ей беззащитности и о тех несправедливостях, от которых, по их мнению, они страдают. Зачастую они раздражены, хотя и не проявляют обиду открыто. Частые воспоминания о несчастьях и агрессивные мысли могут быть главными причинами их агрессивных выплесков.
Независимо от характерных особенностей поведения и возможной распространенности сверхконтролирующей себя личности, склонной к насилию, у многих убийц предположительно отсутствует подавление своей агрессивности. В соответствии с портретом эмоционально реагирующего, склонного к насилию индивида, обрисованного ранее, а также с точкой зрения Джеймса Уилсона (James Wilson) и Ричарда Гернстейна (Richard Herrnstein), предполагающих, что многие опасные преступники крайне импульсивны, я считаю, что большинству убийц свойственно сочетание ярко выраженных антисоциальных наклонностей и низкого подавления собственной агрессивности. Как отмечалось ранее, эти качества, несомненно, присущи психопатическим личностям, но кроме психопатов в большой степени они должны присутствовать и у людей с высоким уровнем реактивности (см.: Wilson & Herrnstein, 1985).
Здесь поднимается очень важная теоретическая тема. С моей точки зрения, относительно небольшое число преступников со склонностью к насилию всегда готовы к нападению на других людей; у них нет постоянного стремления убивать или увечить кого-либо. Здесь самое главное, как они реагируют. У них могут мгновенно появиться агрессивные мысли. Они обладают повышенной склонностью к трактовке действий других людей как враждебных им, но делают это преимущественно при вполне определенных обстоятельствах: когда сталкиваются с вещами, которые кажутся им агрессивно окрашенными; при эмоциональном возбуждении из-за того, что не могут получить желаемое; когда перед ними встает проблема или угроза; или когда они просто неважно себя чувствуют. Эти причины возбуждения могут также активировать в них относительно сильные агрессивные наклонности, которые довольно трудно подавить сразу же в момент их проявления.
Здесь важно словосочетание сразу же в момент их проявления. Людям с высокой степенью агрессивности трудно сдерживать себя в момент эмоционального возбуждения, но они могут подавить возбуждение, если в это время не слишком напряжены или если имеют сильные стимулы к сдерживанию.
Позвольте поразмышлять на эту тему. Считая, что многим склонным к насилию личностям свойственны описанные выше качества, я также полагаю, что увеличение нападений на людей со стороны агрессивных личностей происходит главным образом потому, что их не волнует боль, причиняемая другим. Им могут даже нравиться их страдания. В начале, вспоминая «дикие шалости» в 1989 году в Центральном парке Нью-Йорка, я говорил о такой возможности. В ходе этого инцидента группа подростков из 6-12 человек стала преследовать женщину, совершавшую пробежку, «просто так, потому что это было весело». К счастью, женщине удалось убежать. Вспомним упомянутую в той же главе группу бандитов, которая напала на бездомных. Согласно отчету полицейских, молодые люди жестоко избили их, в возбуждении забив одного человека до смерти «просто потому, что им нравилось атаковать беспризорных». Какие бы еще чувства ни проявлялись в этом случае, очевидно, что нападающие искали удовольствия в причинении страдания другим людям.
Желания такого рода могут присутствовать и при некоторых убийствах, обозначенных в начале главы словами «без каких-либо видимых причин». Рассмотрим два случая: один – из жизни, второй – весьма вероятный. Представьте себе банду молодых хулиганов, врывающихся в вагон метро и наводящих страх на пассажиров, представителей среднего класса. Они разгуливают по вагону с вопящими на всю мощь приемниками и бьют, и пинают любого, кто имеет смелость (или глупость) поднять на них взгляд. Теперь вспомните (или представьте себе) сцену жестокого насилия в фильме Стэнли Кубрика «Заводной апельсин», вышедшем в 1972 году: воображаемое и ужасное видение будущего Великобритании. В одном эпизоде «герой» фильма Алекс и его приятель-тинэйджер, врываясь в дом пожилой семейной пары, нападают на несчастных стариков. Ясно, что не деньги или секс являются целью злоумышленников, а просто унижение, запугивание и даже причинение боли и страданий беззащитным жертвам.
По-видимому, на такую бесчувственную жестокость должны влиять многие факторы. Некоторые специалисты сказали бы, что Алексу присущи черты психопатической личности. Независимо от диагноза, такие агрессивные люди настолько жестоки, что не могут сочувствовать своим жертвам. Для них имеет значение только их цель и их удовольствие. Их может также радовать иллюзия своей власти над испуганными и подавленными людьми. Они переживают из-за своей незначительности в этом мире и хотят доказать, что с ними необходимо считаться. Жестоко избивая человека, они видят свою силу и власть и ощущают себя «хозяевами Вселенной».
Интересно, действительно ли люди, беспричинно нападающие на других; ищут только возможности проявить свою власть. Агрессия, проявляемая хулиганами в метро, вполне может быть мотивирована желанием обретения власти и контроля над людьми. Кажется, что этих юнцов больше интересует подавление пассажиров, чем нанесение им увечья. Мотивы Алекса и его банды до некоторой степени могут быть такими же. Они явно в равной степени жаждут и власти, и причинения страдания. Может ли Алекс действительно считать себя доминирующей личностью и хозяином положения – «настоящим мужчиной» – только потому, что он запугал и жестоко избил двух стариков? А реальные молодые люди, напавшие на бездомных? Неужели они убили беспомощную жертву, неспособную противодействовать, только для того, чтобы доказать свою силу? Мое предположение, совпадающее с мнением полиции, заключается в том, что, помимо способа самоутверждения, нападающие искали повышенного возбуждения и дополнительного удовольствия, которое получали в причинении страданий и даже смерти одной из жертв.
Я уже несколько раз отмечал в этой книге, что относительно небольшое число людей ответственны за многие серьезные акты насилия, охватившие нашу страну. Можем ли мы, используя то, что нам известно об этих людях, идентифицировать их и наблюдать за ними – до того, как они совершат преступления?
Законодательная система США долго надеялась, что психиатры смогут выявлять личности с высокой агрессивностью. Автор широко известной книги Predicting Violence Behavior («Предсказание жестокого поведения») Джон Монахан (John Monahan), психолог, профессор права, психиатрии и общественной политики юридического колледжа университета штата Вирджинии, г. Щарлоттсвилл, отмечает, что «на всех этапах исторического развития каждое общество» принимало превентивные меры к людям, представляющим потенциальную опасность. Этих людей заключали в тюрьмы или другими способами ограничивали их свободу не в качестве наказания за совершенные преступления, а потому, что «считалось, что они могут принести серьезный вред в будущем»120.
Верховный Суд США считает конституционным правом каждого штата выносить смертный приговор некоторым типам убийц в тех случаях, когда местные судьи приходят к мнению, что эти люди склонны к проявлению жестокости и в будущем (Моnаhаn, 1981, р. 23). Могут ли психологи и психиатры сделать то, на что надеется закон: точно определить вероятность того, что данный индивид «склонен причинять боль» или при случае проявить жестокость в будущем?
Очень трудно определить даже реальную способность специалистов предсказывать опасность. Любое всеохватывающее обсуждение этого вопроса должно исследовать множество аспектов, начиная от статистических и заканчивая юридическими и этническими проблемами. Однако, уже сейчас многие представители властей приходят к выводу, что общество чрезмерно и необоснованно оптимистично относится к способностям специалистов прогнозировать опасность того или иного человека.
Основная сложность состоит в том, что к таким специалистам обращаются только в очень редких случаях. Высокий уровень жестокости и насилия в США хорошо известен, так же как и то, что слишком много людей становятся жертвами убийц. Однако представьте, что вы психиатр и к вам обратились с просьбой определить, представляет ли опасность конкретный 19-летний юноша. Насколько сильна вероятность, что в будущем он убьет кого-либо?
Хотя уровень убийств в Америке очень высок, только 22 человека из 100 тысяч молодых людей этого возраста совершили убийства. Убийства по-прежнему остаются исключительными случаями, и такие случаи очень трудно прогнозировать.
Проблема не становится легче, даже если человек уже совершал преступление. Допустим, что к вам как к психиатру обратились за диагнозом: будет ли опасен вот этот заключенный, если удовлетворят его просьбу о досрочном освобождении? Он отбывает срок за тяжкое уголовное преступление, а статистика говорит, что 68 % преступников, совершив аналогичное преступление, в дальнейшем снова арестовывались. Нападет ли он на кого-либо, если его выпустить из тюрьмы? Обработав большой объем информации, исследователи подсчитали, что только 3 из 100 осужденных за тяжкое преступление впоследствии Обвинялись в убийстве или изнасиловании. Другими словами, даже среди людей, относящихся к группе высокого риска, вероятность совершения убийства довольно мала121.
Психиатры и психологи могут просчитать вероятность проявления жестокости и агрессивности со стороны людей, обладающих определенными особенностями (например, на основе получения ими высоких баллов в специальных тестах, на основе их принадлежности к конкретной этнической или расовой группе или на основе официальной информации об их преступных действиях), но обычно правдоподобность таких подсчетов слишком мала, чтобы с уверенностью предсказать действия этого человека в будущем.