Где же все геропротекторы, о которых говорили 30–35 лет назад: оливомицин, эпигид (2-этил-6-метил-3-оксипиридин), этоксихин, диметиламиноэтил-п-хлорфеноксиацетат, ЭДТА… практически все они увеличивали на 20–30 % ПЖ мышей и дрозофил. Если бы был показан эффект на человеке, это было бы просто замечательно, но тем не менее сегодня эти препараты и вещества даже не обсуждаются. Из «старых» геропротекторов двадцати-тридцатилетней давности на сегодня можно вспомнить лишь цетрофеноксин и препараты L-ДОФА.
Препараты, показавшие рост ПЖ модельных животных, до сих пор не показали роста ПЖ человека.
Мое личное мнение – все более сложно, чем нас хотят уверить.
Эти препараты не дадут роста ПЖ человека, у которого все более сложно.
Метформин – это геропротектор
Наиболее часто в современном медиапространстве в качестве геропротектора рекомендуют готовое лекарственное средство на основе метформина гидрохлорида. На мой взгляд, это не только преждевременно, но клинически необоснованно для здоровых людей любого возраста. В ряде случаев прием препарата даже может нанести вред здоровому человеку.
Противопоказаний, вынесенных самим производителем в аннотации, которые лежат в каждой коробочке данного лекарства, довольно много. Это повышенная чувствительность, заболевания почек или ренальная недостаточность, выраженные нарушения печени, сердечная и дыхательная недостаточность, острая фаза инфаркта миокарда, инфекционные заболевания, обширные операции и травмы, хронический алкоголизм, острый или хронический метаболический ацидоз, включая диабетический кетоацидоз с комой или без нее, проведение исследований с применением радиоактивных изотопов йода, беременность, кормление грудью. Ограничением к применению является детский возраст. На что не указывают дающие рекомендации по применению метформина – ограничением является и сам пожилой возраст, что само по себе нелогично для геропротектора. Это говорит о том, что на данной возрастной группе как минимум не было клинических исследований применения препарата по теме «метформин удлиняет продолжительность жизни человека», т. е. в сфере геропротекции.
Хочется отметить, что за 60 лет использования метформина, если бы такие данные о продлении жизни человека были, врачи бы это знали в первую очередь. Очевидно, здесь очень важна точность формулировок. Например, в самой последней работе, обзорного характера метаанализе, указывается, что больные «на метформине имеют меньше раковых заболеваний и ССЗ по сравнению с прочими больными с диабетом, и метформин, по-видимому, удлиняет ПЖ независимо от влияния на диабет». При этом авторы анализа просмотрели 260 полных текстов и отобрали 53 работы по ряду критериев, что, на мой взгляд, говорит о возможности субъективного подхода и, как следствие, о методологической возможной проблеме данного метаанализа.
Кроме противопоказаний и ограничений, которые подробно описаны в аннотации, в научной литературе указана возможная связь нейродегенеративных заболеваний и приема метформина у пожилых людей. В данном случае речь идет о болезни Паркинсона и болезни Альцгеймера. Также прием данного препарата без назначения эндокринолога может привести к гипогликемии у здоровых пожилых людей, особенно физически активных, которых становится довольно много в нашей популяции. Гипогликемия также, в свою очередь, может приводить к подвижности атеросклеротических бляшек, что, в свою очередь, может привести к неблагоприятным последствиям в виде инфарктов различной локализации вследствие развития циркуляционной гипоксии и даже смерти.
Назначение людьми пожилого и старческого возраста себе метформина только на основе статьи в популярном издании, без соответствующей рекомендации эндокринолога и гериатра (после 75 лет обязательно) несет однозначный вред. Гипогликемия в данном варианте более опасна на фоне имеющейся полиморбидности и макро- и микроангиопатий, а также гипоксии, состояния, которое так характерно для периода старости. Уровень целевой гликемии для данной возрастной группы с учетом многих факторов, включая коморбидность таких пациентов, может определить только доктор, задача которого, чтобы вы жили дольше и качественно.
Таким образом, несмотря на то что в базе pubmed в поиске по словам aging metformin выявлено более трех сотен ссылок, это не является основанием для назначения метформина, как и других готовых рецептурных лекарственных средств с целью геропротекции, до того времени, пока не будет результатов клинических испытаний по изучению такой связи. На сегодня предложение ряда биогеронтологов и бихакеров признать ряд лекарств геропротекторами без обоснования данного предложения лонгитудинальными клиническими испытаниями на людях не имеет ни рациональности, ни практического смысла.
Вопрос валидизации любого геропротектора для человека стоит на повестке дня.
Однако без конкретных исследований утвержать, что тот или иной препарат или средство являются геропротектором, не более чем введение в заблуждение.
Конфликт «Старение есть болезнь»
Еще в 1754 году руководитель департамента здравоохранения Санкт-Петербурга Иоганн Фишер писал, что старение не есть болезнь. В то же время многие ученые-геронтологи, в том числе и В. М. Дильман, и И. И. Мечников, полагали, что старение есть болезнь. Тут надо разбираться более глубоко, понимая, какой смысл закладывал тот или иной ученый в свою научную мысль. Сегодня, когда в давний спор внесены новые нотки и появились новые активные участники этого спора, я имею в виду хакеров от геронтологии, надо разобраться с позицией. Тем более они не хотят изучать эпистемологию геронтологической мысли и даже читать книги – их икона PUBMED. И что более опасно, здесь нужны не столько геронтологические знания, сколько базовое медицинское, медико-биологическое или биологическое образование.
Данный эпистемологический спор со схоластическим компонентом, имеющий свое начало еще во времена Цицерона, получил новое оформление на современном этапе знания о старении. При этом фоном спора является не уровень развития геронтологии, а наоборот, что пришли люди, которые не хотят его изучать, понимать и видят решение вопроса в так понятной всем простоте.
Вот мнение выдающегося философа современности К. Р. Поппера, обосновывающего возможную гносеологическую позицию по данному вопросу: «С той точки зрения, которую мы здесь выработали, мы должны отвергнуть как совершенно неосновательную любую субъективистскую эпистемологию, предлагающую выбирать в качестве исходного пункта то, что представляется ей не вызывающим никаких сомнений, а именно наши «прямые» или «непрямые» переживания. Конечно, эти переживания в общем хороши и успешны, но они не являются ни «прямыми», ни «непосредственными», ни «абсолютно надежными».
Конечно, грани между патологическими и физиологическими процессами очень тонки, тем более в старости, но они есть, и они в самом понятии «патология», обозначающем науку о страдании, так как pathos в переводе с греческого обозначает именно страдание, состояние, которое так характерно для болезни. И принципиальное отсутствие этого компонента в процессе закономерно наступающего индивидуального процесса старения, начинающегося, по мнению всех геронтологов, задолго до самого проявления старости, не позволяет признать естественное старение патологией.
На сегодня наиболее часто во всем мире для определения понятия старения используется формулировка, утверждающая, что это процесс увеличения вероятности гибели организма, связанный с возрастом. Т. е. несмотря на тот факт, что на сегодня точно не ясны механизмы старения как такового, в самом понятии процесса старения организма заложен смысл постепенного снижения его жизнеспособности. Неизвестен и момент начала данных процессов, которые, возможно, дебютируют еще в самом эмбриогенезе, или в момент рождения, или сразу после полового созревания и т. д. На сегодня не только не существует единой теории старения, но и разнообразие самих теорий таково, что явно говорит об отсутствии ясности в данном вопросе. Для сравнения существует с десяток теорий атеросклероза, которые продолжают уточняться и развиваться, тогда как теорий старения к середине шестидесятых годов прошлого века насчитывалось уже около двух сотен, в середине восьмидесятых их было три сотни, а точный подсчет теорий и гипотез старения на сегодня фактически просто невозможен.
Наоборот, в отличие от старения для понятия болезни заложен временной смысл начала процесса даже на уровне бытового восприятия термина. Вы всегда в следующее мгновение старше, чем в предыдущее, а значит, старее, через неделю старее, через год старее, чем год назад. Также понятие болезни подразумевает ее причинность, обозначаемую в клинической практике как этиологическое начало, тогда как на сегодня этиология процесса старения неизвестна. У болезни, как правило, есть различные варианты исхода, вплоть до полного излечения или «хронизации» процесса, когда завтра, через неделю ваше состояние в части вашего заболевания не будет отличаться от вчерашнего, а стареть вы будете так же.
Вот один из примеров, когда развенчивают мифы, но при этом сами создают новые. «Представление, что смертность определяется только конкретными причинами – болезнями, и, убрав конкретные причины, мы уберем и саму смертность, неограниченно продлив ПЖ, – типичный миф врачей».
Отвечаю, у клинического сообщества таких мифов нет, и, несмотря на то что причина смерти всегда конкретна и имеет описание патологического анатома, мы, наоборот, считаем, что, убрав какое-то заболевание как причину смертности, мы можем увеличить лишь активную и здоровую часть ПЖ. Это яркий пример, как создаются мифы даже учеными и специалистами по геронтологии.
Можно привести обратный алогический пример: не признать ли тогда, что и «болезнь есть старение», так как для понятия болезни также характерны повышение риска смерти организма и снижение его жизнеспособности? Но тут также нет ни рационального, ни продуктивного компонента в смене терминологии.