– Ты хотела сказать, к себе? А это возможно?
– У меня сейчас все возможно. Я какой-то Билли Миллиган в стадии развития, – устало бурчит Ясмина.
– С остальными личностями меня познакомишь? – Я заправляю передние пряди волос ей за уши и удерживаю лицо в ладонях.
– Самой бы сначала с ними познакомиться, – хнычет она, опустив ресницы.
– Ясь, ты слишком строга к себе. Серьезно, прекращай.
– Это ты ко мне слишком добр.
Ясмина наклоняется, касаясь своим лбом моего. Закрываю глаза, глубоко вдыхая. Ее пальцы нежно поглаживают кожу на моей шее, и я улетаю так далеко, что не хочется возвращаться. Тишина между нами не пустая, в ней рождаются смыслы и чувства без необходимости их идентифицировать. Невесомый поцелуй задевает губы, расщепляя меня на атомы в один миг, и какая бы личность Ясмины сейчас со мной ни была, хочется верить, что я нравлюсь ей без определений и причин. Иначе как еще все это можно объяснить? Эту ласку, это волнение. Ее благодарность. Трепет в каждом касании наших тел.
– И вот ты снова это сделал, утихомирил мою истерию. Признайся честно, ты волшебный?
Широко улыбаюсь, а Ясмина отклоняется и поправляет съехавшую с плеча шелковую рубашку.
– Я совершенно обычный.
– Да ну?
– Ужин еще в силе?
– Конечно. Куда ты хочешь?
– К тебе. Вряд ли в ресторане оценят меня, сидящего под столом между твоих ног.
– И то верно, – соглашается Ясмина, слезая с моих колен.
Сериал поставлен на паузу еще час назад, свет от экрана телевизора тускло освещает спальню, по которой шорохом проносится наше с Ясминой тяжелое дыхание в остатках грохота разорвавшейся эндорфиновой бомбы. Падаю на подушку, Яся тут же подползает ко мне, утыкаясь носом в плечо, и восхищенно матерится сразу на двух языках. Склоняю голову и целую ее в макушку, позволяя себе в очередной раз вдохнуть сладкий аромат ее кожи и волос. Если бы я верил в существование Бога и дьявола, то до конца жизни, наверное, гадал, кто из них вложил в Ясмину больше своей любви. Понежившись еще несколько минут, сажусь и шарю руками по полу в поисках одежды. В голову что-то прилетает, и я подхватываю свои боксеры.
– Спасибо, – оглядываюсь на взъерошенную Ясю, укутанную в тонкое покрывало.
– На здоровье. – Она сонно моргает, едва держа глаза открытыми.
– Я, наверное, пойду. Закроешь за мной дверь?
– Уже? – Ее разочарование точно наэлектризованная нить сквозь сердце. – Но мы… мы так и не посмотрели сериал. Может, хотя бы серию?
Беззвучно цокаю языком, отвернувшись. Как будто я действительно могу отказать ей, даже зная, что, скорее всего, она уснет еще на вступительной заставке. Натягиваю боксеры и встаю.
– Принести тебе что-нибудь? – спрашиваю я.
– Водички, – довольно отвечает Яся.
Ухожу в ванную, чтобы привести себя в порядок, потом иду на кухню и наливаю стакан воды. На плите остатки ужина, который приготовила Ясмина, у раковины чистая посуда, что вымыл я. Детектор лжи взорвался бы, если бы кто-то из нас назвал все это дружбой, но мы к нему не подключены, к сожалению. А может, и к счастью. Кто знает?
Возвращаюсь в спальню. Ясмина, сложившая подушки у изголовья, чтобы было удобнее сидеть, хлопает рядом с собой по матрасу.
– Не хватает только… ко мне, мальчик… иди сюда… – шутливо кривляюсь я и послушно забираюсь к ней в постель, устраиваясь рядом.
– Хороший мальчик. – Она щекочет мой подбородок, весело сощурившись, и я ловлю зубами ее пальцы. – Ай! Ты чего?
– Щенки тоже кусаются. Не забывай об этом.
Яся забирает у меня стакан с водой и отводит взгляд, о чем-то задумавшись.
– Что такое? – спрашиваю я.
– Да просто… вспомнила одну дурацкую присказку.
– Какую?
– Породистых парней еще щенками разбирают.
– Да, я тоже слышал что-то подобное. Ты в это веришь?
– Теперь не знаю. Может, мне тебя себе забрать? Ну а что? Ты милый, добрый, красивый… выращу тебя и воспитаю. А то попадется тебе какая-то мучительница, придется ее пристрелить.
Сердце впадает в ступор, и я вместе с ним, но смех Яси быстро приводит нас обоих в чувство. Ну и шуточки у нее.
– Что? Испугался, малыш? – дразнится она.
– Малыш?
– Кем ты хочешь стать, когда вырастешь, Ярослав? – продолжает веселиться Яся.
– Твоим мужем, – отвечаю смело, и она мигом меняется в лице. – Что? Испугалась, старушка?
– Давай лучше сериал смотреть.
– Конечно. Включай.
– И не шути так больше.
– Ты первая начала.
Ясмина приоткрывает рот, но так ничего и не произносит. Тянет к губам стакан и принимается жадно пить воду, а я поправляю подушку у себя за спиной. Кто еще из нас кого воспитывает.
Сериал наконец-то снимается с паузы, на экране мелькают кадры. Обнаженное плечо прижимается к моему, а через пять минут мы с Ясей уже лежим в обнимку. И я даже не хочу думать о том, кто был инициатором, потому что это неважно. Проходит еще немного времени, и я искоса поглядываю на ее дрожащие ресницы.
– Может, все-таки отложим до выходных?
– Нет, – хихикает она, закидывая свою ногу на мои, чтобы удержать на месте.
– Ты сейчас вырубишься.
– Ничего подобного. Я смотрю. Боже, ну и платье…
Героиня на экране входит в банкетный зал, по которому разгуливают нарядные гости, и я вспоминаю, что завтра мне предстоит нечто подобное.
– Кстати, – говорю я, не отрываясь от просмотра. – Могу я завтра пораньше уйти? Часов в пять.
Чувствую, как подбородок Ясмины упирается в мою грудь, и опускаю взгляд, встретившись с черными глазами.
– Это не свидание, если что, – тут же объясняюсь я. – Иду на юбилей к отцу.
– Я думала, вы не общаетесь.
– Так и есть.
– Тогда зачем тебе туда идти? – хмуро спрашивает она.
– Поесть на халяву всегда приятно, – ухмыляюсь я, но Яся не разделяет моего настроения.
Она приподнимается, вслепую находит телевизионный пульт и останавливает сериал.
– Яр, я же тебя видела… – осторожно произносит она. – Мы все время говорим про мои болячки, но…
– У меня ничего не болит, – перебиваю ласково. – Правда. Там нет ничего такого.
Яся неловко дергает уголками губ, и мне становится совестно. Она мне не верит.
– Но если хочешь, я расскажу.
– Дело не в этом, – с укором говорит Ясмина. – Помнишь, как ты поймал меня на том, что я не делюсь проблемами с близкими? Так вот и ты такой же. Я видела, в каком состоянии ты вернулся после встречи с отцом. И это не «ничего такого». Яр, ты сильный, сомнений нет, но… ты не пробовал советы свои и себе посоветовать? У тебя самого есть тот, с кем ты можешь просто поговорить о том, что тебя волнует? Кто-то из твоих «младшеньких», например?
И я хотел бы соврать, но горло немеет от ее проницательного взгляда.
– Так и думала. – Она глубоко вздыхает, а я, наоборот, задерживаю дыхание. – Слушай, я не настаиваю. Не буду тебя пытать или заставлять делиться сокровенным, просто хочу, чтобы ты знал – такая опция есть. Ты можешь поговорить со мной, если тебе это нужно. Не обязательно передо мной сохранять свой волшебный образ беспроблемного парня, ладно? Это, конечно, приятно, но нечестно. И по отношению ко мне, и по отношению к тебе.
– Ты меня пригвоздила, – ошарашенно произношу я.
– Извини, но я правда волнуюсь. Нравится тебе это или нет. У всех есть проблемы, Яр. Мы все куда больше и глубже, чем показываем. И это нормально. Ты сам меня научил.
Не знаю, куда себя деть. Что сказать? Сделать? Мысли буйными волнами бьются о стенки черепа, не позволяя произвести быстрый расчет. Как будет лучше? Правильнее? Это сблизит нас или наоборот? Мне вообще это нужно? А ей? Ясмина опускает голову мне на плечо и вытягивает руку с пультом, чтобы вновь запустить сериал, но так и не успевает нажать на кнопку.
– Он сделал предложение своей любовнице, – говорю я, глядя в потолок. – Они уже пять лет вместе, дочери вроде скоро три…
Чувствую, как Ясмина напрягается, замирая. И мне не то чтобы не хочется говорить об этом, скорее не хочется заставлять ее пропускать всю эту дрянь через себя.
– В общем, она хочет подчистить карму, возобновив наши с отцом отношения, а он – порадовать свою будущую жену, поэтому меня и пригласили.
– Значит, вы помирились?
– Конечно нет, – сдавленно усмехаюсь. – Чтобы помириться, надо сначала поссориться, а мы… мы всегда были чужими.
– Тогда я все еще не понимаю, зачем тебе туда идти?
– Так я смогу забрать свою машину, а еще обратиться к отцу за помощью, если будет нужно. Это хорошая сделка.
– Сделка? – брезгливо хрипит Яся.
– Да. Это наш максимальный уровень отношений.
Она поднимается, упираясь руками мне в грудь. Лицо искажено такой злобой, что становится страшно.
– Спокойно, – обхватываю ее предплечья и медленно вожу ладонями вверх-вниз. – Ясь, в этом всем правда нет ничего нового. Он всегда вел себя со мной именно так.
– Да и пошел он тогда! Вместе со своей шлюхой! Она увела мужика из семьи, а теперь ей концерт с прощением подавай за твой счет?!
– Не было никакой семьи. Он начал гулять сразу, как женился на матери. Ей было семнадцать, ему почти тридцать, свадьба по залету. В детстве я его почти не помню, все наше взаимодействие строилось на том, что он откупался подарками, а потом забирал их, наказывая или манипулируя. Машину тоже для этого подарил. Хотел, чтобы я не съезжал от матери, но мне уже невыносимо было там находиться. Не я был нужен ей, а он. Короче, я все-таки съехал, и первые же гайцы отправили тачку на штрафстоянку. А Жанна… не знаю, что там за чудо-женщина и как она его приручила, но по большому счету она не сильно-то и виновата. Все горело уже до нее. Может, он просто дорос до семьи. А может, член уже подводит, чтобы баб менять так часто, как хотелось бы. В любом случае меня это не касается.
– Нет! Она виновата! Строить свою семью на костях другой – ужасно! И батя твой скотина! – распаляясь, кричит Ясмина. – Он же твой отец! Какие, на хрен, сделки?!