И я знаю, что в моей ситуации это правильно, но частичка души, та самая маленькая романтичная девочка, которая всегда мечтала о счастливой семье, обиженно топает ногами и стучит кулаками. В моем браке было много и хороших моментов, те, за которые я его любила. Долгое валяние в постели по выходным под глупые телешоу, сюрпризы, которые Сережа устраивал мне на праздники с шарами и хлопушками. Совместные походы по магазинам после зарплаты, разговоры по душам летними ночами с распахнутыми настежь окнами, поцелуи в полудреме, когда кто-то из нас задерживался на работе. И все эти крошки были ценнее, чем любые бриллианты. Они наполняли жизнь смыслом и радостью, до тех пор пока не зачерствели. Пока мы с Сережей не зачерствели.
– Ясь, – зовет меня папа, и я поворачиваю голову, заметив его рядом. – Все хорошо?
– Да, – спокойно отвечаю я.
– Что там с квартирами?
– Поеду завтра в обед смотреть одну. Ту, про которую говорила.
– Отвезти тебя?
– Нет. Я сама.
Папа заводит руки за спину, и это немного настораживает. Похоже, он собирается сказать что-то неловкое.
– Ты ведь знаешь, что я горжусь тобой?
– Конечно.
– Но ты все еще моя дочь и всегда можешь рассчитывать на мою помощь. До самой смерти.
– Ты чего, умирать собрался? Бабуля тебе новый диагноз поставила по цвету лица?
Отец хрипло смеется и потирает щеку, на которой видны несколько коричневых точек пигментных пятен, которые в прошлом году бабушка Ульяна окрестила раком кожи.
– Нет, сегодня она была в хорошем настроении.
– Правда?
– Да, я и сам удивился.
– Злата замуж выходит? – предполагаю я, потому что нашу бабушку можно порадовать только двумя вестями: «скорой» свадьбой одной из внучек или правнуками.
– Я об этом ничего не слышал, но… у нее в гостях вчера была Мирослава Генриховна.
– И что эта старая ведьма ей снова предсказала?
– Яся! – шутливо прикрикивает отец. – Нельзя ее так называть!
– А то что? Проклянет? – хихикаю я.
– Ну а вдруг.
– Мне уже не страшно. Выкладывай, что за радости нас ждут?
– Пророчат тебе «скорую» свадьбу с пополнением, – осторожно проговаривает отец, чуть втянув голову в плечи.
– О боже… опять?! Есть же еще три внучки! Почему всегда я?!
– Не заводись, – ласково просит он. – Я просто решил предупредить. Бабушка собирается навестить нас в конце недели, хочу, чтобы ты была готова.
– И я буду во всеоружии на другом конце города! – недовольно выпаливаю я.
– Ясь, ты же знаешь, она просто волнуется.
– Знаю, – вздыхаю я и нервно качаю ногой, глядя, как мама уверенно поливает уже не клумбу, а забор. – Как и вы все. Но я не могу за пару недель снова выйти замуж только для вашего успокоения, как бы сильно мне этого ни хотелось.
– Для нашего и не нужно, ты для своего постарайся.
– Как будто это так просто.
– А что сложного? Влюбились, поженились, построили дом, нарожали детей, – непринужденно отвечает папа.
– Я уже пыталась по этой схеме. Не сработало.
– Милая, у нас неограниченное количество попыток найти свое счастье. У кого-то это получается сразу, у кого-то нет. Не загоняй себя в глупые рамки.
Глупые рамки? Наша семья ведь не выдумка, не прописанный кем-то сценарий. Что плохого в том, что родители кажутся мне эталонным примером? Разве только то, что теперь для меня этот предел недостижим.
– Яся, послушай… – вздыхает папа и делает шаг вперед, заставляя меня поднять взгляд. – Понимаю, что ты сейчас разочарована и, возможно, тебе кажется, что идеальный шанс на счастливую семью упущен, но… встретить в юном возрасте человека, с которым сможешь провести всю жизнь, – чистая удача. Нет никаких гарантий, что повзрослев, вы останетесь теми, кого захотите любить.
– Но ты ведь… вы с мамой…
– Нам повезло. И это не правило, даже не исключение. Нет такой статистики, мы слишком индивидуальны, чтобы копировать друг друга. Но у судьбы на каждого из нас есть свой план, иногда стоит просто довериться.
Прикусываю нижнюю губу, задумавшись. В словах отца есть смысл. Я никогда раньше не смотрела на ситуацию так, полагаясь больше на общественные устои и собственные мечты, чем на обычную логику и непредсказуемость жизни. Я слишком восхищалась родителями и пыталась пойти их путем вместо того, чтобы искать свой. Может, папа прав и в том, что здесь нет какой-то непростительной ошибки? Может, мне просто не повезло? Я влюбилась в мальчишку из параллельного класса, полюбила парня, который окружил меня заботой и вниманием, и поэтому вышла за него замуж. Потом жила с мужчиной, чье поведение больше терпела, чем принимала, а развелась уже с человеком, который стал мне чужим. И все это разные воплощения того самого мальчишки, за образ которого я цеплялась, приписывая ему желанные черты. Может, с нами обоими все в порядке, просто выросли мы с Сережей не в тех, кто был нужен нам обоим. Чистая удача. Точнее, ее отсутствие. Но это не смертельно.
– Чай хочешь? – предлагает папа.
– Да, – с более легким сердцем отвечаю я.
– Тогда зови сестру и спускайтесь.
Рабочая неделя начинается стремительно. Дел в студии немало: из короткого отпуска возвращается Инга – мастер по крейзи-маникюру, а еще я наконец-то нахожу нового колориста для сложных окрашиваний волос – картавого, но милого паренька по имени Денис, но он просит звать его только Дэнчик. Ярослав усердно тренируется на искусственной коже, которую я для него заказала, и с энтузиазмом принимает пока еще немногочисленных клиентов, а вот Гарик загружен до предела. Как, собственно, и я, ведь ко всему прочему приходится заниматься еще и обустройством новой квартиры.
Да, я все-таки сняла его, первое в своей жизни жилье для себя одной. Процесс волнительный, даже нервный, но как только мы с хозяином подписали договор и я осталась в квартире одна, то села на диван на кухне, вдохнула полной грудью и принялась рыдать в голос от облегчения. Новый этап. Только мой, и больше ничей. Следующие же несколько дней я безбожно грабила мамины запасы посуды и мелкой утвари для дома, неустанно сидела на маркетплейсах в поисках самого необходимого и недорогого и уже к вечеру четверга твердо решила, что готова провести первую брачную ночь с одиночеством, но для начала все-таки заглянула в студию, чтобы проверить, как там мои ребята.
– Привет! – встречает меня за стойкой Даша, лучезарная улыбка которой освещает приемную зону лучше любых ламп. – Мы тебя сегодня не ждали.
– А что так? Накосячили где-то? – усмехаюсь я, закрывая дверь, и аккуратно ставлю рядом со стойкой два внушительных пакета, которые только что забрала из пункта выдачи.
– Да вроде… нет, – как-то неуверенно отвечает она.
– Есть сомнения?
– У нас все хорошо.
– Но-о-о… – пытливо тяну я.
– У Ярослава клиент, – сдается Даша, чуть помрачнев. – Вернее, клиентка. Маленькое тату на запястье, но они в кабинете уже три с половиной часа.
Прочищаю горло, глядя в сторону коридора. За три часа я Вознесенский собор могу набить, если постараюсь.
– И ты не ходила проверить? – спрашиваю я.
– Ты ведь сама говорила, что мастеров лучше не отвлекать.
– Да. Не отвлекать их от работы, а не от свиданий.
Даша виновато опускает нос, по которому рассыпаны веснушки, и я немного сбавляю обороты. Она хорошая девочка, старательная и ответственная, но ей всего девятнадцать. В таком возрасте непросто командовать парнями. Особенно такими симпатичными, как Ярослав.
– Все в порядке. Я сама посмотрю, как они там.
Направляюсь к кабинету и останавливаюсь перед дверью. Внутри играет музыка, жужжит тату-машинка. Пока все прилично, но не стоит полагаться только на слух. Заношу кулак перед дверью и жду, когда изменится звук, чтобы ненароком не сбить своего юного мастера. Подловив момент, уверенно стучу трижды и произношу ровным тоном:
– Ярослав! Можно тебя на минутку?
– Иду! – резво отзывается он.
Делаю шаг назад, поправляя выбившиеся из хвоста пряди волос, и одергиваю край свободной рубашки. Через несколько секунд в коридор выходит Ярослав и закрывает за собой дверь, но я успеваю заметить обнаженную по пояс девушку, сидящую в кресле и прикрывающую руками грудь. Не знала, что для тату на руке так необходимо оставаться топлес.
– Привет! – широко улыбается мне Ярослав. – Какими судьбами?
– У нас не предусмотрены скидки за обнаженку перед мастерами. Даша сказала, у вас тату на запястье, – говорю я, всем видом показывая, что жду объяснений.
Он оглядывается на закрытую дверь и очень убедительно разыгрывает неловкость: показывает нижний ряд зубов, опуская уголки губ, и вжимает голову в плечи.
– Так и было. Но она захотела еще одну, а клиент всегда прав.
– На груди? – уточняю я.
– М-м-м… не сразу. – Яр смотрит на меня и невинно хлопает темными ресницами.
Терплю еще пару мгновений, но все равно проигрываю, тихо рассмеявшись. Когда я брала его на работу, то именно на такой результат и рассчитывала. Ему трудно отказать, почти невозможно, и для студии это хорошо, но под его чары попадают не только клиенты. Ему так идет черная форма, все тату становятся ярче, а глаза выразительнее. А еще его чертов парфюм, аромат которого я все еще не могу переносить спокойно. Запретить ему, что ли, душиться на работу?
– Соски я ей заклеил, – добавляет Ярослав, и в его взгляде танцуют пороки.
– Молодец, – сдержанно отвечаю я. – Но о таких случаях ты всегда должен предупреждать. Это сейчас расписание у нас не плотное, но скоро все может измениться. Администратору необходимо знать, что происходит в кабинете, потому что именно он управляет твоим рабочим временем.
– Да, босс. – Он поднимает руки в черных перчатках в беззащитном жесте. – Мой прокол, признаю. Разрешите загладить вину? Готов к любому наказанию.
– Работай иди. – Я из последних сил сдерживаюсь, чтобы не поддаться на провокацию. – И перчатки не забудь сменить.
Уже собираюсь развернуться, но Ярослав делает шаг мне наперерез и становится таинственно-серьезным, что еще страшнее, чем его обычное игривое настроение. Близость впитывается в кожу, сердце стучит сильнее и глуше.