– Сколько ты выпил?
– Недостаточно, чтобы тебе всечь.
– Яр, я серьезно…
– Я тоже. – Подношу к губам стакан и выпиваю его до дна.
Глава 9
В гостиной бубнит телевизор, на экране мелькают кадры российского ситкома. Карина, развалившись на диване рядом со мной, тихо хихикает с очередной плоской шутки, а я продолжаю листать предложения по аренде жилья. Вчерашний день и ночь, что мы провели на базе отдыха в компании друзей Карины, многое мне подсветили. Мир не остановился после моего развода, как и мое сердце. И пока я еще дышу, нужно двигаться дальше, даже если страшно: пробовать новое, заводить знакомства, общаться, работать, баловать себя вкусной едой, смотреть любимые фильмы. Просто жить. Пора уже отпустить прошлое и подумать о будущем. Не хочу потратить еще несколько лет на сомнения.
– Ну как там? – интересуется сестра, подползая ближе. – О! Миленько. Это однушка?
– Да. Есть еще пара неплохих вариантов недалеко от студии. Вот пытаюсь договориться о просмотре на завтра.
– Сходить с тобой?
– Нет. Тебе ведь еще вещи собирать.
– Я пока не… – боязливо заговаривает Карина, и я опускаю мобильный, впиваясь в нее строгим взглядом. – Ну что? Я не хочу оставлять тебя на целых четыре недели.
– Что за глупости?
– Никакие не глупости! Вдруг тебе станет скучно или одиноко.
– Малышка, прекращай. Не нужно подстраивать свою жизнь под меня.
– Но…
– Никаких «но», – заявляю решительно. – Ты должна поехать с Владом. Он этого хочет, и ты тоже.
Я еще вчера узнала, что отдых на базе был прощальной вечеринкой. Коля и Толя уже завтра отправляются на подработку в морской бар до конца сезона. Близнецы-танцоры Стас и Влад в середине недели едут в столицу проводить месячный курс мастер-классов, а с ними и их половинки Риша и Карина. Ну а Леша с Мариной собираются какое-то время погостить у ее родителей, что живут в соседнем поселке.
– Но как же ты? – грустно спрашивает Карина.
– Нормально, – уверенно отвечаю я. – Найду чем заняться.
– Снова утонешь в работе?
– Знаешь, как говорят… человеку необходимо быть в кого-то или во что-то влюбленным. Сейчас я влюблена в свою работу. Не так уж и плохо. Верно?
– Скука смертная, – хмурится сестра. – Я никуда не поеду.
– Поедешь. Иначе я сниму себе самую жуткую халупу на окраине и уйду в запой.
– Ты этого не сделаешь.
– А еще закручу роман с бездомным. Видела недавно парочку колоритных мужиков на автовокзале. Такие милые, вежливые…
– Ага, просто предел мечтаний, – надувшись, бубнит сестра и отворачивается к телевизору.
Тихонько цокаю языком и опускаю голову на ее плечо.
– Карин, я в норме. Правда.
– Это и настораживает. Утром ты была в хорошем настроении, подкалывала Толю, Марину даже обняла на прощание.
– И что в этом плохого?
– Не знаю. Вдруг это моральный откат после выходки Сережи. Вдруг ты нарочно притворяешься, чтобы мы все от тебя отстали и ты могла спокойно страдать в одиночестве.
– Тебе легче поверить, что я схожу с ума, чем в то, что меня потихоньку отпускает?
– А это так?
С языка чуть не слетает уже привычный ответ, который бы быстро успокоил сестру, но я задумываюсь. Благодаря Ярославу вчера я поняла одну важную вещь – люди, которым ты небезразличен, все равно чувствуют твое состояние, а ложь и отговорки только расстраивают их еще больше.
– Мне самой хочется верить, что да, – говорю я, и Карина обнимает меня, ухватив за плечо. – Я так усиленно оттягивала момент подачи заявления, но вчера… как только это случилось… все встало на свои места. Даже жаль, что мы не сделали этого раньше, потому что теперь я чувствую себя по-настоящему свободной.
– И как тебе? – тихо спрашивает Карина.
– Пока… странно.
– Слушай, я правда могу остаться. Помогу тебе с переездом и…
– Я не приму такую жертву, – отрезаю сурово.
– Это не жертва!
– Еще какая. Четыре недели вдали от дома с любимым. Новый город, впечатления. Я бы палец себе отрезала, чтобы с тобой поменяться.
Сестра затихает, и я поднимаю голову с ее плеча, чтобы заглянуть в родное лицо.
– Карин, все будет хорошо. Я не остаюсь одна. У меня здесь есть ребята из студии, родители. На крайний случай существует приложение для знакомств. Если мне станет скучно, отправлюсь в этот цирк. Возможно, ты вернешься, а я уже снова замуж собираюсь.
Она недоверчиво щурится и тянется ко мне ближе, заговорщически понижая голос:
– А еще у тебя есть Ярослав.
Не могу сдержать улыбки: щеки сводит, лицо теплеет. Этот парень меня вчера просто покорил. Внимательный, добрый. Обаятельный и совсем не глупый. Мы проболтали несколько часов, и это было… потрясающе. Интересно, весело, так по-душевному просто. Я и забыла, каково это.
– Да. Еще у меня есть новый друг Ярослав, – пафосно соглашаюсь, выделив интонацией самое важное.
– Друг?
– Угу, – многозначительно мычу я.
– Ты ему нравишься, – режет без ножа Карина.
– Не я. Его сердце, оказывается, уже несвободно.
– Кто тебе такое сказал?
– Он.
– Странно. – Карина задумчиво отводит взгляд.
– Вообще нет. Он молод, горяч. Наверняка там какая-то сногсшибательная однокурсница, у которой мозгов еще маловато для того, чтобы оценить, какой бриллиант она заарканила.
– Считаешь его бриллиантом?
– А ты нет? Он классный парень.
– Так забери его себе.
– И что мне с ним делать?
– Серьезно, Ясь? Ну хочешь, я тебе «Пятьдесят оттенков серого» включу?
– Фу, пошлячка! – смеюсь я. – Ему всего двадцать, я не стану…
– Ты так говоришь, будто тебе самой сорок!
– Морально мне уже все шестьдесят!
Из прихожей доносится клацанье дверного замка, а после веселый голос отца:
– Девочки-и-и! Вы дома?
– Да! – отвечаем с Кариной хором и выглядываем из-за спинки дивана.
В широком проеме появляются родители. Мама держит в руках внушительную керамическую кастрюлю, а отец – любимую женщину, обняв ее за талию.
– Давно вы вернулись? – спрашивает папа, глядя на нас по очереди.
– Пару часов назад, – отвечает Карина.
– И как прошло?
– Отлично! – звонко отзываюсь я.
Родители обмениваются скептическими взглядами, и сестра мигом приходит на помощь:
– Она не врет. Вела себя хорошо, даже улыбнулась шесть раз.
Толкаю ее локтем, и она дурашливо разводит руками.
– Бабушка передала голубцы. Есть хотите? – спрашивает мама.
– Да! – снова отвечаем с сестрой в один голос.
После ужина, за которым я делюсь с родными последними новостями, все обитатели нашего дома разбредаются по своим делам: мама выходит в сад поливать клумбы, Карина поднимается в свою комнату болтать по телефону с Владом, папа остается на кухне мыть посуду, а я выхожу на террасу, чтобы проверить, как дела в студии, и продолжить просмотр квартир.
Усаживаюсь в кресло-качалку, глядя на пурпурное небо с полупрозрачными пушистыми облаками, и улыбаюсь непонятно чему. Неужели и правда отпускает? Неужели мне снова хочется поверить, что все будет хорошо? И мама, и отец отреагировали на новость о подаче заявления спокойно, даже одобрили мое желание переехать и жить отдельно. Удивительно, насколько проще становится жизнь, когда ты сам перестаешь ее усложнять.
Быстро переговорив с администратором Дашей и выслушав ее отчет о двух прошедших днях в студии, открываю приложение с объявлениями и вижу заветный значок о новом сообщении. Сердце взволнованно колотится, взгляд скользит по строчкам.
«Здравствуйте. Да, еще актуально. Завтра в обед вам будет удобно приехать на просмотр?»
Набираю ответ и прижимаю мобильный к животу, откидываясь на спинку кресла. Я еще никогда не жила одна. Сначала рядом была семья, потом Сережа. Мы с ним долго выстраивали общий быт, притирались, учились сосуществовать бок о бок. В совместном проживании куча сложностей, внутренние часы у всех разные, как и привитые родителями привычки. Я, например, спокойно могу просыпаться около семи утра, люблю неторопливо завтракать и никогда не оставляю посуду в раковине. А вот Сережа дрыхнет до последнего, наводит кавардак на кухне и никогда… никогда за собой не убирает, если не попросить его об этом меньше десяти раз. Сначала это казалось мне нормальным, ведь ухаживать за своим мужчиной более чем естественно, но потом, спустя несколько лет, когда мы оба уже работали, его неряшливость превратилась в повод для ссор. Он, конечно, нашел, чем мне ответить. Все время бесился из-за того, что я оставляла принадлежности для рисования на кухонном столе, из-за сериалов, которые я включала на фоне, пока занималась другими делами, ведь они мешали ему залипать в телефоне.
Глубоко вдохнув, прогоняю воспоминания. Не хочу больше думать об этом, устала анализировать. Мы не справились. Оба облажались. Это уже данность, нечего в ней ковыряться. Еще раз просматриваю фото квартиры, что запала мне в душу, и уже представляю, как буду засыпать на этой огромной кровати, сидеть за круглым кухонным столом на милом желтом диванчике, принимать двухчасовые ванны с маслами, слушая громкую музыку. Ценник, конечно, на эти хоромы больше, чем я планировала, но это ничего. Потороплю Сережу с продажей машины и смогу со всеми рассчитаться. А когда продастся квартира, подумаю уже и о своей недвижимости. Может, возьму небольшую студию в новостройке или даже рассмотрю ипотеку на вторичку. Гордость урчит в груди. Надо же, я думаю как настоящая взрослая.
За спиной слышится шорох открывающейся двери, папа выходит на террасу и спускается в сад, тепло мне улыбнувшись. Он направляется к маме, которая стоит у клумб со шлангом в руках, останавливается рядом и обнимает ее со спины, заставляя звонко рассмеяться. Тяжесть падает на грудь, и я отвожу взгляд, рассматривая густую крону соседской черешни, возвышающуюся над забором. Да, я думаю, как настоящая взрослая. Одинокая взрослая.