С этого момента Ольховин изменился к сыну. Конечно, он его любил по-прежнему. Но теперь к любви примешивалось и еще другое чувство – нечто вроде уважения пополам со скрытой опаской.
Тем не менее отец и сын были близки. Под руководством сына Ольховин действительно менялся в лучшую сторону. И когда его подстрелили, плакали все. Один лишь Васятка пришел на похороны с сухими глазами и сказал:
– Отец мой много грешил в молодости. Но затем добрыми делами он почти заслужил царство Божие. Не плачьте! Ведь теперь, после своей мученической кончины, он туда точно попадет!
Нетрудно предположить, что столь странные рассуждения Василия не могли не вызвать кривотолков среди собравшихся на похороны деловых знакомых Ольховина. Говорили, что мальчишка не дружит с головой, что он вовсе дурак и даже нуждается в лечении. Но он совсем не рвался продолжать дела отца. Бизнес быстро свернул, сказав бывшим конкурентам своего отца, которые, скорей всего, и застрелили Ольховина, чтобы прибрать к рукам его бизнес:
– Бог вам судья. Только не принесут вам деньги моего отца счастья. Кровь на них. Плачу о вас, потому что скоро эта кровь падет и на вас. И молюсь о ваших семьях, дабы кровь не задела и их невинные души.
И действительно, все три конкурента не перенесли перестроечной гонки. Каждый был убит. Одного застрелили братки, когда он приехал «на стрелку». Второй взорвался в собственной машине. А третий повесился у себя в квартире, причем умудрился сделать это при четырехметровых потолках безо всякой помощи табуретки. Она стояла аккуратно отодвинутая в сторонку, а входная дверь оказалась закрытой снаружи.
А вот семьи этих людей остались целы и невредимы. Никого из них не тронули, и они благополучно пережили те страшные годы. Особого богатства не нажили, но зато сохранили свои жизни и здоровье.
– Собственно говоря, вот и все, что я знаю про ту историю, – сказала Аделаида. – Как видите, совсем немного.
– Но выходит, Ольховин не пытался разыскать подаренного его сыном петушка? Вернуть дорогую вещь обратно в дом?
– Нет. Если у него такие мысли и были, то после разговора с сыном они его совершенно оставили. Ольховин был потрясен тем, что сказал ему сын. Нет, не думаю, что он бы пошел поперек слова младенца.
– А… А сам Василий?
– Что?
– Ну, он бы не хотел вернуть себе петушка?
Но задавая этот вопрос, Мариша и сама понимала всю его бессмысленность и даже нелепость. Аделаида даже не стала отвечать. Она лишь пожала плечами и фыркнула.
Ей-то легко фыркать! А каково было Марише, когда единственная приличная версия в ее расследовании приказала долго жить?
Выйдя от Аделаиды, Мариша покрутила головой по сторонам. Так, куда ей теперь? Ах да! На кладбище. Но сначала в обувной магазин! На улице стало как-то особенно промозгло и сыро. И Мариша пугалась даже одной мысли, чтобы поехать на кладбище в промокших насквозь сапогах, а потом еще и шагать там по ледяной жиже.
А вон неподалеку, кстати говоря, и магазинчик! Очень симпатичный обувной магазинчик. Надо зайти туда!
– Будем считать, что пара крепких кожаных ботинок на невысоком каблуке или устойчивой платформе там для меня точно найдется.
Едва Мариша вошла в магазин, как к ней подкатила на роликах молоденькая девушка:
– Здравствуйте! В нашем магазине именно сегодня проводится акция! Можно взять две пары обуви по цене одной!
– Как здорово! – искренне обрадовалась Мариша, как всякий нормальный человек обожающая покупать дешевле то, что другие купят дороже. – А в чем суть вашей акции?
– Две по цене одного! Вот на этих двух стендах стоят вещи, которые участвуют в акции. Вы должны выбрать одну пару обуви с одного стенда, а вторую с другого. Их стоимость суммируется, а вы платите всего лишь ее половину.
– Ага! Скидка пятьдесят процентов.
– И к тому же вы получаете за ту же цену не одну вещь, а сразу две!
Ну, что же. Акция Марише понравилась. Давненько она не отоваривалась зимней обувью. Кажется, еще с прошлой зимы. Да, давно ей пора обновить обувь! И модели вроде бы стоят симпатичные. Вон те розовенькие хорошенькие дутики, например. Или те красненькие с божьими коровками. Или вон беленькие! Или синенькие с меховой отделкой. Они тоже очень ничего, хотя и выглядят несколько вызывающе.
Очень скоро Мариша поняла, что на всех полках стоят удивительно пестрые ботинки. Причем на одной полке стояли вещи очень недешевые, а на второй совсем простенькие из кожзама или даже просто велюра.
Но последние Мариша отвергла решительно и бесповоротно. Хватит с нее замши и велюра. В нашу сырую городскую зиму, когда все дороги вокруг раскисают от тающего снега, не нужна ей такая обувь! А про обувь, где верх сшит из текстиля, Мариша даже вообще говорить не хотела. Хорошо, пусть верх будет из байки, но тогда нижнюю часть надо сделать из резины! Дешево и практично. Такой вариант уже носили наши бабушки. Только тогда он назывался калошами и носился преимущественно с валенками.
Мариша сама носила хорошенькие беленькие валеночки с аппликацией из спелых клубничек. Валенки она проносила целых два сезона, и они у нее ничуть не испачкались, потому что снизу прикрывались красными калошками. Ей бы и в голову не пришло без калош шлепать по грязи!
И решительно отвернувшись от этих изысков ненормальных дизайнеров, Мариша остановила свой выбор на двух сапожках. Одни были высокие с кокетливыми серебристыми бантиками, а другие до середины ноги на практичной черной «гейше». Ничего особенного, но на ноге сидели как влитые. И при этом даже умудрялись выглядеть хорошенькими.
– Мне нравятся вот эти две модели, – обратилась Мариша к девушке-продавцу, которая как раз в этот момент проносилась мимо нее на роликах.
Все продавцы тут катались на роликах. Но оно и правильно, площадь магазина была велика. А на роликах они успевали обслужить гораздо большее количество покупателей. И уставали, наверное, не так сильно.
Однако Маришу продавщица разочаровала.
– Невозможно, – воскликнула она, едва кинув взгляд на выбранные Маришей сапожки.
– Почему?
– Вы взяли обе модели с левого стенда.
– Ну да. И что? Обе эти вещи участвуют в акции. Разве не так?
– Вы должны взять одну вещь с левого стенда, другая должна быть с правого, – ответила девушка и, не переставая улыбаться, умчалась куда-то дальше.
– Но я…
Бесполезно! Продавщица уже укатилась в необозримую даль. Мариша покосилась на выбранные ею сапоги. Не так уж они ей и нравятся, если честно. Конечно, получить их за полцены – это еще куда ни шло. Но если взять к ним в нагрузку еще две пары розовых чудовищ из непрактичных тряпочек, но стоящих совсем не так дешево, как должно бы быть, то получится даже дороговато.
И поставив сапоги на место, Мариша пошла в зал, в котором стояла обувь, не участвующая в акции. А вот эти замшевые ботильоны совсем не плохи! И каблучок такой красивый, словно выточенный из дерева. Взять их? Ах нет! Снова будет замша. Да и носить такие низкие ботиночки зимой почти то же самое, что ходить босиком по снегу.
Нет, пожалуй, она еще посмотрит. Может быть, вон те – кожаные? Вот только зачем же тут такой высоченный каблук? Сомневаясь, Мариша все равно надела понравившиеся сапоги, и ее голова чуть было не коснулась потолка. Как неустойчиво! К тому же люди начали кидать на явно нетвердо держащуюся девушку опасливые взгляды, и Мариша поторопилась снять с себя опасные сапоги.
Еще не хватало ей сейчас громыхнуться со всей высоты своего роста!
Внезапно у нее зазвонил телефон.
– Ну, куда вы пропали? – услышала она взволнованный голос Гавроша. – Вы где?
– Я? Я тут… неподалеку.
– Скоро будете?
– Ну… Почти.
– Я специально торможу церемонию, не хочу начинать без вас. Вы скоро?
Ахнув, Мариша велела Гаврошу потихоньку начинать без нее и поторопилась с выбором. Эти? Эти? Или все-таки вон те! Ну, зачем делать столько моделей, большинство из которых откровенно дурацкие?!
Следующий выбор был более удобным и устойчивым, чем вариант с каблуком, но вот качество кожи Маришу как-то смутило.
– Скажите, а это точно натуральная кожа?
– Вы же видите на этикетке надпись!
И все же Марише казалось, что натуральная кожа не может так сильно блестеть и так плохо гнуться.
– Это лаковое покрытие! Оно делает кожу жесткой.
Ну лак – это даже хорошо. Лаковая кожа не так подвержена намоканию. Но вот беда, а что же будет с лаком через несколько дней, если уже сейчас один сапог заметно отличается степенью изношенности от своего коллеги?
– Знаете, пожалуй, я возьму вот эти! – решилась Мариша, почти отчаявшись и найдя нечто вроде высоких кроссовок.
Они были на теплом густом меху, на устойчивой подошве, и в них всегда можно было сделать вид, что ты просто отправилась на небольшую пробежку. Примерив их со своей коротенькой спортивной меховой курточкой, Мариша осталась довольна. Очень стильно, и, главное, ногам тепло и удобно!
Так что на кладбище она появилась к тому моменту, когда оркестр уже играл траурный туш, а собравшиеся пошли вокруг могилы, кидая, кто последнюю горсть земли, а кто и несколько монеток. Мариша тоже бросила несколько мелких монеток, а потом подошла к Гаврошу.
– Ну, что тут? – шепотом спросила она у него. – Что-нибудь подозрительное происходит?
– Пока все в полном порядке. Тотальный контроль тетки Мани.
Мариша уже заметила, что на кладбище у могилы Фила собралась исключительно почтенная публика. Никаких молоденьких геев в разноцветных попугайских одеждах тут не наблюдалось. Все те, кого искренне любил покойник и кто любил его, на похоронах отсутствовали. И отчего-то Марише стало невыносимо грустно. Ну, и ради чего жить, если после смерти к тебе на похороны придут даже не твои друзья, а друзья твоих родственников или родственники их друзей?
Тем временем Гаврош, опасливо оглядываясь по сторонам, спросил у Мариши:
– А вам что удалось узнать?