– «Сапоски», значит? Хитро.
– Спасибо.
– Как ты до этого додумался?
Вспоминаю вечер после выпускного в девятом классе. Риша тогда впервые решилась надеть туфли на каблуке, что было огромной ошибкой, ведь они совсем не были похожи на танцевальную обувь, к которой она привыкла. Через пару часов она вывела меня на террасу кафе, где мы праздновали, заставила снять кеды, вытащила из них стельки и отжала носки, сделав первую версию «сапосков». Мы танцевали с ней тогда, кажется, всю ночь. Она визжала, когда я ее кружил. Улыбалась…
– Это не я, – выдавливаю сквозь першение в горле.
– Кто бы это ни был, он великий человек.
– Да. Так и есть.
Ясмина наклоняется, чтобы натянуть первый «сапосок», но быстро выпрямляет спину, зажмурившись.
– Чертова текила, – шипит она.
– Давай помогу.
– Боже… мне придется заложить все золото, что подарила бабушка, чтобы расплатиться с тобой.
– Просто возьми меня на работу, – смеюсь я, обхватывая тонкую лодыжку.
– Всего-то? Ты принят!
– Это лучшее собеседование, что у меня было.
– И худшее, что было у меня. Чувствую себя Золушкой-алкоголичкой.
– Уверен, если бы она жила в наших реалиях, то точно спилась из-за тягот жизни.
– Или убила бы мачеху вместе с сестрами, чтобы отжать себе дом.
– Или так.
Поправляю резинку носка, задев костяшками гладкую теплую кожу, и поднимаю взгляд на притихшую Ясмину.
– Ты бы в этой сказке был принцем, – чарующе медленно говорит она. – И Золушка убила бы еще и полцарства ради танца на балу с тобой.
Не нахожусь с ответом, и не хочется признавать, но ее слова меня… смущают? Похоже на то. Давненько такого не было, даже непривычно.
– Кхм, – откашливаюсь я и надеваю кроссовки. – Думаю, мы можем идти.
Ясмина встает и замирает на пару мгновений, по всей видимости, стараясь унять тошноту, затем отряхивает платье, а я подбираю с земли ее обувь. Выходим на тротуар и неспешно шагаем вдоль дороги, по которой проносятся редкие машины. Искоса поглядываю на начальницу и пытаюсь прикинуть, сколько ей лет. Карина говорила, что сестра старше, но насколько? Визуально тяжело определить, а если прикинуть логически, то раз у нее уже есть свое дело, значит, учебу она закончила. Получается, ей точно больше двадцати одного…
– Часто ты так делаешь? – вдруг спрашивает Ясмина, прерывая мои размышления.
– Что именно?
– Играешь в рыцаря.
– Эм-м-м…
– Нравится чувствовать себя героем? – не дождавшись ответа, задает она следующий вопрос, в котором чувствуется то ли насмешка, то ли презрение.
Любопытно. Дело во мне или в чем-то другом? А может, в ком-то другом?
– Разве помогать – это плохо? – с интересом спрашиваю я, чтобы хоть немного понять, что она за человек. Говорят, пьяные люди – самые честные, я и сам не раз в этом убеждался.
– Смотря с какой целью, – уклончиво отвечает Ясмина.
– Не веришь в бескорыстную чистоту помыслов?
– А должна? Мне ты помог, потому что тебе нужна работа.
– Я помог тебе, потому что ты сестра моей хорошей знакомой.
– Сколько ты знаешь Карину?
– Где-то полгода.
– Хорошая знакомая, – иронично усмехается она и указывает пальцем на полупустую парковку супермаркета. – Давай срежем здесь.
Переходим дорогу. Молчание следует за нами по пятам, слышатся только шорох шагов и мистическое гудение спящего города. Поглядываю на девушку, идущую рядом, и не без удивления отмечаю, что «прочесть» ее не очень-то просто. Обычно хватает нескольких минут разговора тет-а-тет, большинство людей для меня не просто открытые книги, а статьи в три строки. Их характеры, слабые места, комплексы – все это видно сразу, а тут… слишком много намешано, никакой определенности. В один момент она кажется слабой и грустной девочкой, в другой – уже уверенной девушкой с жестким взглядом. Где правда-то?
Ясмина сильнее запахивает пиджак на груди и сбавляет шаг.
– Извини, – тихо произносит она.
– За что?
– Кажется, я сказала что-то не то.
– Ерунда. Я не в обиде.
– Ты хороший, да?
– Не знаю. Не могу судить.
– У тебя есть девушка?
– Нет.
– Странно.
– Разве?
– О-о-о… – тянет она и поворачивает голову, расплываясь в умиленной улыбке. – Еще и скромный.
«Да вообще-то не очень», – хочется ответить, но я молчу.
Есть в Ясмине что-то такое… сам пока не пойму. Ростом я точно выше, но она будто смотрит на меня свысока. И это не надменность, нечто другое. Снисходительность, что ли. Забавно, ведь я тоже частенько этим грешу.
Продолжаем путь и через несколько минут выходим на одну из центральных улиц, разделяющую торговый ряд и площадь. Ясмина останавливается у трехэтажного здания под темной вывеской с названием Do you want to be yourself?
– Ярослав, могу я задать тебе один очень личный вопрос?
– Конечно.
– Ты бы со мной переспал?
Медленно моргаю, будто только что получил фирменный щелбан от Риши прямо промеж глаз. Пара бокалов пива не могли лишить меня рассудка, а значит…
– Это предложение? – уточняю я.
– Просто вопрос. Ответь, пожалуйста, честно.
– Не думаю, что это профессионально.
– Я этого не вспомню, не волнуйся.
– В каком смысле?
– В прямом. Судя по моему состоянию, я выпила четыре коктейля с текилой. Будь она проклята, – злобно бубнит Ясмина. – В общем, завтра мои воспоминания оборвутся в тот момент, как я заказала второй. Ну, может быть, третий. Тут уж как повезет.
Отвожу взгляд, порывисто вздохнув. Она действительно хочет услышать ответ? А какой правильный-то? Это ведь сто процентов проверка, но… для кого именно? Для меня или для нее?
– Да или нет? – допытывается Ясмина.
Беззвучно хмыкаю, проводя ладонью по своим коротким волосам. Чую ловушку, но никак не пойму, где именно.
– Это важно. Правда. – Ее тон еще больше сбивает с толку: почти умоляющий, беззащитный. – На наше сотрудничество твой ответ никак не повлияет. Я спрашиваю тебя как парня, а не как стажера.
– Кто угодно переспал бы с тобой, – произношу неспешно, будто по льду шагаю.
– И даже ты?
– Даже я? Что за формулировка?
– Я ведь тебя спросила, а не кого угодно. Можешь просто ответить?
– Могу.
– И-и?..
– И, разумеется, я тоже бы не отказался.
– Я же сказала, это не предложение.
– Это я понял.
– И-и?..
Поворачиваюсь и не могу поверить. Ясмина смущенно принимается жевать нижнюю губу, а в ее глазах появляется влажный блеск. Ни следа раздражения, одна робость и неуверенность. Ну все, нокаут. Я сдаюсь. Здесь не просто книга, а несколько томов, причем все они про разных персонажей. Чего она хочет? Услышать это предложение от меня?
– Ты считаешь меня привлекательной? – выдавливает она с таким трудом, будто кто-то ее заставляет.
– Да, – отвечаю, ни капли не покривив душой, и уже даже не пытаюсь предсказать дальнейшее развитие событий.
Ясмина тихонько кивает несколько раз и вдруг вытягивает руку:
– Дай мне свой телефон.
Без вопросов достаю из кармана мобильный и вкладываю в расслабленную ладонь. Ясмина проводит пальцем по экрану, а запястьем другой руки вытирает нос.
– Пароль?
– Шесть шестерок.
Она снимает блокировку и поднимает мой мобильный перед лицом, коротко встряхнув волосами:
– Привет, идиотка. Надеюсь, в следующий раз ты не забудешь проверить состав коктейлей, которые пьешь. Вот этот милый парень, – она разворачивает экран ко мне, а после снова наводит камеру на себя, – Ярослав, твой новый стажер. Вы уже познакомились, он проводил тебя и очень выручил, так что ты без вопросов берешь его на работу. Без вопросов, поняла. Ты не хочешь этого знать, поверь мне.
Оторопело хлопаю ресницами. На улице так тихо, что есть ощущение нереальности происходящего. Впервые за долгое время я не контролирую абсолютно ничего. Мне будто опять десять, и я сижу под дверью ванной комнаты, слушая, как тихо плачет мать.
Ясмина возвращает мне телефон и достает связку ключей из сумочки, развернувшись спиной.
– Покажешь мне это видео в понедельник, – говорит она, открывая замок на двери. – Я бы записала на свой, но обычно наутро после тусовок удаляю все видео и фото, чтобы не мучиться от стыда.
– Ясмина… – Я делаю небольшой шаг вперед, и она оглядывается, парализуя меня нежной улыбкой сквозь слезы.
– Спасибо, что проводил, Ярослав. Я была рада познакомиться. И за ложь спасибо. Ты настоящий рыцарь.
– Я-я-я…
– У меня есть еще одна просьба, – перебивает она. – Не рассказывай мне правду о том, что было сегодня, даже если попрошу. Придумай что-то менее унизительное. Ты ведь хороший, у тебя получится.
– Но…
– Доброй ночи.
Она скрывается за дверью, а я все не могу пошевелиться, глядя, как черный постер с перечнем услуг на стекле вдруг светлеет от зажженного в помещении света. Крепче сжимаю ремешки туфель, которые все еще держу в левой руке, и стискиваю зубы. Да что это было? Какого черта вообще?! Запихиваю телефон в задний карман джинсов и стучу костяшками по стеклу. Ответа нет, но и я не сдаюсь. Не могла же она вырубиться за три секунды. Или могла? За последние полчаса я понял про Ясмину только одно: удивлять она точно умеет.
Через несколько долгих и довольно беспокойных минут из-за двери наконец-то слышится слабый голос:
– Хочешь, чтобы я вернула носки?
– Хочу вернуть твои туфли.
– Брось у порога.
– Ясмина, открой дверь.
– Зачем? Хочешь посмотреть…
– Хочу кое-что показать.
Щелкает замок, и я чувствую, как из груди вверх по горлу поднимается рычание. Сам не понимаю, что меня так вывело, но раздражение и злость неумолимы. И они направлены не на саму Ясмину, а на ситуацию, которую она создала. Ситуацию, в которую я не хотел возвращаться. Все как-то абсурдно, смазано. Со мной больше так не бывает. Я всегда точно знаю, что сказать и сделать. Знаю, чего ожидать и от себя, и от людей вокруг, но сейчас я словно слепой, слоняющийся по бесконечности. Тяну дверь на себя и решительно переступаю порог. За спиной раздается глухой хлопок, и Ясмина смотрит мне в лицо, бесстрашно демонстрируя слипшиеся мокрые ресницы и влажный блеск на щеках.