. Но внимание: в другой работе указано, что медианная ПЖ этих же мышей составляет 336 суток[22]. Вот это я называют феноменом геронтолога, ученые сами попадают в ловушки отсутствия у себя критического мышления. Да, мое мнение: геронтологи в целом имеют низкий уровень критического отношения к своим работам.
Сравнивая видовые особенности наиболее частой модели в геронтологии – мыши, ее клетки по сравнению с клетками человека имеют: более длинные (от 30 до 200 триплетов) и гипервариабельные теломеры, а у человека только 7—15 триплетов, ее теломераза активна во многих тканях мыши, тогда как соматические клетки человека лишены теломеразной активности, мышь более чувствительна к оксидативному стрессу, у нее менее эффективны системы репарации ДНК. Мышь также более чувствительна к действию большинства известных канцерогенных агентов. Интересно, что и крысы, и мыши не обладают такой совершенной системой терморегуляции, как у человека, и у них можно понизить температуру тела рядом факторов (снижением кислорода, повышением углекислого газа, ограничением питания) до температуры 16 градусов на несколько суток без повреждения функции их ЦНС. Тогда как человеку можно понизить температуру тела только до 30–33 градусов при сложных операциях, поэтому, мое мнение, опыты на мышах никогда нельзя будет перенести на человека.
Именно то, что у различных долгоживущих животных, которых иногда называют нестареющими, находят присущие им какие-то особенности, причем у каждого вида свои, мне говорит, что, вероятно, у механизмов, обеспечивающих ПЖ конкретного вида, могут быть свои эволюционные пути формирования. А сама ПЖ – это побочный и не очень важный после размножения и выкармливания потомства продукт эволюции. Возможно, что изучение моделей мало что даст пониманию механизмов старения интересующего нас вида – человека.
Чем дальше человек стоит в эволюции от используемой модели, тем меньше практический результат, что косвенно подтверждается, что перенесение результатов с моделей на человека, пока, а это 83 года существования экспериментальной геронтологии на моделях, не дало никакого результата. Естественный отбор как движущая сила эволюции не понимает семантики человеческой речи, он работает на уровне биохимической адаптации, периодически пропуская виды через эволюционные огненные трубы, иногда и резко изменяющейся в условиях окружающей среды. И когда в качестве моделей в экспериментальной геронтологии человек берет другие виды, это приводит к изучению ПЖ именно других конкретных видов и к ПЖ человека не имеет прямого отношения.
Для практического применения изучения старения животных они должны иметь три критерия:
• наличие таких же возрастзависимых заболеваний, что и у нашего вида;
• болезни должны быть желательно в тех же клинических формах, что и у человека;
• структура причин смертности моделей должна приблизительно соответствовать человеческой.
При таком подходе список интересующих нас моделей будет крайне ограничен. В противном случае у нас будет такое же заблуждение, как и в случае с инфильтрационной теорией атеросклероза академика Н. Н. Аничкова, и мы вернемся к обсуждению теории Вирхова, как это происходит фактически сейчас, через 150 лет. Причина в том, что модель, которая была использована (кролики), не болеет атеросклерозом, а если им вливать чистый холестерин в глотку, то он не будет в такой форме, как у человека. Да и быстро пройдет, если прекратить вливать холестерин.
Вот эмоциональное письмо моего читателя: «Если чувствуете себя крысой, ищите рекомендации для продления своей жизни у крыс. Рекомендаций по продлению ПЖ в медиапространстве сегодня очень много, препараты все серьезнее и серьезнее, результаты на мышах все более многообещающие. Но люди не мыши, мы не можем прижаться друг к другу в углу клетки, чтобы переждать период неблагоприятных воздействий. Мы живем во время чрезмерных психоэмоциональных нагрузок, вредных для здоровья продуктов питания, горящих помоек. У человека же разумного вопрос о продлении жизни лежит все-таки в области его интеллекта. Пример – недавно ушедший Стивен Хокинг (1942–2018), который, с крысиных позиций, совсем был не жилец».
Под моделью для исследования старения подразумевают и заболевания, которые, как полагают, связаны с механизмами старения. Например, группа ламинопатий – это гетерогенная группа заболеваний, которые вызываются мутациями в генах, кодирующих белки ламины. К ламинопатиям, интересующим геронтологов, можно отнести семейную частичную липодистрофию, синдром Хатчинсона – Гилфорда и синдром Вернера. Сюда же можно отнести и такие заболевания, как атеросклероз, болезнь Альцгеймера, диабет 2-го типа, онкопатологию, остеопороз, синдромы старческой астении, старческую саркопению и саркопеническое ожирение.
В процессе написания этой главы о модельных животных я получил много замечаний от специалистов по данной вроде бы простой, но очень сложной теме. Например, голый землекоп в лабораторных условиях живет в условиях нормоксии для человека, что для него является гипероксией, однако живет так же долго. Но какое это отношение имеет к человеку, они также не указали.
Механизмы формирования видовой ПЖ и связанного с ним старения у различных видов сильно отличаются.
Все модельные картины, удаленные в эволюции от человека, не дают ответа на вопрос «Как продлить ПЖ человека?».
Чем ближе модель в эволюции к нашему виду, тем больше практического смысла в исследованиях.
Для ускорения процесса изучения старения следует исследовать патофизиологию возрастзависимых заболевавний нашего самого обычного современника преклонного возраста.
Троглодиты и менопауза
Наиболее интересно изучать старение видов, имеющих максимальное родство с человеком, я говорю о высших приматах. Еще И. И. Мечников в 1915 году предположил, что для исследования старения человека можно использовать обезьян. Горилла живет до 60,1 года, орангутанг – 59 лет, шимпанзе (Pan troglodytes) – 59,4 года. Здесь же можно увидеть ПЖ многих видов, например, во́рона, который, считается, живет до 300 лет, тогда как в базе лишь 69 лет.
Определение максимальной ПЖ нашего лабораторного двойника шимпанзе является проблематичным, так как заинтересованные лица, не связанные профессионально с темой ПЖ, вносят путаницу. Например, периодически всплывает в печати, что Чита (Cheeta), самец шимпанзе, участвовавший в фильмах о Тарзане, умер в возрасте 80 лет. Это вызывает у меня лишь улыбку – Голливуд, он и есть Голливуд. И таких случаев можно привести довольно много, например, в заказнике в глубине Камеруна, ближе к границе с ЦАР, французские служители заверяли общественность, что черномордый шимпанзе живет до 68 лет. Я наблюдал за гориллами и за шимпанзе в дикой природе в Африке, это очень увлекательное занятие, особенно наблюдение за детенышами шимпанзе, они как очень активные колобки, которые не сидят на месте. Интересно наблюдать и за гориллой, особенно за самцом с серебристой спиной весом в 200 кг, когда тебя отделяют от него десяток метров и несколько невооруженных рейнджеров пигмеев, которых при желании эта машина для убийства раскидает одним движением.
Шимпанзе и бонобо (Pan paniscus, карликовый шимпанзе) – вот наши лабораторные двойники, эти два вида наиболее близки к роду homo, именно с ними у нас был общий предок – протообезьяна 5,5–6,3 млн лет назад. Гориллы все-таки отсоединились от нашей общей ветви за несколько миллионов лет до точки бифуркации человека и шимпанзе.
В СССР была мощная приматология. Об этом периоде расцвета в советской научной школе приматологии написано у Э. П. Фридмана в книгах «Этюды о природе обезьян», 1991 и Л. А. Фирсова «И.П. Павлов и экспериментальная приматология», 1982. В сухумском питомнике изучали кроветворение и изменение показателей крови у обезьян при старении. Эти показатели полностью совпали с такими же изменениями у человека.
Шимпанзе живет в полтора-два раза меньше, чем человек, и можно предположить, что эти дополнительные годы жизни человек получил в филогенезе именно в последние миллионы лет, т. е. те последние 300 000 последовательных онтогенезов, что, по меркам эволюции, не так уж далеко от нас в начале XXI века. Вернее, совсем рядом.
Но человек имеет признаки неотении, череп взрослого человека и череп детеныша шимпанзе имеют похожие формы. Период взросления у нас более длительный по сравнению с шимпанзе. Кроме того, зародыши высших обезьян и человека имеют схожие выпуклый лоб, выступающий нос, степень развития коры мозга. Также похожи гены и кровь. Мозг человека устроен, как и мозг обезьян, шимпанзе даже умеет смеяться. Также схоже строение опорно-двигательного аппарата, мышц, сложно отличить сперму и плаценту, становление энцефалограммы у человека и приматов имеет схожую динамику.
Если обратиться к базе pubmed и поставить признак «старение шимпанзе», появляются ссылки на более чем 200 работ, включая эпидемиологические исследования ПЖ и изучение причин смерти у данного вида. Но это крайне незначительная цифра, показывающая, что такие исследования крайне дороги.
Даже в неволе молодые взрослые шимпанзе имеют значительно более высокие показатели смертности, чем люди. У шимпанзе проявляются возрастные изменения начиная с 34 лет. Интересно, что возрастная смертность у высших обезьян и человека также схожи, среди особей мужского пола также присутствует более высокая смертность, так что к старости остается больше особей женского пола. Хотя неизвестно, отличается ли темп старения между шимпанзе и человеком, начало старения происходит у шимпанзе в более раннем возрасте. Показатели истощения теломер схожи между двумя видами, но теломеры у шимпанзе в два раза длиннее, чем у людей, и разница в долговечности двух видов, человека и шимпанзе, по-видимому, не связана с сокращением теломер, как об этом думали еще десять лет назад