность к риску и склонность к навязчивым состояниям – и все они могут проявляться в области сексуального поведения, даже если не относятся к непосредственным предпочтениям в сексе.
Мы можем объяснить некоторые индивидуальные предпочтения тех или иных сексуальных действий с помощью генетической изменчивости тактильных ощущений. Тонкости иннервации половых органов и других эрогенных зон у людей различаются[259]. У некоторых гетеросексуальных женщин может быть больше нервных окончаний (или больше нервных окончаний определенного типа) во влагалище и меньше в малых половых губах и клиторе. У некоторых гетеросексуальных мужчин может быть больше нервных окончаний в пенисе и меньше в яичках и анусе. Но мы пока не знаем, действительно ли эти анатомические различия влияют на сексуальные ощущения или те или иные предпочтения в сексе. Вероятно, существуют врожденные различия в нервах и областях мозга, лежащие в основе сексуальных ощущений, но они не структурные и, следовательно, не поддаются обнаружению с помощью медицинского сканирования или даже микроскопа. Такие различия могут быть выявлены только путем измерения электрических или химических сигналов в соответствующих нейронах, которые передают и обрабатывают сексуальные ощущения. А значит, биологический вклад в наши индивидуальные предпочтения в сексе вносит не только мозг, но и нервы, проходящие через кожу и внутренние органы.
Глава6Антиподы панд
Самый приятный момент для родителей наступает, когда маленькие дети полностью забывают о вашем присутствии. Они считают заднее сиденье машины укромным уголком, в котором можно спокойно поболтать с друзьями, пока родители не слышат.
НАТАЛИ (8 лет): Какая у тебя любимая еда? У меня – маринованные огурцы! Обожаю маринованные огурцы!
ДЖЕЙКОБ (ее брат-близнец): Маринованные огурцы – страшная гадость, Натали. Лично я люблю сладкие гренки.
НАТАЛИ: Я тоже люблю гренки, но маринованные огурцы больше. Вкуснятина!
САРА (подруга Натали): Гренки – мерзость. Воняют тухлыми яйцами! Я люблю манго.
ДЖЕЙКОБ: Фу! Манго же склизкие!
НАТАЛИ: Ничего подобного. Дурак ты, Джейкоб.
ДЖЕЙКОБ: Нет, это ты дура, потому что любишь дурацкие соленые маринованные огурцы!
Как вы понимаете, этот спор можно вести бесконечно. Тут нет никакой моральной составляющей, людям просто нравятся разные блюда. И невозможно убедить кого-то изменить вкусовые предпочтения – ни аргументами, ни оскорблениями. Тем не менее разговор о еде на заднем сиденье может длиться добрых полчаса, всю дорогу из школы до дома, прерываясь только на вопли восторга или отвращения.
Много лет спустя, когда я оказался на сайте OkCupid в поисках пары, я с удивлением заметил, что, стараясь передать свою уникальность, почти каждая женщина на сайте потратила немало слов на описание любимой еды[260]. Я понимаю, почему люди обращаются к теме еды, когда говорят о своей индивидуальности. У каждого человека есть набор пищевых предпочтений, и их легко сформулировать. Тем не менее помню, как я подумал: “Эй, Балтиморская милашка! Ты любишь острую пищу и слабое пиво, но терпеть не можешь майонез, горчицу и яйца всмятку. Ну хорошо. Только мне что с того? Неужели у нас ничего не выйдет, если тебе нравится сыр с плесенью, а мне чеддер?” И, как обычно, я сразу представил себе сайты знакомств для других существ:
ГИГАНТСКАЯПАНДА1982: Я люблю бамбуковые побеги. Вообще-то, я больше ничего и не ем. Только бамбуковые побеги.
СЫЧУАНЬСКАЯПАПАНДА: И я! Хочешь, пожуем бамбук и расслабимся?
Когда речь заходит о еде, люди – антиподы пандам. Гигантские панды занимают небольшую экологическую нишу – туманные леса юго-запада Китая – и едят только бамбук. Люди распространились по всему земному шару, от полярных регионов до тропиков, и поэтому наш вид развил способность питаться самыми разными растениями и животными. Мы полностью всеядны. Как вид, мы не можем быть слишком привередливыми, когда речь заходит о еде. Мы должны приспосабливаться к доступной пище путем обучения, что приводит к значительной индивидуальной изменчивости. Это главная причина, по которой пищевые предпочтения так важны для человеческой индивидуальности.