Во время войны все хотели настоящую валюту, а такой во все времена и во всех странах было золото. Золото и еще драгоценные камни.
– Вот тогда Воронцов и положил начало своей коллекции. Другие спекулянты брали только золото, а Воронцов отлично разбирался в искусстве. Так что он решался брать картины, бронзу и серебро. Вот только фарфор он не брал. Во-первых, хлопотно, при транспортировке большой ущерб. А во-вторых, глина – пусть даже и раскрашенная и искусно вылепленная, не такая уж это великая ценность, чтобы можно было расплачиваться ею во время войны за дефицитные лекарства.
Высказавшись, Клавдия снова налила себе водки. Мариша заметила, что на этот раз рука у нее не дрогнула. Праведный гнев, казалось, придал женщине сил.
– Ешь грибочки-то, – предложила она Марише. – Ешь, хорошие! Соседка принесла. Долговязая дылда. Рыжая такая. В первый раз ее видела. Но грибы хорошие, не сомневайся!
Мариша послушно нанизала золотистую шляпку моховика, но тут же грибочек свалился у нее с вилки, потому что Клавдия зло рявкнула:
– Суки они! И высокомерные суки! Изображали из себя хрен знает что! А на самом деле – суки!
– Воронцовы?
– Они самые! И я ничуть не осуждаю себя за то, что я Сашку обманула. Ничего лучшего он и не заслуживал. Малахольный был! Вот отец его и брат совсем другие. У них цель в жизни была. А у моего Сашки… Нет, никакой цели у него не было. Сладко есть, мягко спать. И при этом желательно, чтобы еще и красиво жить.
– Как же вам удалось выдать чужого ребенка за его собственного?
– А вот это как раз оказалось делом нехитрым! – ухмыльнулась Клавдия. – Очень даже просто у меня это получилось. У меня Сашка вроде запасного аэродрома всегда был. Сам-то он этого не понимал, глупый еще был. Хоть и постарше меня, а отец его в строгости при себе держал. Я у Сашки первой женщиной была. Ну, и обмануть его ничего не стоило. Я уж тогда понимала, что на Мишку надежда плоха. Вот и стала попутно себе соломку под задницу подстилать. Чтобы, значит, падать не так больно было. И права оказалась! Мишка совсем сгинул, а я за Сашку замуж вышла. И ребенка он своим считал. Фамилию дал, отчество. Да еще и настоял, чтобы и имя тоже было ихнее… Иван. Никогда мне это имя не нравилось. Будь моя воля, уж я бы сына иначе назвала. Михаилом, например.
И глаза изрядно выпившей Клавдии неожиданно наполнились слезами.
– Уж как я его любила, и словами не передать! А что вышло? Ничего у меня не вышло! Несчастная я баба! И муж помер. И любовник сгинул. А теперь вот и сын за решетку угодил!
– Ну, сын-то у вас еще жив.
– Надолго ли! Наркоманы ведь долго не живут! Одна надежда, что тюрьма Ваньку перевоспитает!
– Ну…
– Мало на это надежды, я знаю! – воскликнула Клавдия. – А все равно надеюсь. Хоть и не Сашкин он сын, а я все равно Ваню своего люблю. Ведь я же его мать! Я его родила, у сиськи держала, ходить учила. Как вспомню, бежит он ко мне, маленький, кривоногий, лысенький, аж сердце переворачивается!
– Ваш сын еще совсем молод. Возможно, все у него хорошо будет.
– Дай Бог, чтобы оно так и было, – вздохнула Клавдия, но особой надежды в ее голосе Мариша не услышала.
– Но ваш муж любил мальчика?
– Спрашиваешь, знал он или нет, что Ванька не от него?
– Догадывался?
– Даже в голове таких мыслей не держал! – решительно ответила Клавдия. – И он сам, и отец его, и брат всегда считали Ваньку своим родным. А уж я про себя над ними похохатывала. Они мне гадость про мою неученость скажут, а у меня для них всегда фига готова в кармане. Вот вы меня обижать хотите, а я вам такую свинью подложила, что вам и не снилась!
– А ваш Михаил тоже не знал, что у него сын есть?
– Сказала я ему, – прохрипела Клавдия. – Вот после этого он и сгинул.
Марише уже давно не нравился цвет лица Клавдии. Женщине было явно не по себе. Но тут она внезапно сложилась пополам.
– Что с вами? – испугалась Мариша.
Впрочем, испугалась она не очень сильно. Подумаешь, перепила женщина. Но так Мариша думала лишь только до того момента, как она увидела лицо Клавдии. Женщина была даже не бледного, а зеленого цвета. И хрипела так, словно ей не хватало воздуха.
– Ой! Мамочка!
Мариша вскочила на ноги. Сначала растерялась, но потом смекнула, что дело совсем худо. Надо срочно принимать меры. У Клавдии были явные проблемы с самочувствием. Нужно было срочно вызывать подмогу.
И Мариша кинулась к телефону.
– Врачи! Скорей! Человек умирает!
– Да слышу я, девушка, – ответил ей из трубки равнодушный голос. – Что же вы так кричите? Чуть не оглушили меня, честное слово.
– Человек умирает! Женщина! Мать!
Последнее произвело впечатление.
– Баба загибается? – тихо уточнила диспетчер. – Не мужик?
– Нет!
– И дети у больной есть?
– Да.
– А что с ней?
– Похоже, отравление!
– Алкогольное? – снова заподозрила неладное диспетчер.
Что-то в ее голосе заставило Маришу соврать.
– Грибами отравилась женщина! Ничего другого на столе я не вижу! Картошка, хлеб, салатик из огурцов. Но ведь огурцами не отравишься, верно?
И с этими словами Мариша, словно диспетчер могла ее видеть, ловко убрала бутылку водки со стола. И как будто бы только этого она и дожидалась, диспетчер скомандовала:
– Раз грибы, тогда ладно! Диктуйте адрес!
Мариша назвала адрес и бросилась к упавшей на пол Клавдии. Женщина скрежетала зубами и крючилась, прижимая руки к животу. Когда она еще приедет, эта «Скорая»! Надо было предпринимать решительные действия уже сейчас!
– Клавдия, вас должно вырвать!
– Отстань!
– Клавдия, сдохнешь ведь! С кем твой Ванька останется? Вырви сейчас же!
И Мариша сунула под нос женщине стакан с водой. Туда же она бухнула немного соды, потому этот рецепт ей казался более действенным. Ведь моют же посуду с содой. И еще Мариша помнила, как ее мама в засорившиеся канализационные стоки засыпала именно соду, которая благополучно разъедала и жир, и грязь не хуже современных чистящих средств.
– Выпей!
Клавдия выпила стакан теплой воды, и тут же ее согнуло дугой и вырвало на линолеум. Мариша успела лишь порадоваться, что полы в квартире у Клавдии застелены этим практичным покрытием, а не капризным паркетом. От мокрого дерева воняло бы еще много дней подряд. А вот линолеум хоть и не так экологичен, зато обладает массой других достоинств.
– Выпей еще!
Клавдия оказалась послушной пациенткой. И новый фонтан не заставил себя ждать. Мариша едва успела увернуться. В общем, к тому времени, когда приехали врачи, Мариша себя чувствовала так, словно простояла под Ниагарой не меньше часа. И Ниагара эта брала свое начало отнюдь не на высокогорных ледниках.
– Забирайте ее скорее! – воскликнула Мариша, открывая дверь медикам.
Но увидев входящих в квартиру врачей, не сдержалась и добавила:
– Ох!
Это вырвалось у нее непроизвольно. А все потому, что бригада прибывших медиков была, мягко говоря, не слишком трезвой. Впрочем, даже распространяя вокруг себя запах перегара, врачи все же держались на ногах.
Ну что же, и на том спасибо. К тому же Клавдия тоже недалеко ушла от докторов. И трезвые или пьяные, а врачи прибыли вовремя. Клавдия все еще была жива и даже стонала, хотя уже и слабо.
– Водку пила? – тут же осведомились эскулапы, поведя носами, и требовательно добавили: – И где она?
Мариша покорно извлекла из-под стола спрятанную там бутылку и отдала ее врачам. Пусть выпьют, раз уж им так хочется. Может, станут лучше лечить Клавдию.
– Ага. Спасибо. А закусывала она водку чем?
– Грибами.
– Ну? И где грибочки-то?
Этот вопрос потряс Маришу до глубины души. Они еще и закуску спрашивают! Впрочем, сказав «а», нужно сказать и следующую букву.
– Вот грибы! – сунула она врачам банку со злополучными моховиками. – Забирайте!
– Ага! Спасибочки! – совсем обрадовались те. – Ну, не волнуйтесь, девушка! Все будет в порядке с вашей тетей. Водку и грибы мы отправим на анализ. Похоже, ваша тетя отравилась одним из этих продуктов. А возможно, что и ими обоими.
– Но вы ее спасете?
– Фигня! Раз до сих пор не окочурилась, значит, довезем!
И с этими оптимистичными словами врачи, оказавшиеся гораздо толковее многих своих трезвых коллег, поволокли стенающую Клавдию к выходу. Носилок у них с собой не было, так что Клавдии пришлось топать самой. Что она и сделала, медленно передвигая непослушные ноги.
Мариша смотрела им вслед, едва дыша от волнения. Что сказали врачи? Клавдия отравилась? Грибами? А ведь Мариша тоже чуть было их не отведала! Страшно даже предположить, что могло быть с ней. И какой ущерб мог быть нанесен крошечному созданию внутри нее. Ребенок мог… Он мог даже погибнуть!
– Ой, не приведи бог! – содрогнулась Мариша, мысленно аплодируя своему ангелу-хранителю.
Конечно, это он скинул отравленный грибок с ее вилки. Только он и никто иной! И он же нашептал Марише не пить водку, а только поднести ее к губам и сделать вид, что пригубила.
И тут же вздрогнув, Мариша кинулась следом за врачами с криком:
– Постойте! Я поеду с вами!
И, подхватив Клавдию, она стала осторожно помогать женщине идти вниз к машине.
Глава 14
Домой Мариша добралась лишь затемно. Она ушла из больницы лишь после того, как лечащий врач Клавдии лично вышел к ней и заверил, что женщине больше ничего не угрожает.
– Однако все же несколько дней ей, вероятно, придется провести у нас. Также не совсем понятно влияние попавшего в ее организм яда на печень и поджелудочную железу. Но повторяю, напрямую жизни вашей тети больше ничего не угрожает.
Почему-то врачи упорно считали Маришу племянницей Клавдии. Но Мариша не возражала, хотя сама себе она никогда бы не пожелала такой тетки.
От усталости Маришу буквально покачивало, и предметы расплывались у нее перед глазами.
– Еще меня несколько смущают симптомы, которые мы наблюдаем у вашей тети, – услышала она, словно сквозь вату, голос врача. – Они не вполне характерны для отравления грибным ядом. Но возможно, тут свою роль сыграла также недоброкачественная водка. Вероятно, ваша тетя пожадничала и купила водку не в крупном супермаркете, а в ближайшем к дому ларьке, польстившись на ее дешевизну. И вот результат! Ваша тетя чуть было не отправилась на тот свет. Да. И кстати, вы можете собой гордиться.